… о борьбе с коронавирусом

Из 72 с лишним тысяч подтвержденных случаев заболевания коронавирусом Covid-19 дети в возрасте до 10 лет составляли менее 1% процента всех инфицированных. Но дело не в том, что дети по какой-то причине невосприимчивы к вирусу SARS-CoV-2. Просто у них болезнь протекает в легкой форме.

Новые данные свидетельствуют о том, что иммунитета к новому коронавирусу у детей нет. Это может иметь огромное значение для организации мероприятий с целью остановить распространение инфекции при локальных вспышках.
Вспышка каждого нового вируса всегда вызывает замешательство. Откуда он взялся? Как он распространяется? Насколько он опасен? Спустя полтора месяца после начала эпидемии коронавируса Covid-19 появилось достаточно информации, чтобы начать восполнять некоторые пробелы в этой области. Ученые считают, что этот вирус, вызывающий респираторное заболевание, скорее всего, передается воздушно-капельным путем при кашле. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что один инфицированный человек в среднем заразит около 2,2 других. Во всем мире из пациентов, у которых был зарегистрирован коронавирус Covid-19, умерли 3,4%, хотя этот показатель смертности, вероятно, завышен, поскольку людей со слабо выраженными симптомами на наличие вируса, вероятно, не проверяют, и их включают в общее число пациентов.
Но по прошествии нескольких недель остается одна загадка: где дети?
По данным исследования, проведенного недавно группой специалистов из Университета Джонса Хопкинса и в Китае, из 72 с лишним тысяч подтвержденных случаев заболевания из Китая, дети в возрасте до 10 лет составляли менее 1% процента всех инфицированных. Из 1023 случаев смерти, зарегистрированных в то время в Китае, не было ни одного ребенка. «Мы наблюдаем сравнительно небольшое количество случаев заболевания среди детей, — заявил журналистам в середине февраля генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Тедрос Адханом Гебрейесус (Tedros Adhanom Gheberyesus). — Чтобы понять причину этого, нужно провести дополнительные исследования».
«Это действительно очень странно», — говорит Бадди Крич (Buddy Creech), педиатр-инфекционист из Медицинского центра Университета Вандербильта. Показатели смертности, связанной с большинством респираторных патогенов, традиционно образуют U-образную кривую, отражающую более тяжелые заболевания у очень молодых и пожилых людей, говорит Крич. Респираторные вирусы хорошо себя чувствуют в тех организмах, где иммунная система либо еще развивается, либо уже начала слабеть. К ним относятся четыре коронавируса, вызывающие простуду, которая, как правило, гораздо чаще встречается у детей, чем у взрослых. «С новым вирусом, вызывающим Covid-19, похоже, дело обстоит иначе», — говорит Крич.
Теперь же результаты нового подробного исследования помогают понять, что происходит. Оказывается, дело не в том, что дети по какой-то причине невосприимчивы к вирусу SARS-CoV-2, вызывающему атипичную пневмонию. Просто у них болезнь протекает в легкой форме.
«У детей вероятность заражения такая же, как и у взрослых — говорит Джастин Лесслер (Justin Lessler), инфекционист-эпидемиолог из Школы общественного здравоохранения Блумберга при Университете Джонса Хопкинса, который был одним из руководителей нового исследования, проводившегося совместно с эпидемиологами из Харбинского технологического института в Шэньчжэне и Шэньчжэньского Центра по контролю и профилактике заболеваний (ЦКПЗ). — Если у вас есть только данные о случаях заболевания — а это в основном то, что у нас есть, — вы не можете понять, является ли имевший контакт ребенок более подверженным заражению, чем контактный взрослый. Никто, кроме нас, не смог изучить данные о группах людей, имевших контакты, и выяснить, кто заболел, а кто нет».
Несколько недель назад с Лесслером связался выпускник Университета Джона Хопкинса, работающий в настоящее время в Китае, чтобы договориться о сотрудничестве в моделировании заболеваний с использованием данных, собранных шэньчжэньским ЦКПЗ. Ознакомившись с данными, Лесслер понял, что это, возможно, поможет получить ответ на вопрос о том, как действует вирус в разных возрастных группах.
Восьмого января шэньчжэньский ЦКПЗ выявил свой первый местный случай заболевания Covid-19 и начал наблюдение за людьми, приезжавшими из провинции Хубэй, центра вспышки заболевания, расположенного в 1139 километрах к северу. В течение следующих нескольких недель Центр расширил свои наблюдения и начал проверять людей, у которых была повышенная температура и которые находились в больницах и местных клиниках. Всего работниками учреждений здравоохранения было выявлено 391 пациента с коронавирусной инфекцией Covid-19 и 1286 человек, которые находились в достаточно тесном контакте с этими пациентами и могли быть инфицированы. Они наблюдали за этими контактировавшими людьми, регулярно проверяя, не заразились ли они, несмотря на отсутствие симптомов. Команда специалистов обнаружила, что дети в возрасте 9 лет и младше, подвергшиеся воздействию вируса, могли быть инфицированы с той же долей вероятности, что и представители других возрастных групп (на тот момент порядка 7%-8%). Но серьезные симптомы у них, как правило, наблюдались гораздо реже, чем у пациентов из старших возрастных групп. Фактически у многих детей вообще не было никаких симптомов. В среду специалисты опубликовали результаты своих исследований на сервере предварительных публикаций medRxiv.
Эти данные позволяют понять, почему у детей заболевание проявляется в более легкой форме. Но более ранние исследования, проведенные на генетическом «родственнике» вируса SARS-CoV-2, коронавирусе, вызвавшем вспышку атипичной пневмонии (ТОРС) в 2002-2003 годах, дают некоторые подсказки. Кроме того, среди жертв этого заболевания больше взрослых, чем детей. В результате той глобальной вспышки умерли 774 человека, или примерно один из 10 инфицированных ТОРС. В возрастной группе до 24 лет никто из заболевших не умер.
В тяжелых случаях заболевания атипичной пневмонией у пациентов сначала была высокая температура и кашель, при этом вирус быстро размножался в легких. Примерно через неделю их самочувствие улучшилось, поскольку сработала иммунная система. Но затем началась вторая фаза болезни, которая была гораздо тяжелее первой. Одно исследование, проведенное учеными Гонконгского университета, наблюдавшими за состоянием 75 пациентов с атипичной пневмонией, показало, что вторая стадия, которая часто заканчивалась смертью больных, была вызвана отнюдь не вирусом, а неуправляемой реакцией иммунной системы пациентов. По причинам, которые до сих пор не ясны, у некоторых людей, особенно пожилого возраста и с ослабленным здоровьем, воспалительная реакция не прекратилась, в результате чего происходил выброс иммунных клеток и вызывающих воспаление молекул, известных как цитокины, в легкие. Этот так называемый «цитокиновый шторм» вызывал самые тяжелые проявления заболевания: пневмонию, затрудненное дыхание и разрушение тканей органов.
«Эти цитокины в принципе помогают иммунной системе уничтожать вирус, но у людей, у которых этот процесс был нарушен, иммунная реакция была слишком интенсивной, что приводило к более серьезным повреждениям, чем повреждения, вызываемые самим вирусом», — говорит Стэнли Перлман (Stanley Perlman), вирусолог и педиатр-инфекционист из Университета Айовы.
По-видимому, нечто подобное происходит и при заражении коронавирусной инфекцией Covid-19, поэтому врачи задаются вопросом, целесообразно ли ограничивать этот воспалительный процесс. В одном из первых исследований пациентов, инфицированных Covid-19, врачи больницы Чжуннань Уханьского университета в Хубэе сообщили, что почти половина пациентов получала стероиды, которые подавляют иммунную реакцию. Хотя оценить результаты в полной мере исследователи не могли, по их словам, ни один из использованных методов лечения не был эффективным.
По словам Перлмана, ученые до сих пор точно не знают, почему некоторые люди реагируют на вирус таким образом. Но в опытах на мышах ученые его лаборатории обнаружили, что с возрастом у животных в легких происходят нарушения, которые приводят к структурным изменениям, в результате чего они становятся более восприимчивыми к коронавирусным инфекциям. В частности, в случае с атипичной пневмонией у более старых мышей болезнь протекает тяжелее. «Мы знаем, что состояние легких имеет большое значение для этого класса респираторных вирусов, — говорит Перлман. — Когда люди стареют, состояние их легких меняется. На них начинает оказывать вредное воздействие пыльца и загрязненный воздух, и организм реагирует воспалением. И наличие в анамнезе воспалительных реакций может повлиять на то, насколько легко человек справится с коронавирусами».
Необходимы дополнительные исследования, но это позволяет довольно убедительно объяснить, почему у детей проявления вирусной инфекции Covid-19 выражено слабо, говорит Крич. «Легкое, в котором нет и не было воспалительных процессов, является гораздо менее благоприятной средой для проникновения любого вируса», — говорит он. В качестве следующего шага надо бы посмотреть, как чувствуют себя во время вспышки дети, легкие которых находятся не совсем в безупречном состоянии. Речь идет, например, о детях, в анамнезе которых есть астма. Или о недоношенных детях, в организме которых не хватает вещества, которое помогает держать открытыми альвеолы, крошечные мешочки в легких, участвующих в кислородном обмене. Если у таких детей также наблюдаются серьезные симптомы коронавирусной инфекции Covid-19, значит гипотеза «безупречного легкого» верна.
Другая (весьма спорная) гипотеза, по словам Крича, заключается в том, что в организме детей могут каким-то образом задействоваться их предыдущие иммунные реакции на вызывающие простуду коронавирусы, которые их постоянно атакуют. «Все мы немного отличаемся способностью наших организмов модифицировать кончики наших антител, чтобы захватить чужеродный агент, — говорит Крич. — Возможно, что у детей в результате недавнего воздействия коронавируса появились антитела, которые имеют некоторую перекрестную реактивность с вирусом, вызывающим Covid-19». Но, подчеркивает он, доказательств того, что происходит именно так, пока нет.
Вполне возможно, понадобится не один год проводить тщательные эксперименты, прежде чем ученые разберутся в механизме, лежащем в основе процессов, объясняющих, почему для детей коронавирусная инфекция Covid-19 кажется менее губительной. Но исследование Лесслера уже сейчас позволяет сделать однозначные выводы при проведении органами здравоохранения мероприятий. Если дети могут заразиться, они, вероятно, могут сыграть свою роль в дальнейшем распространении болезни, поскольку симптомы болезни у них менее выражены и могут остаться незамеченными. «Если бы мы считали, что дети не заражаются, то закрытие школ на карантин могло бы создать людям лишние трудности и не принесло бы реальной пользы, — говорит Лесслер. — Но данные свидетельствуют о том, что закрытие школ могло бы сыграть важную роль в предотвращении дальнейшего распространения инфекции».
Поскольку число случаев заболевания в США продолжает расти, руководству органов здравоохранения вскоре придется выбирать, какие стратегии социального дистанцирования использовать, чтобы остановить распространение инфекции во время локальных вспышек. Возможно, пришло время оставлять детей дома.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Wired Magazine, США, 7 марта 2020 года
ИноСМИ.RU, 11 марта 2020 года

