Церковь и государство

Половина россиян считают себя религиозными: 7% — очень религиозными, 43% — в какой-то мере религиозными. С июня 2017 года этот показатель остается без значительных изменений.

Доля назвавших себя очень религиозными в последние годы совпадает примерно с долей тех, кто в том или ином объеме соблюдает каноны религиозного поведения в Церкви.

Среди россиян наибольшей популярностью пользуется Новый Год: его отмечают 91% респондентов. Православное Рождество и Крещение отмечают 59% и 50% соответственно. Католическое Рождество отмечают только 6% опрошенных.

Празднование Рождества, давно уже ставшее часть новогодних каникул, и следующее за ним Крещение, получили широкое распространение (их празднует около половины опрошенных). Однако при таком массовом внимании Рождество (как и главный праздник православных Пасха), не отмечено, скажем, массовым соблюдением поста, а довольно активное посещение церкви в эти праздничные дни лишь для меньшинства означают приобщение к таинству литургии и скорее соответствует поведению так называемых «захожан» (термин самих церковным деятелей), то есть носит характер ритуала.

По сравнению с февралем 2016 года увеличилась доля россиян, считающих что Церковь и религиозные организации оказывают большое влияние на государственную политику в России: в 2016 году таких было 17% (5% считают, что религиозные организации слишком много влияют, 12% — немного больше, чем необходимо), в декабре 2021 года — 29% (11% и 18% соответственно).

На фоне устанавливавшейся в 2000-е – 2010-е годы симфонии государства и Церкви доля россиян, считающих, что Церковь слишком влияет на жизнь государства была невелика, а в последние десятилетие относительное большинство считает его «нормальным».

Однако по сравнению с 2016 г. доля оценивающих его как слишком большое выросла с 17 до 29%. Вряд ли здесь можно говорить об усилении понимания того, что и по Конституции Церковь в России, как и в современных развитых странах, отделена от государства. Скорее, как нам представляется, речь здесь идет о реакции на усиливающуюся авторитарную роль государства в целом, и Церкви в том числе, в жизни общества, и что важнее при нынешнем его развитии – на частную жизнь человека. Подавляющее большинство нашего общества десятилетиями уже живет в состоянии, когда единственной сферой ответственности и влияния индивида выступает семья и ближний круг. В одном из недавних опросов Левада-Центра около 70% опрошенных россиян заявляли, что Церковь не должна вмешиваться в частную жизнь человека и пытаться ее контролировать. При том, что внешне риторика иерархов, как и риторика властей, принимается значительной частью людей как должное, она имеет ограниченное влияние на повседневную частную жизнь и вызывает отторжение, когда вмешательство в эту повседневность происходит. В целом именно традиционалистская и архаичная риторика Церкви, а не христианские ценности, и служит такой внешней «скрепой» для массового сознания. Но при пересечении Церковью границы частной жизни, как это происходит, например, в случае введения уроков по основам религии в школе, стабильное большинство считает, что это должен быть индивидуальный выбор учеников и родителей, а в последние годы почти до трети выросло число тех, кто вообще считает, что религии не место в школе.

Относительное большинство все же видит в Церкви источник морального авторитета и нравственности, институцию, сохраняющую традиции. Но это самые общие установки на роль Церкви в жизни общества, сохраняющиеся в условиях дефицита моральных и культурных авторитетов в нем, девальвации властью их потенциальных источников и носителей в культурной, политической, социальной средах. Наряду с окормлением паствы задача Церкви видится собственно в социальном служении – помощи бедным и нуждающимся, тем, кто оставлен государством. «Спрос на милосердие» в российском обществе велик, насколько его удовлетворяет нынешняя Церковь – другой вопрос.

По сравнению с февралем 2016 года больше россиян стали определять роль Церкви и религиозных организаций в общественной жизни как «помощь бедным и малообеспеченным слоям населения» (2016 год — 29%, 2021 год — 41%), «помощь сохранению культурных традиций» (2016 год — 30%, 2021 год — 39%). Также на 6 п.п. — до 21% — выросла доля россиян, считающих, что Церковь и религиозные организации не должны вмешиваться в общественную жизнь.

Треть (31% — рост на 12 п.п. по сравнению с февралем 2016 года) респондентов считают, что религии не должно быть в школе. Больше половины (56%) поддерживают точку зрения, согласно которой по желанию учеников или их родителей в школе можно изучать историю религии, основы религиозной нравственности; 11% поддерживают восстановление преподавания Закона Божьего в средних школах для всех желающих.

Как вы думаете, следует ли преподавать основы религии в школе?

