… о демократии, экономике и человеческом потенциале

Демократии могут быть устойчивы лишь при определенном уровне экономического развития. Но сам по себе высокий уровень доходов не гарантирует демократического устройства. Интервью с профессором Нью-Йоркского университета Адамом Пшеворски.
Что нужно для бурного роста - демократия или диктатура? Что нужно для демократии - экономический рост или политическая воля? Удвоение ВВП - это самоцель или создание базы для формирования гражданского общества и демократической системы? Своими мыслями с "Экспертом" поделился Адам Пшеворски, профессор Нью-Йоркского университета, один из мировых авторитетов в исследовании взаимосвязей между экономическим и политическим развитием.

Для богатых, и то не для всех

- Вы считаете, что демократия может быть устойчива лишь на определенном уровне экономического развития. Страны с более высоким уровнем доходов поддерживают существование демократии, в странах с низким уровнем доходов более распространены автократичные формы правления. Это действительно так?

- Еще в 1987 году вместе со своими коллегами я опубликовал статью, которая затем была доработана до книги "Демократия и развитие" - она вышла в свет в 2000 году. Первое, что привлекло наше внимание, - ни одна из демократий не была демонтирована и заменена авторитарным режимом в тех странах, где ВВП на душу населения был выше, чем в Аргентине в 1976 году. Мы также обнаружили, что есть тридцать семь демократий, в которых были проблемы и скандалы, но они ни разу не отказывались от демократической формы государственного устройства.
Вероятность того, что страна, где уровень подушевого дохода составляет четыре тысячи девятьсот долларов по паритету покупательной способности, откажется от демократии в пользу диктаторского режима, близка к нулю. Если мы говорим о демократической стране, где подушевой ВВП составляет шесть тысяч долларов по ППС, то тут вероятность нулевая.
Конечно, важно правильно понимать, что такое демократия. Демократия, если дать это определение одним предложением, - это такая система, при которой правительства проводят выборы и в случае своего поражения уступают власть победителям. И если мы наблюдаем мирную смену власти в стране, когда она уже достаточно богата, то демократия в ней закрепляется и становится самоподдерживающейся. Похоже, что это очень четкое правило.

- Как общество доходит до такой жизни, что решает строить у себя именно демократию? Есть ли какой-то уровень экономического развития, когда общество требует для себя демократии?

- Здесь нужно быть очень осторожным. Необходимо отделять те факторы, которые создают демократию в той или иной стране, от тех факторов, которые ее поддерживают. Для объяснения первого часто используется так называемая теория модернизации, согласно которой демократия рано или поздно достигается любым обществом на определенном этапе социально-экономического развития. В рамках этой теории по мере того как страны развиваются экономически, они более вероятно становятся демократическими.
По-моему, это неверная теория. Страны с более высоким уровнем дохода совсем необязательно становятся демократиями. Да, многие богатые страны - по большому счету, все самые развитые страны мира - демократии, в то время как из бедных стран лишь очень немногие являются таковыми. Но связь тут обратная. Если страна по какой-либо причине делается демократической на том этапе, когда она уже богата, то демократия становится самовоспроизводящейся и сохраняется.

- Но каковы шансы у демократии в относительно бедной стране?

- Демократии могут быть очень хрупкими. В странах с низким уровнем дохода (с подушевым ВВП менее тысячи долларов по паритету 1980 года) погибает каждая восьмая демократия. В бедных странах демократии довольно неустойчивы. Но уже когда уровень душевого ВВП переваливает за три тысячи долларов по паритету 1980 года, шансы на выживание демократической системы резко возрастают. Среди таких стран лишь в Турции и ряде латиноамериканских государств (Аргентина, Чили, Уругвай, Бразилия) происходили перевороты, ликвидировавшие демократии. За пределами Латинской Америки, если уровень дохода достигает среднего, то демократия становится значительно более устойчивой.

- Но ведь есть и исключения. Например, Индия - довольно бедная страна, даже несмотря на тот прогресс, который был достигнут в последнее десятилетие. При этом она более пятидесяти лет поддерживает демократическую систему правления. С другой стороны, есть государства Персидского залива, где высокий уровень доходов сочетается с авторитарным характером политических систем.