Доктор Мелита Вуйнович, представитель Всемирной организации здравоохранения в России, рассказала Forbes Life о том, что медики знают об инфекции COVID-19, что по-прежнему остается загадкой и как себя вести гражданам, чтобы предотвратить заражение

Чем коронавирус принципиально отличается от гриппа, вспышки которого происходят каждый раз в межсезонье?
Прежде всего, это другой вирус. Вирусы гриппа — это отдельное большое семейство. Коронавирусы же больше распространены у животных, но люди тоже могут ими заразиться — например, обычная простуда может вызываться коронавирусом. При этом против коронавирусов никогда не разрабатывали вакцин. Почему? Потому что ранее они либо не вызывали у людей серьезных болезней с осложнениями, либо (в случаях SARS и MERS, о которых ниже) их распространение не принимало таких масштабов. А от гриппа есть вакцины, потому что к нему стали относиться серьезно после «испанки», которой в 1918-1919 году заразилась почти треть населения планеты. Тогда у людей после Первой мировой войны был понижен иммунитет и еще не существовало антибиотиков, которые не помогают от вирусов, но убивают бактерии, вызывающие потенциально смертельные осложнения.
Новый коронавирус специфичен, потому что это третий за 20 лет случай, когда вирус из этого семейства распространяется между людьми и вызывает серьезное заболевание. Первой была атипичная пневмония SARS-CoV, вспышка которой произошла в 2003 году, вторым — ближневосточный респираторный синдром (MERS) в 2006 году. Последним люди заразились от верблюдов. Оба этих заболевания распространяются между людьми не так быстро, как коронавирус, хотя уровень смертности от них выше — например для MERS он составляет около 10%.
И вот теперь у нас есть новый опасный коронавирус, SARS-CoV-2, вызывающий болезнь COVID-19. От него смертность не так высока, как от предшественников: в районе 3-4% (для сравнения, у сезонного гриппа — около 1%). Но зато он быстро распространяется, потому что наша иммунная система не «умеет» ему сопротивляться. Поэтому он грозит вызывать более массовую эпидемию. И мы пока мало о нем знаем, потому что впервые наблюдаем его распространение у людей. Сейчас ученые всего мира наблюдают за эпидемией COVID-19 и изучают ее.

Правда ли, что новый коронавирус чаще убивает пожилых людей? Если да, то почему?
Да, сейчас в мире уже свыше 100 000 зарегистрированных случаев заражения новым коронавирусом, и мы видим, что чем старше человек, тем больше для него угроза умереть. Это хорошо видно в Италии, где доля населения в возрасте 60-80 лет высока. Также риск увеличивает наличие у человека других серьезных заболеваний — например, сердечно-сосудистых и диабета.
Почему так, мы пока точно не знаем. Есть предположение, что иммунная система таких людей просто слабее, и не может противостоять вирусу. Но как именно вирус убивает, пока точно не известно. Ясно, что это пневмония, но глубинные механизмы сейчас еще только исследуются. 80% заразившихся, особенно дети, переживают болезнь в легкой форме, как обычную простуду, и распространяют ее, потому что не знают, что это коронавирус. 15% заболевают серьезно и нуждаются в госпитализации. И только у 5% болезнь протекает в тяжелой форме. Они попадают в реанимацию либо практически сразу, либо через 5-7 дней. Им нужна искусственная вентиляция легких и так далее. И это преимущественно пожилые люди или пациенты с хроническими заболеваниями.
Вокруг нового коронавируса ходят слухи, например, о том, что это биологическое оружие, вырвавшееся из-под контроля. Как вы можете это прокомментировать?
Не могу назвать такие слухи иначе, как глупостями. Для них нет никаких оснований, никто в мире не станет такое создавать. Это природа, и такие вещи в ней периодически повторяются. Ничего принципиально нового здесь нет.
Конечно, когда люди напуганы, они ищут объяснение. Ищут ответ на вопрос «Почему это происходит?» Пациенты часто говорят докторам: «Почему заболел именно я, я же делал все правильно?» Но болезнь не наказание, это нормальный природный процесс. Но мы должны его контролировать и ограничивать, чтобы жить лучше и защитить как можно больше представителей уязвимых групп населения.

Вчера, 11 марта, ВОЗ признала инфекцию коронавируса пандемией. Что это означает? Какие практические меры за собой повлечет?
«Пандемией» в эпидемиологии называется болезнь, которая распространилась на очень большую территорию: на несколько стран или на весь мир. И действительно, сегодня затронуто уже 114 стран, хотя большинство случаев заболевания отмечено в четырех. Причем в двух из них — Китае и Южной Корее — мы видим, что эпидемия практически взята под контроль. Это говорит нам о том, что с помощью решительных всесторонних действий и мер распространение болезни можно остановить.
Еще 29 февраля ВОЗ повысила уровень риска распространения SARS-CoV-2 до «очень высокого», максимального из возможных. Это уже стало важнейшим сигналом тревоги для всех стран мира. Признание факта существования пандемии в практическом плане ничего принципиально не меняет. И конечно, это не повод для паники.
Правительства и органы здравоохранения всех стран должны продолжать принимать меры, чтобы замедлить распространение инфекции. Тогда у нас будет меньше больных, меньше нагрузка на больницы и врачей, и мы сможем лечить тех, кто уже заболел, более эффективно.

В чем основные сложности борьбы с глобальной эпидемией?
В первую очередь, это сложная логистическая задача. Практически военная, потому что речь идет о войне с вирусом. На нее нужно бросить больше больничных площадей, врачей, персонала, оборудования и материалов. Китай вложил в это, я думаю, уже более $50 млрд, и смог отреагировать достаточно быстро.
Другой аспект — многие заразившиеся люди не сразу это понимают. Они могут чувствовать усталость, кашлять и сморкаться, но думать, что это обычная простуда. И вот здесь важно не обвинять больных людей в том, что они распространяют болезнь. Это очень неправильный подход, которым грешат многие СМИ. Знаю, они делают это не специально, но это приносит большой вред. Не люди опасны, а вирус опасен. Людям нужно помогать, делать так, чтобы они не пытались скрывать свою болезнь от себя и других, чтобы они полностью следовали всем предписаниям и рекомендациям служб здравоохранения, даже если они думают, что «со мной этого не может случиться».

В отчете по Китаю ВОЗ признала меры, принимаемые там, эффективными. Но в то же время они были весьма жесткими: например, людей серьезно ограничивали в передвижениях. Наверное, не каждая страна к этому готова?
Если существует серьезная угроза общественному здоровью, правительство вправе принимать меры, ограничивающие базовые права людей — такие, как право на свободное передвижение. На ограниченное время, с максимальным уважением к человеческому достоинству и личности. Конечно, на период карантина людям должно быть обеспечено максимально высокое качество жизни — но не ожидайте, что это будет отель Ritz. Ни одна страна не сможет себе такого позволить, нужно быть реалистами.
Меры, которые принимались и принимаются в Китае, беспрецедентны по масштабу. Но они дали миру два месяца, чтобы подготовиться. Если бы не это, эпидемия приняла бы сейчас гораздо больший размах. В конце января — начале февраля в Китае регистрировалось в среднем несколько тысяч новых случаев заражения коронавирусом в день. Заболевших попросили оставаться дома, и это сработало. Сейчас этот показатель снизился до 150. В основном, люди сейчас заражаются внутри семей при близком контакте.
Так что, я думаю, ни в какой стране сейчас не должны говорить: «Мы не готовы к таким строгим мерам». А если бы это была чума? Тогда люди сами сидели бы дома, и сопротивлялись бы любым попыткам вытащить их на улицу.
Конечно, всегда есть люди, которые скажут: «Я не хочу сидеть в карантине две недели! Прошло 12 дней, я чувствую себя нормально, почему вы продолжаете держать меня взаперти?» Потому что известно, что средний инкубационный период продолжается 14 дней. И нужно два негативных результата теста, с интервалом в 24 часа, чтобы сказать: «Да, у вас нет вируса». Врачам приходится быть строгими, потому что выпустить из карантина носителя вируса значит пустить всю проделанную работу насмарку.
У многих есть пожилые родственники, и вы можете заразить свою бабушку смертельной болезнью. Или бабушку кого-то другого. Это вопрос общечеловеческой солидарности. Кроме того, во время каждой передачи вируса от человека к человеку он может мутировать и приобрести новые опасные свойства — а мы все этого, конечно, не хотим.
Я думаю, правительство любой страны должно быть достаточно решительным, чтобы принимать все возможные меры для предотвращения распространения коронавируса. И, конечно, информировать население, работать с ним. Спасая физическое здоровье людей, важно также не забывать и о душевном. Страх перед изоляцией — это нормально. Опыт, который люди получают сейчас, отразится на их отношении к возможным мерам в будущем, и на уровне их доверия к системе в целом. ВОЗ составляет рекомендации по этому поводу, и я поддерживаю постоянный контакт с российским Минздравом, чтобы они немедленно их получали.