Комментарий Наталии Зоркой о роли православия в современной России:

Динамику причисления себя к православному вероисповеданию в российском обществе можно разделить примерно на три периода. Первый значительный рост их числа приходится на конец 1980-х гг. – середину 1990-х. По нашим замерам в 1989 г. их было 18% всех опрошенных, а к середине 1990-х гг. таких уже было около половины. В годы перестройки и начала реформ 1990-х гг. важным в содержательном плане фактором этого роста было возвращение в жизнь страны свободы вероисповедания, восстановление роли Церкви как социального института, а также, что важно, возвращение в общественную жизнь идеи социального служения и милосердия. Помощь со стороны религиозных общин и организаций бедным, сиротам, инвалидам, наркозависимым оживляется, причем происходит это в какой-то мере под влиянием западных экуменических движений, а участниками таких инициатив являются более образованные и активные граждане. Со временем эти инициативы и подобного рода деятельность наталкивается не только на сопротивление распадающихся советских властных институтов, с которыми активисты вынуждены взаимодействовать, но и на сопротивление укрепляющейся РПЦ, стремящейся подчинить своему все более авторитарному и традиционалистскому контролю жизнь прихожан.

Относительная свобода характерна в этот период и для собственно религиозной жизни внутри самой Церкви, выходят на свет религиозные течения, сложившиеся среди прочего в 1960-е-1970-е годы, среди неофитов, обновленцев и т.п., прежде всего в образованной среде растет популярность и число активных последователей таких, например, священников, как Александр Мень, Георгий Кочетков, Дмитрий Борисов и др., представляющих разные течения. Мы примерно выделяем здесь несколько религиозных сообществ, существующих и поныне, чтобы зафиксировать появление или оживление в 1990-е гг. потенциально модернизационной среды, которая могла бы стать залогом обновления Церкви, а также общественной жизни, привнести в нее ценности общественного служения. Однако по мере восстановления архаичного института Церкви подобные движения и сообщества все больше загонялись в свои прежние или новые ниши, оставаясь скорее групповыми явлениями, не имеющими значительного влияния на процессы обновления Церкви и общества.

Второй период значительного роста православной идентификации начинается еще в времена Ельцина, когда в поисках источников символического авторитета власть начинает заигрывать с Церковью, что положило начало восстановления так называемой «симфонии» государства и Церкви. Именно тогда появляется фигура «начальник со свечечкой», ставшая во времена путинского правления, особенно в первую его половину, частью обыденной картины жизни Церкви и ее общественной репрезентации, «обеспечивающей» российское общество древними «духовными скрепами». Тогда происходит третья фаза роста православной идентификации, когда доля православных в российском обществе достигает своего максимума за весь период наблюдений и далее колеблется в пределах 70%. В этот период доля крещенных в православной церкви начинает превышать долю идентифицирующих себя как православных и достигает 80%, что почти равно доле русского населения в стране.

Но анализ динамики собственно религиозных установок, распространенности канонических для православия религиозных практик — частота причастия, исповеди, участия в литургии, соблюдение постов, распространенности венчания и других приобщений к таинствам Церкви – показывает, что в среднем их доля колеблется в пределах 10-12%, причем наиболее «массовым» показателем выступает только регулярное посещение церкви (хотя бы раз в месяц и чаще). Показатель этот остается на том же уровне на протяжение всех лет наших наблюдений. Иными словами, более или менее интенсивная религиозная жизнь присуща лишь небольшому меньшинству, а то, что оно почти не меняется в своих объемах говорит нам о том, что сами православные традиции, уничтоженные в советское время, не восстанавливаются и их насаждение РПЦ, нараставшее с годами, не возымело успеха в сколько-нибудь значимом смысле, если иметь в виду укоренение религиозных ценностей или развитие приходской жизни.

Причисление себя к православным стало существенной частью национальной идентичности, при том, что политическая нация в постсоветский период так и не сформировалась, а в воспроизведении коллективной идентичности сохраняют свою функциональную роль имперские и советский комплексы и консервация социальных и культурных процессов. И Церковь в своей публичной деятельности, устами своих утвердившихся иерархов ставит во главу угла не сложный мир современного человека и его индивидуальными поисками смысла жизни, в том числе – социальной, а упрощенный образ покорного человека, соблюдающего религиозные правила воцерковленной жизни и не претендующего на более глубокое понимание религиозной жизни и роли Церкви в современном мире.

Опрос Левада-центра проведен 16 — 22 декабря 2021 года по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения объемом 1640 человек в возрасте от 18 лет и старше в 137 населенных пунктах, 50 субъектах РФ. Исследование проводится на дому у респондента методом личного интервью. Распределение ответов приводится в процентах от общего числа опрошенных вместе с данными предыдущих опросов.

Левада-Центр, 19 января 2022 г.
Подробнее см.: https://www.levada.ru/2022/01/19/tserkov-i-gosudarstvo-3/

АНО "Левада-Центр" принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.