- Конечно, аномалии существуют. Арабские страны, по мнению многих экономистов и политологов, являются примером "сырьевого проклятья". Богатство природными ресурсами, в частности нефтью, нередко негативно влияет на экономический рост и приводит к формированию автократий. Причина проста - в богатых сырьем странах можно править без сотрудничества с населением. Вы устанавливаете скважину, отправляете нефть на экспорт, а затем можете откладывать деньги на счетах в швейцарских банках. Вам не нужно, чтобы ученые занимались исследованиями, финансисты наполняли экономику капиталом, крестьяне обрабатывали землю и производили продовольствие. Поэтому в богатых сырьем странах править очень легко - население там скорее обуза, чем актив, с которым надо сотрудничать для того, чтобы общество развивалось, а экономика росла. Индия - это замечательный пример положительного исключения. Демократия существует в Индии уже пятьдесят семь лет, и это уникально. Основное объяснение данного феномена таково. Люди всегда спорят о том, как распределять и перераспределять доходы. И если какая-то одна партия выигрывает, то, скажем, распределенного дохода может быть больше, если какая-то другая - меньше. В бедных странах относительный прирост доходов очень значим. Скажем, здесь разница между доходом в пятьсот и тысячу долларов значительно важнее, чем между пятнадцатью и шестнадцатью тысячами долларов в год в развитых странах. Поэтому население такой страны, как Индия, предпочитает иметь демократию, в которой более вероятно перераспределение дохода (что дает значительное относительное его увеличение), чем диктатуру.

Рецепт успеха

- Многие экономисты и политологи утверждают, что демократия позволяет достичь более высоких темпов роста. Это правда?

- Нет. В среднем демократии и недемократии обеспечивают примерно одинаковые темпы роста общего дохода. Однако различие в темпах роста значительно более распространено среди авторитарных режимов, чем среди демократий. Диктатуры производят экономические чудеса, но они же производят экономические катастрофы. Демократии же в среднем дают стабильные средние темпы. Но, что очень важно, население в среднем растет быстрее при диктатуре, нежели при демократии. Это означает, что уровень доходов на душу населения растет быстрее в демократии. Но механизм этого - а экономисты часто об этом забывают - не экономический, а демографический.

- Есть такая точка зрения, что спор о демократии и автократии по сути есть спор об эффективной и неэффективной бюрократии. Вы согласны с этим?

- Я не думаю, что разница между типами бюрократии зависит от типа режима. Обычное объяснение, которое было особенно популярно в пятидесятые-семидесятые годы и во многом влияло на американскую внешнюю политику, было таким: демократии в бедных странах ведут к чрезмерному потреблению. Потому что при демократиях появляются профсоюзы, рабочие требуют повышения зарплаты, следовательно, затраты растут и снижаются доходы компаний. А значит, гласила эта теория, при демократии экономический рост является более медленным. В то же время диктатуры могли мобилизовывать ресурсы через высокую норму сбережения, которую власти навязывают своему населению. Типичный пример - Советский Союз, где в 1929 году норма сбережения была пятьдесят четыре процента - такого никогда нельзя было бы достичь в демократии.
Но был аргумент и в пользу демократии. Да, диктатурам легче накапливать значительные сбережения, но что они с ними будут делать? Диктатура может потратить эти средства абсолютно на любые цели. От арсеналов оружия до поворота рек. В демократии же требуется сотрудничать с населением, своими избирателями, поэтому при демократии финансовые ресурсы используются более рационально. Да, там тоже есть вероятность ошибки, но она меньше. Та же Южная Корея в семидесятые и восьмидесятые годы взялась за три больших проекта. Во-первых, они построили крупнейший в мире металлургический комбинат (как раз тогда, когда по всему миру такие комбинаты закрывались). Во-вторых, они построили вторую в мире судоверфь (когда в остальных странах судостроение было на спаде). В-третьих, они взялись за развитие нефтехимической отрасли. Нефтехимия была полностью свернута десять лет спустя. Однако металлургия и судостроение оказались очень успешными. Это была лотерея, однако эффективность инвестиций, решение о которых принимает демократия, обычно оказывается выше. И это сводит на нет мобилизационный эффект, который может дать экономике диктатура.

- Ряд стран еще двадцать-тридцать-сорок лет назад имел примерно одинаковый набор первоначальных условий. Однако политическое и экономическое развитие в одних из них оказалось успешным, в других - проблемным. Причем это трудно объяснить культурными различиями. Например, успех Чили против постоянных провалов Венесуэлы. Турция на фоне Египта. Южная Корея на фоне Филиппин. Почему их пути настолько разошлись?

- Это, по большому счету, вопрос о ловушке бедности - почему некоторые страны выходят из нее, а некоторые нет. Нобелевский лауреат по экономике Гэри Бэкер сказал как-то, что это вопрос удачи. Не думаю, что дело в удаче. Дело в том, во что инвестируют страны. Есть страны, в которых много оборудования и мало людей. Есть те, в которых много людей и мало оборудования. Если инвестировать так, чтобы менять соотношение между физическим и человеческим капиталом в сторону его выравнивания, то можно и выбраться из ловушки. Потому что, если у вас в стране не хватает людских ресурсов, а вы инвестируете в капитал, толку никакого не будет. И наоборот - смотри опыт азиатских "тигров" в семидесятые и восьмидесятые годы. Хотя я должен признать, что все эти объяснения имеют свои ограничения. Почему кому-то удается достичь успеха, а кому-то нет? Самый честный ответ: мы точно не знаем.