В России люди как раз привыкли не слишком доверять в таких случаях правительству и официальным лицам. Думать, что им могут не говорить всю правду, как это было сначала после Чернобыля…
Уверяю вас, это не только в России так, но и везде в мире. Мы сталкиваемся с подобным недоверием повсеместно. Не думаю, что в современном обществе, с его быстрым и открытым распространением информации, такие опасения имеют под собой почву. Но факт их возникновения говорят о том, что мы должны быть постоянно открытыми и постоянно информировать людей о принимаемых мерах и о том, что известно о ситуации на данный момент.

В России случаи заражения SARS-CoV-2 пока что спорадические. Как вы думаете, почему это так? Может быть, просто не все диагностируется?
Болезнь не спрячешь, и занижать статистику осознанно никто не станет. Если бы в реальности случаев было больше, была бы выше нагрузка на больницы: их инфекционные отделения были бы переполнены. Поверьте мне, это не так: я по разным поводам часто бываю в больницах, обсуждаю ситуацию с коллегами. Например, смертность остается на обычном для этого времени года уровне.

Как вы оцениваете оперативность и адекватность мер, принимаемых для борьбы с коронавирусом у нас в стране?
В России сразу приняли эффективные меры, которые даже несколько превзошли рекомендации ВОЗ. Здесь на огромной территории проживает почти 150 млн человек, в стране много международных аэропортов и других «точек контакта» с внешним миром. Замедлить распространение вируса в такой ситуации непросто, но российское правительство и российские органы здравоохранения смогли это сделать. До сих пор в стране зарегистрировано менее 30 случаев заболевания.
Также важно, что в России быстро оценили возможные экономические последствия эпидемии. Но при этом можно было бы сделать больше для информирования людей — и не только с помощью телевизионных ток-шоу, которых интересуют в основном скандалы. Будет хорошо, если информация будет распространяться максимально полно и корректно, в том числе та информация, которая размещена на сайте ВОЗ.

Отмена Петербургского международного экономического форума и запрет массовых мероприятий в Москве — оправданные меры?
Такие меры принимаются не только в России, но и в той же Италии, например. У ВОЗ есть по этому поводу отдельные рекомендации, основанные на оценке рисков. Если вы понимаете, что не сможете предотвратить на мероприятии возможное массовое заражение людей опасной болезнью — тогда его отмена будет оправданной мерой. Да, это неприятно и ведет к потере денег. Но если этого не сделать, борьба с последствиями распространения болезни потом может обойтись гораздо дороже. Однако каждое государство самостоятельно оценивает риски, и набор принимаемых мер зависит от позиции правительства.

Эксперты «Сбербанка» построили математическую модель распространения коронавируса и спрогнозировали, что новую волну заболеваемость можно ожидать осенью. Насколько, по вашему мнению, такие модели заслуживают доверия?
Построить математическую модель биологического процесса очень трудно: параметров много, не все из них известны. Я не думаю, что сейчас кто-то может сделать надежный прогноз на полгода вперед — потому что пока непонятно, насколько нам удастся сдержать распространение вируса. Новая волна осенью? У нас уже есть мощная волна прямо сейчас, и мне кажется, лучше сосредоточиться на ней.
О прогнозе «Сбербанка» я не слышала. Интересно, что банк занимается такими вещами. Видимо, их опять же интересует влияние коронавируса на экономику. Я думаю, все должны бороться с инфекцией вместе, и если «Сбербанк» хочет помочь, он может передать результаты своего анализа в Роспотребнадзор, те передадут его в ВОЗ, и, возможно, мы посмотрим и скажем: «О, это интересный взгляд на вещи!» Возможно, они видят что-то, чего не видим мы.

Что может сделать обычный человек, чтобы защититься от заражения вирусом?
Во-первых, если кто-то из членов вашей семьи заболел, необязательно коронавирусной инфекцией, это относится и к другим респираторным заболеваниям — при уходе за ним нужно соблюдать принципы гигиены. Больной должен оставаться дома, находиться в отдельной комнате или на максимальном расстоянии от других людей, в месте с хорошей вентиляцией. Носовые платки или салфетки, в которые человек кашляет, чихает или сморкается, нужно сразу же класть в закрывающийся пластиковый пакет. Часто мыть руки — как самому больному, так и тем, кто его окружает. В ванной — пользоваться отдельными полотенцами, саму ванную дезинфицировать несколько раз в день моющими средствами, как и поверхность унитаза. Вирус на таких поверхностях может оставаться жизнеспособным часами.
Во-вторых, если ваш друг заболел ОРВИ, рекомендуется не навещать его без необходимости. Сегодня есть смартфоны и интернет, возможностей пообщаться безопасно масса. Конечно, если больной живет один, ему нужно помогать, но с соблюдением всех гигиенических предосторожностей. Если же есть подозрение, что это именно коронавирус, обязательно нужно немедленно позвонить на «горячую линию» и сообщить об этом — тогда такого пациента будут лечить уже в больнице.
В-третьих, если вы ощущаете у себя симптомы респираторного заболевания — носите маску. Этим вы снизите риск заразиться для окружающих. Если вы кашляете или чихаете — отворачивайтесь от людей, прикрывайте рот обеими руками. А если вы при этом пользуетесь платком, то, опять же, убирайте его в пластиковый пакет, или выбрасывайте в закрывающуюся крышкой мусорную корзину.
В-четвертых, руки. Обрабатывайте их дезинфицирующим гелем, мойте чаще. Мыть руки нужно минимум по 40 секунд, хорошо мылить до образования пены, тщательно промывать всю ладонь, участки между пальцев и под ногтями — там вирусы и бактерии остаются чаще всего. Если вы моете руки в общественном туалете — после этого закрывайте кран не голыми руками, а оторвите для этого кусочек бумаги. То же самое относится и к дверным ручкам. И высушите руки перед тем, как выходить. Старайтесь в общественных местах не касаться руками своих глаз, носа или рта. Через их слизистые оболочки вирус тоже может проникать в организм.
Наконец, в-пятых, общаясь с людьми, старайтесь выдерживать дистанцию в один метр там, где это возможно.

Уточню по поводу маски. Стоит ли носить ее, если я пока здоров, но боюсь заразиться?
Нельзя сказать, что маски совсем не защищают здоровых людей. Но если все начинают покупать их себе, масок может не хватить больным и врачам. Поэтому ВОЗ рекомендует носить маску, только если вы заболели. Другой аспект — надев маску, вы можете подумать, что вы теперь в безопасности. На самом деле, нет — если вы не соблюдаете другие правила, о которых я говорила выше.

Олег СОКОЛЕНКО. Forbes, 12 марта 2020 года

Сегодня информационное пространство буквально затоплено фейковыми новостями и дезинформацией о коронавирусе. На этом фоне ВОЗ опубликовала отчет, содержащий важные выводы, которые помогут понять, как бороться с инфекцией. Документ разрушает многие устоявшиеся стереотипы о пандемии.

Один из наиболее важных, актуальных и надежных документов был опубликован Всемирной организацией здравоохранения. Группа из 25 экспертов была отправлена в Китай для изучения вспышки коронавируса в регионе. Они опубликовали результаты своей работы в специальном отчете, с которым можно ознакомиться на сайте организации. Здесь есть важные выводы, которые помогут нам понять, как бороться с новым вирусом. Если вам интересны только практические рекомендации, перейдите сразу в конец текста.
Отчет актуален также потому, что в последние недели информационное пространство буквально затоплено ложными новостями и дезинформацией о коронавирусе. Именно поэтому отчет ученых разрушает многие устоявшиеся стереотипы.

Мутации и инкубаторы коронавируса
В сотнях образцов, собранных в разных регионах Китая с начала эпидемии, значительных мутаций коронавируса не обнаружено. Это открытие важно, поскольку если бы вирус быстро мутировал, с ним было бы сложнее бороться и сложнее разработать вакцину.
После тщательного анализа генома вируса было установлено, что организмом-инкубатором, в котором культивировался вирус, стали летучие мыши. Другие животные могли быть транзитными инкубаторами (через которые происходило заражение), но они еще не идентифицированы.
Хотя животное, которое передало вирус человеку, также пока не идентифицировано, уже понятно, что источник эпидемии находился на рынке в Ухани.

Важные демографические данные
Средний возраст заболевших составляет 51 год, большинство заразившихся относятся к возрастной группе от 30 до 69 лет.
Около 51,1 процента пациентов составляют мужчины. 77 процентов заражения приходится на провинцию Хубэй, в которой находится город Ухань. 21,6 процента заболевших составляют крестьяне и рабочие.

Способы передачи вируса от человека человеку
Воздушно-капельным путем (вирус содержится в мелких каплях слюны, которые образуются, когда человек кашляет или чихает). Капли слюны могут передаться как в результате контакта между больным и здоровым человеком, так и через предметы (мобильные телефоны, одежда и т.п.) во время взаимодействия между людьми.
Возможность заражения по воздуху без участия капель жидкости была исключена.
Вирус действительно присутствует в кале, это подтверждается взятыми пробами. Но, вероятней всего, кал не является частью цикла заражения коронавирусом. Впрочем, для подтверждения этого предположения требуются дополнительные свидетельства.
Заражение было описано в Китае главным образом, как результат взаимодействия между членами семьи. Скорее всего, любой может заразиться вирусом, никакого особого иммунитета ни у одной группы населения не обнаружено.

Эпидемиологическое исследование
Целью эпидемиологического расследования, которое проводится после обнаружения каждого нового случая, является изучение всех контактов, при которых могло произойти заражение, чтобы предотвратить дальнейший перенос вируса между людьми.
Всемирная организация здравоохранения высоко оценила результаты работы эпидемиологической группы в Ухане, в которую входило 1 тысяча 800 человек. Все они были разделены на группы по 5 человек. Эти группы проводили эпидемиологические расследования. Их целью было нарисовать ясную и упорядоченную картину всех взаимодействий каждого зараженного человека и дойти до каждого, кто мог заразиться, чтобы предупредить его и отправить в изолятор.
В целом, эпидемиологические группы в Китае очень успешно и эффективно составляют карты всех возможных контактов и достигают очень высоких показателей успеха. Например, в Гуандуне было выявлено около 9 тысяч 939 возможных контактов, и удалось связаться с каждым человеком. Из них 78 процентов прошли медицинское обследование, и лишь 4,8 процента оказались инфицированы.

Статистические проверки
Исследователи решили понять, сколько существует не выявленных случаев заболевания. Возможно, средства по выявлению заразившихся недостаточны, и инфицированных реально намного больше, чем в официальных отчетах, просто у них заболевание не диагностировано. Возможно, эпидемия распространилась гораздо шире, чем мы себе представляем. Чтобы найти ответы на эти вопросы, эксперты изучили данные людей, посещавших специализированные клиники коронавируса по всему Китаю.
Результаты показали, что количество положительных образцов было минимальным. Например, в провинции Гуандун из 320 тысяч пациентов только у 0,14 процента тесты на вирус оказались положительными. В других клиниках по всему Китаю цифры такого же порядка.

Заражение среди определенных групп населения
Работники системы здравоохранения. Около 88 процентов инфекций среди работников здравоохранения были выявлены в провинции Хубэй. Был сделан вывод, что большинство случаев заражения произошло не во время работы в больницах. Эксперты ВОЗ положительно отметили политику профилактики эпидемии, принятую системой здравоохранения в Китае. В отчете говорится, что другие страны должны изучить и применять у себя китайский опыт.
Закрытые сообщества (тюрьмы, дома престарелых). Нет однозначного вывода по поводу заражений в таких местах, но были описаны случаи, требующие дальнейшего изучения.
Заражения у детей. Все случаи заболевания в Китае в возрасте до 18 лет были изучены, они составляют 2,4 процента от всех заражений. На основании имеющихся на сегодняшний день данных, пока не ясно, проявляется ли заражение вирусом у детей, и если да, то как. Могут ли дети быть переносчиками заболевания? Действительно ли дети реже заражаются, или симптомы проявляются у них в такой легкой форме, что они не обращают на них внимания? Эксперты подчеркивают, что постановка диагноза коронавируса у детей в основном происходила, когда их проверяли в связи с заболеванием кого-то из членов семьи. Действительно, у детей болезнь проходит в очень легкой форме. Очень мало пациентов в возрасте до 19 лет были в тяжелом (2,5 процента) или критическом состоянии (0,2 процента).

Симптомы и признаки заражения
Спектр очень широкий: от бессимптомного течения болезни до тяжелой пневмонии и смерти. Исходя из более чем 50 тысяч историй болезни, вот самые распространенные симптомы, о которых сообщали пациенты (в скобках — процент людей, сообщивших о конкретном симптоме):
Высокая температура (87,9 процента)
Сухой кашель (67,7 процента)
Слабость (38,1 процента)
Мокрота (33,4 процента)
Удушье (18,6 процента)
Боль в горле (13,9 процента)
Боли в мышцах или суставах (14,8 процента)
Головная боль (13,6 процента)
Озноб (11,4 процента)
Рвота и тошнота, насморк, диарея, кровавый кашель (ниже 5 процентов).

Сроки появления симптомов и выздоровления
После заражения у большинства людей первые симптомы проявляются через 5 — 6 дней, вообще диапазон составляет от 1 до 14 дней.
Длительность заболевания в среднем (от появления первых симптомов до выздоровления) в легкой форме составляет две недели, у пациентов в тяжелой/ критической форме — от 3 до 6 недель.
Время между появлением первых симптомов и началом тяжелого состояния составляет около недели. Среди умерших пациентов — время между появлением первых симптомов и смертью составляет от 2 до 8 недель.

Бессимптомные заражения
Может ли болезнь протекать совсем без симптомов? В большинстве случаев, симптомы, в конце концов, появлялись. Случаи, когда болезнь протекает совсем без симптомов, считаются относительно редкими. В настоящее время трудно установить число людей, у которых болезнь протекает без симптомов, но на данном этапе эксперты сходятся во мнении, что от таких людей не происходит дальнейшая передача вируса и заражение других людей.

Статистика заболевания по степени тяжести
Около 80 процентов пациентов перенесли болезнь в легкой или умеренной форме, что включают случаи без пневмонии (или пневмонии в легкой форме).
Приблизительно 13,8 процентов пациентов переносили болезнь в тяжелой форме (включая сильное удушье и низкое снабжение крови кислородом).
Около 6,1 процента пациентов находились в критическом состоянии (отказ нескольких систем организма).
Факторы риска развития тяжелой формы болезни и даже летального исхода
Пациенты старше 60 лет.
Пациенты с такими хроническими заболеваниями, как:
гипертония (8,4 процента пациентов в тяжелом состоянии)
диабет (9,2 процента)
сердечно-сосудистые заболевания (13,2 процента)
заболевание легких (8 процентов)
онкологические заболевания (7,6 процента).

Статистика смертности
Уровень смертности в настоящее время составляет 3-4 процента, но статистика сильно отличается. В Ухани 5,8 процента, в остальных районах Китая — 0,7 процента.
Самая высокая смертность отмечена у людей старше 80 лет — 21,9 процента.
У мужчин смертность выше, чем у женщин (4,7 процента по сравнению с 2,8 процента).

Меры, принятые в Китае, и поведение граждан
Одним из наиболее важных моментов этого отчета является поведение китайцев и выполнение указаний властей. В соцсетях и медицинских научных ресурсах было много критики по поводу поведения властей и людей в Китае, поэтому выделим основные выводы группы экспертов после их визита:
Образцовое поведение китайцев на протяжении всей вспышки коронавируса должно стать примером для остального мира. Их готовность следовать указаниям и соблюдать карантин, вероятно, изменили ход этой эпидемии (можно сравнить число новых зараженных в начале вспышки — более 2000 в день, и сегодня — менее 500).
Выражение солидарности крупных городов с небольшими общинами, особенно в том, что касается уязвимых групп населения, было весьма впечатляющим.
Китайский народ отреагировал всплеском мужества и решимости, без которого, похоже, не удалось бы справиться с такой угрозой.
Поведение властей и народа Китая может служить примером другим странам.
В отчете содержится подробное описание шагов, предпринятых для противодействия эпидемии.

Итоги
В настоящее время мир находится на отметке 7 недель после объявления о вспышке коронавируса в Китае. В течение этого времени Китай провел одну из крупнейших, наиболее амбициозных и дерзких операций в истории человечества по сдерживанию эпидемии.
Скорость, с которой китайские ученые и эксперты в области общественного здравоохранения изолировали вирус, разработали методы обнаружения и сделали выводы о способах передачи, впечатляет во всех отношениях.
Многие мировые сообщества психологически и системно не готовы применять меры изоляции и дисциплины, применяемые в Китае. В настоящее время эта политика является единственной, которая, как было доказано, способная снизить уровень заражения людей.