- В некоторых странах человеческий капитал не растет, иногда даже уменьшается. Это означает, что у них нет шансов на рост?

- Один пример. В 1750 году средний житель Британских островов мог продуктивно трудиться лишь пять часов в сутки. Причина - таково тогда было потребление калорий, оно обеспечивало лишь это небольшое время. По расчетам экономистов, половина экономического роста в Британии между 1750-м и 1900 годами была создана за счет улучшения питания и здравоохранения. Половина! И это в век индустриальной революции! Поэтому условия, в которых живет население, очень важны. Если население не получает достаточного питания, есть проблемы со здравоохранением и образованием, никакого роста не будет.

Нужна стабильность

- Одна из ваших книг называется "Государство и рынок". С вашей точки зрения, какова идеальная роль государства в экономике? Мнений об этом, как известно, много - от минимального влияния государства до практически полного его контроля над экономикой.

- В своей книге я писал, что не существует таких вещей, как "государство" или "рынок". Оба являются институциональными системами, и мы проводим аналитические различия между ними. Что на самом деле существует - это набор институтов, которые регулируют обмен и степень вмешательства в этот самый обмен.
Конечно, это не значит, что я выступаю в поддержку дирижистской модели. Она явно не сработала, есть множество примеров. По большому счету, идеальной модели не существует, в каждом случае будут свои особенности. Пример, который я рассматриваю в своей книге, - автострахование. Это пример такого рынка, где мы зависим от государства. Размер премии автолюбителя зависит от того, сколько полицейских находятся на улицах, регулируя движение. Чем их меньше, тем большую премию он заплатит. Конечно, общая теория государственного участия в экономике, которая появилась в послевоенной Европе (она утверждает, что рынок должен брать на себя то, от чего он может получить прибыль, а государство должно брать на себя то, за что не берется рынок), в целом неплоха. Но эта разумная теория не является методологической директивой или общим рецептом. То, что работает для газовой отрасли, не всегда применимо к розничной торговле, и наоборот.

- В ряде развивающихся и переходных экономик правительства предпочитают сохранять в своей собственности и/или под своим контролем некоторые, как они называют, "стратегические" отрасли. Обычно это сырьевые сектора - нефть, газ, металлы, лес и так далее. Насколько верна эта стратегия?

- Неважно, кто является владельцем - правительство или частные лица. Важно, что компании должны быть конкурентоспособными.
Что касается "стратегических" отраслей, то здесь есть проблема проведения реформы. Если приватизация естественных монополий происходит до того, как вводится система регулирования, то это опасный путь - это показал опыт Восточной Европы. Получается, что частная естественная монополия оказывается слишком сильной, а это вредит экономике. Но если сначала создается эффективная система регулирования, а лишь затем происходит приватизация, то новые владельцы уже знают правила игры и действуют в соответствии с ними.
Это тот путь, который является наиболее верным для всех - и для государства, и для рынка.

- Россия собирается удвоить свой ВВП за десять лет. Казахстан даже более амбициозен - он хочет утроить свой ВВП. Есть ли какая-то политическая система, которая позволит переходным, экономикам быстрее достичь такого роста?

- Переход от плановой экономики к рынку - это всегда серьезные издержки. Однако когда начинается рост, то важно отсутствие инвестиционной нестабильности. Если масштаб инвестиций, которые необходимо осуществить, очень велик, то самое важное - не особенности режима, а стабильность. Это показывает пример Китая.
В демократии большинство политических событий, будь то забастовки или смена правящих партий, мало влияют на экономику. Потому что все ожидают, что эти события произойдут. Время от времени в демократии люди выходят на демонстрации, время от времени на выборах побеждает оппозиция. Но жизнь продолжается. В условиях диктатуры такие вещи очень опасны. Если при диктатуре случается забастовка, то она нарушает стабильность - и это влияет на рост.

***

По данным ЦРУ США, подушевой ВВП России, рассчитанный по паритету покупательной способности, составляет 8,9 тысяч долларов.

***

Вероятность того, что страна с подушевым доходом по паритету покупательной способности свыше 6 тысяч долларов откажется от демократии в пользу диктаторского режима, равна нулю. В России подушевой доход составляет 8,9 тысяч долларов.

Александр КОКШАРОВ. "Эксперт", 11 апреля 2005 года