Рекомендации экспертов
В отчете перечислены рекомендации для Китая, а также стран с импортированными случаями заболевания (например, Израиля), и стран, в которых до сих пор не обнаружено ни одного случая.
Ниже приведены соответствующие рекомендации:
Высокий уровень осторожности и реагирования.
Приоритет нахождению потенциальных больных и их немедленной изоляции, а также составлению карт возможных заражений.
Общественность должна получать полную информацию во всем, что касается ее роли в профилактике эпидемии.
Прежде всего, важно отметить, что если реакция властей и общественности будет правильной, вспышка в стране может быть предотвращена. Кроме того, важно подчеркнуть, что большинство людей переносит болезнь в легкой форме.
С этого момента следует начинать профилактику инфекции, включая частое мытье рук и уход за носом и ртом во время чихания или кашля, а также дезинфекцию рук и всех бытовых поверхностей.
Для тех, кто может быть в группе риска и может заболеть: необходимо соблюдать надлежащую изоляцию в соответствии с указаниями, опубликованными властями.
И, наконец, не игнорируйте симптомы. Если возникают проблемы и вы вступали в контакт с заболевшим — не будьте равнодушны, обращайтесь на горячую линию «Скорой помощи», проявите ответственность.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Шохам РИГБИ. The Marker, Израиль, 13 марта 2020 года
ИноСМИ, 14 марта 2020 года

Распространение коронавируса, видимо, уже нельзя остановить — зачем тогда нужна отмена авиарейсов и другие жесткие меры? Это просто паника?
Коротко. Нет, это требуется для смягчения удара по системе медпомощи: карантин и другие меры «размазывают» появление новых случаев во времени и дают медикам шанс помочь тяжелым пациентам.
В эпидемиологии принцип смягчения удара по системе медицинской помощи является общепризнанным. Его наглядно иллюстрирует простая картинка с двумя вариантами развития эпидемии фактически любого заболевания: без сдерживающих мер и с их активным применением.
В первом случае скорость распространения инфекции может быть настолько быстрой, что очень скоро число заболевших, нуждающихся в медпомощи, превышает имеющиеся ресурсы медиков, которые нельзя быстро увеличить. Начинает не хватать коек в палатах интенсивной терапии, аппаратов искусственной вентиляции легких и просто врачей. В итоге смертность оказывается существенно выше, чем во втором сценарии.
Если же распространение инфекции удается существенно замедлить за счет активных сдерживающих мер, эпидемия при этом по-прежнему продолжает распространяться, но появление новых тяжелых пациентов «размазывается» во времени. В результате ограниченных медицинских ресурсов оказывается вполне достаточно для оказания помощи. Дополнительный плюс такого сценария еще и в том, что медики, которые принимают основной удар на себя, рискуя заразиться, могут работать в более спокойном режиме и не подвергаться чрезмерной опасности.

А это сработает? Кому-нибудь уже удавалось сдержать эпидемию?
Коротко. Да, может сработать, если меры достаточно жесткие и принимаются вовремя. Об этом говорит история борьбы с испанкой и нынешняя ситуация в Китае, Сингапуре и других странах.
Настоящих масштабных пандемий респираторных заболеваний в истории человечества происходило немного, поэтому эмпирические данные о том, насколько эффективны разные меры сдерживания, ограничены. Однако они есть: например, здесь можно прочитать обзор всех известных мер сдерживания от американских Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC).
Самый яркий пример — сравнение последствий введения карантинных мер в разных городах в США во время эпидемии испанки 1918 года: анализ, проведенный группой Марка Липсича, показал, что отсрочка с отменой массовых мероприятий и введением карантина в одних городах стоила им многих жизней, однако в других городах эти меры позволяли эффективно сдерживать инфекцию. Вот так, например, выглядит разница между Филадельфией и Сент-Луисом. В первом городе заболевания стали появляться 17 сентября, однако карантинные меры не вводили до 3 октября. Во втором — между первыми заболевшими и закрытием школ прошло всего два дня. Подобная драматическая разница наблюдается и для нынешней эпидемии при сравнении города Ухань и других районов Китая. Кроме того, эффективность таких мер хорошо показана в подробных математических моделях.

Как можно снизить скорость распространения инфекции? Она же зависит от свойств самого вируса, а не от наших усилий
Коротко. Скорость распространения зависит и от самого вируса, и от поведения людей. Даже самый заразный вирус не сможет распространяться быстро, если радикально снизить контакты между людьми.
Ключевым — и обычно заранее неизвестным параметром при прогнозировании будущего новой эпидемии — является базовое репродукционное число R: это среднее число людей в восприимчивой популяции, которое заражает один инфицированный. Оно, безусловно, зависит от свойств самого вируса: например, от того, насколько он устойчив во внешней среде, как легко проникает в клетки, насколько длительным оказывается заболевание, которое он вызывает, и от множества других его особенностей, которые сейчас активно исследуются.
Однако R - среднее число инфицированных людей — зависит еще и от среднего числа социальных контактов: даже если вероятность передачи в одном контакте очень велика, значение R можно значительно снизить, если урезать число этих контактов в популяции до минимума.
Важно понимать, что эффект даже небольшого снижения R экспоненциально увеличивается со временем. Это иллюстрирует, например, твит с простыми вычислениями одного из ярких исследователей нынешней эпидемии, британца Адама Кучарски: если принять консервативную оценку времени удвоения новой инфекции в 5 дней, то при неизменном показателе R = 2,5 число новых заболевших за месяц увеличится в (2,5) = 244 раза, а если R снизить вдвое, число новых случаев за месяц увеличится всего вчетверо. А чтобы сократить число новых случаев вдвое, достаточно снизить R всего на 10%.
Время удвоения в пять дней может быть даже заниженным, поскольку в Италии, Иране и городе Ухань на ранней стадии эпидемии число заболевших увеличивалось еще быстрее, чем по расчетам Кучарского (курируемая база всех оценок есть, например, здесь) — а значит, даже самые незначительные меры по снижению среднего числа инфицированных могли быть крайне эффективными. Вот как отличалась скорость роста инфекции в разных странах:
Если удастся снизить R до критического значения — единицы, — эпидемия постепенно закончится. Это произойдет вне зависимости от того, сколько человек в популяции переболеют новой инфекцией и удастся ли медикам достаточно быстро создать вакцину. Со вспыхнувшей в 2003 году эпидемией SARS произошло ровно это: она естественным образом затухла после введения жестких карантинных мер. Никакого значительного вакцинирования тогда не проводилось (хотя работы над вакциной велись), а число переболевших даже под конец эпидемии было ничтожно малым по сравнению с общей популяцией. К сожалению, у относительно небольшого урона эпидемии SARS была и негативная сторона: после того, как она закончилась, работы по профилактике коронавирусной инфекции такого типа не велись.
В начале новой эпидемии многие эксперты думали, что с SARS-CoV-2 может произойти то же самое: введение жестких карантинных мер в Китае, казалось, должно было остановить вирус на ранней стадии, когда возможно тотальное отслеживание всех заболевших и их карантинизация. Однако новый коронавирус оказался несколько более заразным, чем SARS, а введение карантина в Китае произошло слишком поздно: спустя шесть недель после подтверждения локальной передачи от человека к человеку в городе Ухань — и уже после того, как локальные очаги распространения инфекции появились в других провинциях страны.

Получается, если эпидемию не остановить на ранней стадии, заболеют вообще все?
Коротко. Заболеют не все, но очень многие. Эпидемия пойдет на убыль только тогда, когда доля переболевших или вакцинированных станет значительной.
Динамика эпидемии подчиняется не слишком сложным математическим законам: если в среднем один инфицированный человек заражает больше одного человека в восприимчивой популяции, то число заболевших будет расти по экспоненте. Эта экспонента может быть более крутой — если ничего не делать, или менее крутой — если вводить карантин, закрывать школы и предпринимать другие меры по «сглаживанию пика». Однако число новых инфицированных все равно будет удваиваться за некоторые равные промежутки времени. И так будет происходить до тех пор, пока среди потенциальных мишеней для атаки вирусу не станут попадаться устойчивые к инфекции люди — на них цепочка передачи будет обрываться. В качестве иллюстрации можно провести очень грубый расчет: если каждый инфицированный заражает в среднем двух человек, то когда доля переболевших достигнет 50%, лишь один из этих двоих продолжит быть восприимчивым к инфекции — и экспоненциальный рост остановится.
Устойчивость к инфекции можно получить тремя путями. Во-первых, она может быть просто генетической особенностью некоторых людей, во-вторых, ее можно приобрести в ходе вакцинации — если, например, удастся «размазать пик» настолько сильно, что за это время появится новая вакцина. И, наконец, устойчивость можно приобрести естественным путем, то есть просто переболеть новой инфекцией. Разные пути приобретения устойчивости иллюстрируются историями разных заболеваний: например, во время средневековых эпидемий чумы значительную роль сыграла генетическая устойчивость, оспу и полиомиелит удалось почти победить с помощью вакцин, а значительная доля переболевших в популяции объясняет отсутствие ежегодных масштабных эпидемий ветрянки и, до некоторой степени, гриппа.

В Китае число новых случаев давно упало и без вакцины. В чем подвох?
Коротко. Это важная, но временная победа. После отмены карантинных мер эпидемия может в любой момент вернуться.
Введение жесткого режима карантина в городе Ухань оказалось хотя и запоздалым, но эффективным решением. Сразу после его введения 23 января экспоненциальный рост числа новых случаев инфекции прекратился. В исходных опубликованных официальных данных этот спад не был заметен — казалось, что рост продолжается, но на самом деле это объяснялось сдвигом времени регистрации заболевания относительно времени проявления первых симптомов. Последующий анализ показал, что скорость распространения инфекции начала резко падать сразу же после введения карантина, а не несколько дней спустя.
Сейчас в Китае регистрируется не больше нескольких десятков новых случаев заболевания, притом что за его пределами то же число измеряется тысячами. Однако до тех пор, пока в популяции не будет достаточного количества вакцинированных или переболевших, ситуация будет напоминать не до конца потушенный костер: если в нем еще есть сухие дрова (невакцинированные люди) и тлеющие угли (локальная передача инфекции), он может снова разгореться при первом же свободном доступе воздуха. В Китае сейчас именно такая ситуация: переболевших сейчас не более 70 тысяч человек, притом что в одном городе Ухань живет 11 миллионов.

У нас тоже будет как в Китае? Можно ли обойтись менее жесткими мерами?
Коротко. Мы не знаем, как поведут себя власти, но скорее всего — да, будет как в Китае или Италии. Стратегии борьбы бывают более или менее суровыми, но различия между ними небольшие.
Законы распространения инфекции во всех странах одинаковы. Без вакцины и антивирусных препаратов с доказанной эффективностью у медиков остаются только так называемые нефармацевтические меры борьбы: закрытие границ, карантин контактных людей, отмена массовых мероприятий, закрытие школ и вузов, пропаганда социального дистанцирования. Эти меры могут быть более и менее жесткими: можно попытаться тушить пожар всеми силами сразу или дать дровам постепенно прогорать. Среди экспертов эти два полюса в спектре подходов называют сдерживанием (containment) и смягчением (mitigation).
Между двумя стратегиями нет принципиальных различий — обе требуют введения довольно затратных и тяжелых сдерживающих мер. Стратегия сдерживания при этом делает упор на быстрое и жесткое подавление распространения инфекции до той стадии, когда скорость появления новых случаев становится низкой и отдельные случаи уже можно контролировать «вручную». Это позволяет максимально эффективно подавлять рост инфекции на первом этапе и, таким образом, выиграть время. Однако самые суровые меры долго удерживать невозможно, а в условиях низкого числа переболевших и потому устойчивых людей такой подход может привести просто к сдвигу новой вспышки в будущее, но не сильно уменьшить ее абсолютный масштаб. И, конечно, такая стратегия связана с максимальным экономическим ущербом — по крайней мере, на первом этапе.
Вторая стратегия фокусируется на минимизации экономического ущерба с одновременным контролем скорости роста эпидемии: новым заболевшим позволяют появляться, но так, чтобы рост их числа не был слишком резким, чтобы не допустить перегрузки медицинской инфраструктуры. Одновременно довольно быстро увеличивается число переболевших, а значит, потенциал для повторной вспышки снижается. Однако при этом неизбежно растет число необратимых последствий — смертельных случаев.
Обе стратегии имеют своих сторонников в экспертном сообществе, и нельзя сказать, какая из них в нынешней ситуации будет наиболее эффективной. ВОЗ с самого начала и до сих пор придерживается стратегии сдерживания: как подчеркнул во время пресс-конференции 12 марта генеральный директор Тедрос Гебреисус, объявление о статусе пандемии не означает, что «страны должны сдаться — идея, что мы должны перейти от сдерживания к смягчению последствий, ошибочна и опасна». Вот как говорит о разнице подходов эпидемиолог Нил Фергюсон из Имперского колледжа в Лондоне — автор важных математических моделей борьбы с эпидемиями разных вирусов, консультирующий ВОЗ.

Могут ли меры по борьбе с эпидемией быть неадекватно суровыми? Или чем жестче, тем лучше?
Коротко. Теоретически — второе, но только тогда, когда создание вакцины принципиально невозможно.
Любые меры по борьбе с эпидемиями должны быть прежде всего этически обоснованными. При этом надо учитывать, что очень жесткие меры вроде многомесячного карантина могут привести к тому, что люди перестанут добровольно ему подчиняться, но когда это произойдет — заранее установить сложно. Кроме того, рассматривая разные меры сдерживания, властям приходится делать выбор между экономическими затратами и спасенными жизнями людей из групп риска — но это тоже этический, а не эмпирический вопрос.
Если же речь идет о чисто математической задаче оптимизации скорости эпидемии с целью максимального снижения числа заболевших, то теоретически может возникнуть ситуация, при которой можно «передавить» с карантинными мерами и получить неустойчивую популяцию, где любая новая вспышка приведет к большему числу жертв, чем если бы меры были не такими жесткими. Однако такое может произойти только тогда, когда принципиально невозможно создание вакцины. Если создание вакцины реально — а в случае COVID-19 нет никаких оснований в этом сомневаться, — то меры по сдерживанию инфекции должны быть максимально жесткими.

Жесткие карантинные меры нужно вводить уже сейчас или можно подождать?
Коротко. Уже сейчас.
Интуитивно кажется, что карантинные меры нужно вводить тогда, когда есть наибольшая вероятность заражения — то есть на пике инфекции. Это не соответствует реальному механизму роста эпидемии: на самом деле чем раньше вводятся ограничительные меры, тем они эффективнее. Достаточно подождать один день, и пиковое число пациентов, которые нуждаются в интенсивной терапии, увеличится на десятки процентов. Учитывая, что время удвоения нынешней инфекции лежит в пределах 2–5 дней, то одного дня задержки может вполне быть достаточно для того, чтобы исчерпать ресурсы по аппаратам ИВЛ.
Единственная рациональная причина откладывать ввод карантинных мер — уверенность в том, что все случаи инфекции известны, карантинизированы и локальной неконтролируемой передачи инфекции в стране нет. CDC в своем пособии по борьбе с возможной будущей пандемией гриппа разработали систему триггеров, которые должны запускать разные фазы ответа на начало эпидемии (версия 2007 года, обновленная версия 2017 года). И главный из триггеров — это подтверждение локальной передачи внутри страны.

В России действительно так мало случаев инфекции или нам просто не говорят правду?
Коротко. Мы не знаем, но на самом деле это уже не важно. Даже если истинное число заболевших отличается на порядок от официального, это может сдвинуть пик эпидемии лишь на несколько дней.
«Медуза» уже писала, чем может объясняться относительно небольшое число заболевших в России по сравнению с другими странами, имеющими сходный транспортный поток с Китаем. Какое из предложенных тогда возможных объяснений верно, мы до сих пор не знаем. Однако если (а точнее — когда) рост числа заболевших перейдет в экспоненциальную фазу, это уже будет не важно: на число смертельных случаев будет влиять прежде всего высота пика эпидемии, а не его положение — а эта высота зависит только от эффективности предпринимаемых карантинных мер, а не от числа заболевших на сегодня.

Что делать лично мне? Я могу взять отпуск только на пару недель. Сделать это прямо сегодня или подождать пика эпидемии?
Коротко. Если вы не в группе риска, сделайте это сегодня: так вы поможете пожилым и больным. Если вы сами в группе риска, но не можете самоизолироваться, дождитесь пика.
Есть вещи, которые многие могут осуществить, не потратив слишком много ресурсов:
перейти на работу из дома,
научиться тщательно мыть руки,
научиться правильно чихать,
изолировать всех членов семьи, даже здоровых, если в доме есть человек с подозрением на инфекцию,
избегать массовых мероприятий.
Однако если вы не можете находиться в карантине столько времени, сколько потребуется, и вам нужно выбрать, когда это можно сделать, то в таком случае все зависит от вашей личной ситуации. Если вы в группе риска и для вас важно максимально снизить вероятность заразиться самому, имеет смысл изолироваться именно во время пика эпидемии — в этот момент вероятность заразиться максимальна. Если вы молоды и у вас нет сопутствующих заболеваний, наибольшую пользу для людей из группы риска вы принесете, если начнете самоизоляцию как можно раньше — это самый эффективный способ «сгладить пик». К сожалению, если ресурсы ограничены, придется сделать выбор между более альтруистичным и более эгоистичным поведением.

Когда это все кончится?
Коротко. Очень нескоро. Ограничительные меры могут продлиться несколько месяцев, а может быть, и больше года.
Все кончится, когда будет вакцинирована значительная часть населения. Однако на разработку вакцины даже в лучшем случае потребуется не менее трех-шести месяцев (даже без учета клинических исследований эффективности), а затем нужно будет наладить ее производство. Ни ВОЗ, ни другие официальные органы не анонсировали каких-то конкретных сроков, за которые это может произойти, сейчас есть только частные экспертные мнения. Например, эпидемиолог Нил Фергюсон ожидает, что эпидемия может продлиться год-полтора. В уже упоминавшемся руководстве CDC для эпидемии со схожей летальностью и заразностью говорится о трех месяцах карантинных мероприятий (речь идет о пандемическом гриппе, а не коронавирусных инфекциях, но в эпидемиологическом плане заболевания очень схожи).
Скорее всего, если инфекцию удастся сдержать так, как это произошло в Китае, карантинные меры будут постепенно ослабляться, а медики при этом будут контролировать скорость возникновения новых случаев и при угрозе новой вспышки снова вернут самые жесткие карантинные меры.
Если новая инфекция обладает тем же сезонным характером, что и известные легкие коронавирусные заболевания, то летом можно ожидать снижения скорости роста новых случаев — однако разработать, протестировать и распространить вакцину до начала осени будет очень сложно.

Александр ЕРШОВ. Медуза, 16 марта 2020 года

"(...) Каков будет масштаб эпидемии коронавируса? Сколько людей заразится? Сколько граждан умрет? Ответы на эти вопросы не высечены в мраморе. Отчасти они находятся под нашим контролем, при условии, что мы станем действовать решительно, быстро и проявим солидарность", - пишет Мацей Ф. Бони, доцент биологии в Университете штата Пенсильвания, в издании Slate.fr.
"Как у эпидемиолога с восьмилетним опытом работы на местах (в частности, я был на переднем крае усилий по изоляции и карантину во время пандемии свиного гриппа 2009 года), у меня за последний месяц сложилось впечатление, что сообщения о смертности от COVID-19 в Китае предоставляли очень неточную картину смертности этой болезни", - отмечает ученый.
"(...) По состоянию на 31 января 2020 года в Китае всего зарегистрирован 11 821 случай заражения COVID-19 и 259 смертей, то есть уровень смертности составляет 2%. Две недели спустя число случаев заражения возросло более чем до 50 тыс., а число смертей - до 1524, что соответствует уровню смертности в 3% (такое увеличение было ожидаемым, поскольку смертность всегда учитывается позднее, чем случаи заражения). Тем не менее, смертность в 2% или 3% чрезвычайно опасна, когда речь идет о легко передаваемой болезни", - отмечает автор публикации.
"Однако следует отметить, что уровни смертности в 2% и 3% были рассчитаны на основе числа "официальных" случаев заражения (11 821 и 50 000 соответственно). Между тем, они принимают во внимание только тех людей, которые демонстрируют симптомы; решили, что их симптомы достаточно серьезны, чтобы оправдать посещение больницы; выбрали больницу или клинику, способную их проверить и сообщить о случаях заражения коронавирусом", - уточняет эксперт.
"Отсюда законно было бы предположить, что сотни тысяч случаев заражения, возможно, даже до миллиона, просто не были подсчитаны", - пишет Slate.fr.
"Прежде чем продолжить, рассмотрим некоторые определения, сформулированные Стивеном Райли, специалистом по инфекционным заболеваниям в Имперском колледже. Уровень смертности от инфекции представляет собой вероятность смерти зараженного человека независимо от того, лег он в больницу или нет. Коэффициент летальности среди всех выявленных больных (то есть попавших в клинику) касается вероятности смерти зараженного человека, достаточно больного для того, чтобы попасть в больницу или клинику. Таким образом, этот показатель выше, чем уровень смертности от инфекции, поскольку люди, которые попадают в больницу, как правило, более серьезно больны", - поясняет Бони.
"(...) Показатель смертности от инфекции гораздо сложнее оценить, чем показатель смертности среди случаев заражения. Причина в том, что трудно сосчитать людей, которые болеют в легкой форме или не имеют симптомов. Чтобы надеяться на успех в определении доли бессимптомных, легких, симптоматических и серьезных инфекций среди популяции людей, необходимо иметь возможность подсчитывать и проверять всех ее членов. Иногда это возможно, например, на круизном судне или в небольшом сообществе", - говорится в статье.
"Это и сделали ученые из Лондонской школы гигиены и тропической медицины, Имперского колледжа и Института моделирования болезней в Лондоне, чтобы оценить уровень смертности от инфекции SARS -CoV-2", - указывает издание.
"В настоящее время цифры показывают, что уровень смертности составляет от 0,5% до 0,94%. Другими словами, COVID-19 примерно в 10-20 раз более летальный, чем сезонный грипп", - комментирует эксперт.
"(...) В Соединенных Штатах новые случаи COVID-19 теперь выявляются ежедневно, это означает, что уже слишком поздно останавливать первоначальную волну инфекций. Эпидемия может распространиться по всей стране", - говорится в статье.
"(...) Принимая во внимание все обстоятельства, разумно предположить, что COVID-19 в этом году заразит столько же американцев, как обычный зимний грипп - от 25 до 115 млн человек", - считает ученый.
"(...) Плохая новость заключается в том, что такие цифры по поводу инфекции могут привести к смерти от 350 тыс. до 660 тыс. человек в одних только Соединенных Штатах (с диапазоном неопределенности от 50 тыс. до 5 млн смертей). Хорошей новостью является то, что речь идет не о прогнозе погоды: мы способны оказывать влияние на масштабы эпидемии, иными словами, на общее количество случаев заражения. Например, путем изменения наших привычек, с тем, чтобы ограничить наши контакты и улучшить нашу гигиену", - комментирует Бони.
"(...) На данный момент наука не может нам показать, какие меры будут наиболее эффективными для замедления эпидемии и уменьшения ее воздействия. Если я перестану пожимать руки, уменьшит ли это вероятность заражения вдвое? Или втрое? Никто не знает. Если я буду работать дома два дня в неделю, уменьшит ли это вероятность заражения на 40%? Может быть. Пока мы не знаем точного ответа на этот вопрос", - отмечает издание.
"Не вызывает сомнений то, что теперь мы должны всеми возможными способами подготовиться к снижению экспозиции нашего организма такому фактору как SARS-CoV-2, то есть риска вступления в контакт с инфицированными людьми или поверхностями. Для одних из нас это будет означать дольше оставаться дома. Для других - принять более строгие правила гигиены", - поясняет автор статьи.
"(...) Таким образом, нам следует подготовиться к тому, чтобы в течение следующих двенадцати месяцев наша повседневная жизнь изменилась. Возможно, придется отменить отпуск, наши социальные взаимодействия станут другими. Просыпаясь каждое утро, мы должны учитывать существующую проблему управления рисками. Эпидемия COVID-19 происходит не где-то на другом конце света, это не простуда или небольшой грипп, и она не исчезнет сама собой. Судя по тому, как активно она началась, какое-то время она еще будет нас сопровождать", - резюмирует Бони.

Мацей Ф. БОНИ. Slate.fr
InoPressa, 16 марта 2020 года

Пока ни одна швейцарская компания не входит в составленный ВОЗ список фирм, предлагающих инновационные методы вакцинации и терапии. И ни одна из крупных фармацевтических компаний, расположенных в Швейцарии, не планирует специально исследовать коронавирус или инвестировать отдельные ресурсы в разработку вакцины.

Все чаще фармацевтические гиганты, включая и швейцарские компании, игнорируют новые инфекционные заболевания обычного масштаба и вместо этого сосредотачивают весь свой бизнес на прибыльных сверхдорогих направлениях, таких как, например, лечение рака. И это можно только приветствовать, однако одна только стратегия максимизации прибыли ослабляет нашу общую борьбу с эпидемиями, такими как новая коронавирусная инфекция. Закрывать эту лакуну приходится смелым малым предпринимателям и компаниям на основе государственно-частного партнерства.
В Швейцарии размещаются штаб-квартиры ведущих мировых фармацевтических и биотехнологических компаний. Однако борьба с коронавирусом? Для них это не очень интересное поле деятельности. Пока ни одна швейцарская компания не входит в составленный Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) список фирм, предлагающих инновационные методы вакцинации и терапии. И ни одна из крупных фармацевтических компаний, расположенных в Швейцарии, не планирует специально исследовать вирус или инвестировать отдельные ресурсы в разработку вакцины.
Бернар Пекул (Bernard Pécoul) является генеральным директором инициативы «Лекарства для забытых болезней» (Drugs for Neglected Diseases Initiative DnDi), некоммерческой организации, базирующейся в Женеве. Такая ситуация его не удивляет. «Многие крупные фармацевтические компании полностью отказались от работы в области инфекционных заболеваний. В настоящее время это является серьезной проблемой, и эпидемия коронавируса, конца которой не видно, лишний раз указывает на это обстоятельство», — указал Б. Пекул в интервью порталу SWI swissinfo.ch.
С момента своего основания в 2003 году инициатива DnDi стремится как может инвестировать в борьбу с заболеваниями, которые едва ли являются приоритетными для крупной фармацевтической промышленности. Эта структура разрабатывает новые методы терапии и тестирует нестандартные модели финансирования, с тем чтобы обеспечить необходимыми средствами всех тех, кто «забыт мощной фарминдустрией». Недавно она приступила к осуществлению программы по борьбе с сонной болезнью, которая угрожает миллионам людей в Африке.
Но ресурсы таких структур как эта ничтожны, особенно по сравнению с миллиардами, доступными ведущим фармацевтическим компаниям. И эти миллиарды в основном инвестируются в исследования рака и прочих редких генетических дефектов. Инвестиции в другие инфекционные заболевания, кроме ВИЧ, малярии и туберкулеза, становятся едва ли не исключениями.
Последние данные «Индекса Доступа к Медицине» (Access to Medicine Index), рейтинговой аналитической системы, рассматривающей работу фармацевтических компаний с точки зрения поставок самых нужных и необходимых лекарств, например, показывает, что почти половина научно-исследовательских проектов 20-ти крупнейших фармацевтических компаний мира направлены на борьбу с раковыми заболеваниями, в то время какие-либо проекты в области противодействия семейству коронавирусов, в частности, таким возбудителям, как MERS-Cov и SARS-Cov, на момент публикации вообще не осуществлялись.
Компания «Новартис» вообще продала свой бизнес по производству вакцин британской фармацевтической компании GSK в 2014 году, отчаявшись, после многих лет финансовых потерь, сделать этот бизнес рентабельным. Поэтому эта швейцарская компания больше не обладает необходимой вирусологической экспертизой, и ни одна из ее лабораторий не работает над антивирусными препаратами или соответствующими методами диагностики.
В итоге бизнес по производству вакцин сегодня контролируют четыре крупные компании, на которые приходятся около 80% рынка, что эквивалентно годовому обороту в 43 миллиарда долларов США. «Эти компании концентрируются на рынках, которые приносят наибольшую прибыль», — говорит Б. Пекул. «Наиболее выгодны сегодня онкология, а также лечение крайней редких заболеваний».

Меньше инвестиций, разные приоритеты
Структура под названием «Policy Cures Research» мониторит тенденции в фармацевтической промышленности по всему миру. Этот австралийский аналитический центр, расположенный в Сиднее, специализируется в основном на постоянно вновь и вновь возникающих инфекционных заболеваниях. Предварительные результаты отчета, который будет опубликован в этом году, показывают, что в 2016 году финансирование проектов, связанных с противодействием корона-патогенам (с акцентом на группу Mers, но включая только Sars), составило около 27 миллионов долларов США, увеличившись до 50 миллионов долларов США в следующем 2017 году, значительно снизившись (до 36 миллионов долларов) в 2018 году.
Этот показатель намного ниже уровня финансирования проектов борьбы с такими заболеваниями как Ebola и Zika. «Показательно, что за этот период времени частный бизнес в борьбу с коронавирусами если и инвестировал, то совершенно минимальные средства», — говорит Пол Барнсли (Paul Barnsley), старший аналитик Policy Cures Research. Он объясняет, что такие инвестиции будут в значительной степени зависеть от того, будут ли иметь место серьезные эпидемии и от того, возможно ли проводить необходимые клинические испытания. «Тот факт, что в период, охватываемый нашими данными, так мало было сделано в отношении борьбы с коронавирусом, частично можно объяснить отсутствием возможностей для проведения полноценных клинических испытаний», — говорит П. Барнсли.
Эллен `т Хоен (Ellen 't Hoen), директор консалтинговой и аналитической фирмы Medicines Law & Policy, говорит, что «фармацевтические компании не всегда согласовывают свои приоритеты с глобальными приоритетами в области здравоохранения». Дипломированный адвокат и юрист, работавшая в организации «Врачи без границ» (MSF) и в ВОЗ, объясняет, что акционеры привыкли к большим и гарантированным прибылям, и что эти прибыли не могут быть получены за счет работы в сфере «обычных» заболеваний.
Однако для многих фармацевтических компаний такое объяснение является откровенно однобоким. Они говорят, что, формируя инвестиционную стратегию, они отнюдь не забывают действительно глобальные проблемы. Рак, например, это вторая по частоте причина смертности в мире. Есть что делать и в области хронических заболеваний, таких, как диабет, затрагивающий сейчас все больше и больше людей во всем мире.
Харальд Нуссер (Harald Nusser), глава компании Novartis Social Business, объяснил на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2020 года, что «компаниям необходимо, основываясь на своем опыте и ресурсах, каждый раз заново расставлять приоритеты, определяя, с какими болезнями лучше всего им бороться и как»? По его словам, компания «Новартис», например, делает акцент на тропических болезнях, таких, как малярия, проказа и лейшманиоз. «Конечно, эти болезни далеко не самая большая угроза общественному здоровью на данный момент, но из-за них все равно гибнет много людей», — сказал он в Давосе.

Проблема эпидемий
Эпидемии представляют собой для фармацевтических гигантов особую проблему. Их интерес достигает наибольшей степени в момент, когда происходит первая вспышка инфекции, но после того, как первая волна спадает, их интерес соответственно уменьшается, равно как и инвестиции. Это означает, что часто «вполне перспективные медицинские технологии оказываются на обочине внимания, просто потому, что никто не хочет тратить на них деньги», — говорит Эллен `т Хоен. Это подтвердил и генеральный директор концерна «Новартис» Васант Нарасимхан (Vasant Narasimhan) в интервью телеканалу CNBC в начале 2020 года.
По его словам, «когда начинается эпидемия, каждый хочет что-то сделать для борьбы с ней, но когда она заканчивается, интерес к ней пропадает». Поэтому основной вопрос состоит в том, как обеспечить финансирование в течение периодов, на которые приходится спад эпидемиологической опасности?
В этом контексте в прессе часто упоминается опыт фармацевтического гиганта GSK, накопленный им во время эпидемии лихорадки Эбола. После долгих лет инвестиций в разработку трёх вакцин на заключительном этапе их клинических испытаний в 2016 году GSK резко прекратила работу. Почему? Резкое сокращение случаев Эболы. Не имея реальной перспективы финансовой отдачи, фармацевтический гигант, наконец, сдался и в прошлом 2019 году передал все права некоммерческой структуре в США, которая и продолжила эту работу.
Одновременно эпидемия лихорадки Эбола вновь вспыхнула, только теперь уже в других частях Африки, например, в ДР Конго. «То же самое произошло во время эпидемии атипичной пневмонии», — заявил Томас Куени (Thomas Cueni), генеральный директор «Международная федерация фармацевтических производителей и ассоциаций» (International Federation of Pharmaceutical Manufacturers Associations), выступая на франкоязычном швейцарском телеканале RTS. «Семнадцать лет назад компании начали разрабатывать вакцины. Но когда пришло время клинических испытаний, пациентов уже не было, потому что вирус за это время куда-то исчез».

Печальный опыт
Этот печальный опыт, вероятно, и сделал фармацевтических гигантов куда более осторожными. И эта осторожность теперь негативно влияет на процесс поиска вакцины против нового коронавируса. В результате многие компании ограничиваются консультированием органов здравоохранения и тестированием уже разработанных препаратов на их эффективность. Концерны Novartis, Johnson & Johnson и Sanofi уже объявили о том, что они проверяют уже существующие виды их продукции, чтобы определить, можно ли их использовать их для борьбы с Covid-19.
Таково, например, лекарство от артрита Actemra от компании Roche, которое включено в правительственный план диагностики и лечения коронавируса в Китае. Компания Roche также сотрудничает с одной немецкой компанией для ускорения методов диагностики. Представитель швейцарской компании сказал SWI swissinfo.ch, что ее цель — изготовить как можно больше тестов на вирус. Для таких крупных компаний, как Roche, охота за вакциной была бы слишком большой финансовой задачей в рамках очень краткосрочной перспективы со слишком малыми шансами на заметную прибыль. Кроме того, неотложность проблемы борьбы с коронавирусами связана для неё и с другими рисками, включая юридические аспекты и обязательства.
Поэтому многие инвесторы ориентируются на более мелкие стартап-компании, которые идут на риск с куда большей готовностью. Например, когда малоизвестная компания Vaxart объявила о том, что она начинает поиск возможной вакцины от Covid-19, стоимость ее акций немедленно выросла на 106,1%. Котировки бумаг и других биотехнологических компаний, таких как, например, Novovax и Inovio, также выросли после того, как они объявили о планах проведения тестов и испытаний в области борьбы с коронавирусом. По данным ВОЗ, для производства вакцины от коронавируса потребуется около 18 месяцев, что, в целом, короче, чем в случае других вакцин.

Изменить модель
Для Эллен `т Хоен, которая на протяжении вот уже больше 35 лет занимается решением глобальных проблем в области здравоохранения, все это — сплошные упущенные возможности. «К сожалению, из прошлого сейчас не извлекается ровным счетом никаких уроков. Коронавирус только добавится в список глобальных проблем здравоохранения, от которых отворачивается фармацевтическая промышленность. Кажется, что помочь тут могут только какие-то дополнительные стимулы», — написала она недавно в комментарии, опубликованном на сайте деловых новостей Barrons.
Она убеждена, что, в конечном счете, инициативу на себя должно взять государственно-частное партнерство, то есть сотрудничество между компаниями и государственными учреждениями и фондами. Но тут есть и препятствия, особенно в области тарифов и прав пользования. Например, подходящим партнёром могла бы стать «Коалиция за инновации в области обеспечения готовности к эпидемиям» (Coalition for Epidemic Preparedness Innovations CEPI), которая в основном финансируется правительствами и благотворительными организациями.
Однако ей редко удается привлекать крупные фармацевтические компании в качестве партнеров, поскольку те настаивают, прежде всего, на получении крупных прибылей и требуют для себя исключительных прав собственности. Бернар Пекул требует смены парадигмы. Если бы фармацевтические гиганты в борьбе против коронавируса просто жертвовали лекарства и давали деньги, то это, по его словам, был бы «не тот подход. Нам требуется реальное участие от всей души, а не просто благотворительность с барского плеча».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Джессика ДЭВИС ПЛЮСС (Jessica DAVISPLÜSS). SwissInfo, Швейцария, 13 марта 2020 года
ИноСМИ.RU, 17 марта 2020 года

Адекватность — единственный путь к уменьшению числа смертей

Коронавирусная инфекция действительно существенно опаснее гриппа для больных людей и лиц старше 60 лет. Дети и молодые пациенты обычно переносят инфекцию легко, нередко — вообще без симптомов. Все пациенты с симптомами респираторной инфекции сегодня должны соблюдать карантин. Также это относится к хорошо чувствующим себя людям, недавно вернувшимся из Италии, Китая, Испании, Ирана, Южной Кореи и других стран (см. сайт Роспотребнадзора). Необходимо как можно чаще мыть руки, стараться не трогать ими лицо. Нужно оставить привычки здороваться за руку и целоваться при встрече. Маску нужно носить, в первую очередь, больным. Эти простые меры помогут сдержать развитие эпидемии. Им нужно следовать, даже если вам жалко накопительную часть пенсии на обеспечение стариков.
Если число заболевших будет такое, как в Италии, «ляжет» вся система здравоохранения, и вы не получите качественную помощь при аппендиците или инсульте.
Далее, при развитии инфекции у ранее здоровых людей в возрасте до 60 лет нужно оценить самочувствие. Если «просто сопли», то есть вам не очень плохо — оставайтесь дома, получайте больничный дистанционно. Если плохо (особенно если вы ощущаете затруднение дыхания/одышку, сильный кашель, боль в грудной клетке при дыхании, которые могут быть симптомами пневмонии) — обращайтесь к врачу.

«А вдруг у меня коронавирус?»
Если инфекция протекает очень легко, то в первую очередь нужно предпринять все возможные усилия, чтобы не заразить других, в том числе врачей в поликлинике. Увы, больница не сильно поможет с «лечением» легкой или среднетяжелой вирусной инфекции. Вилка такая: либо обильное питье и изоляция, либо пожалуйте на аппарат искусственной вентиляции легких.
Пожилым и больным людям при развитии инфекции нужно показаться врачу, чтобы не пропустить начало пневмонии.
Теперь о самом важном. Пожалуйста, не превращайте свою и чужую жизнь в нескончаемый тревожный ад! Да, это правда неприятный сюрприз: люди не живут вечно.
Охватывающий людей звериный страх многократно усугубляет ситуацию. Посмотрите на нее шире. Причин смерти много, все они рядом, большинство — предотвратимы. С той или иной степенью успеха человечество научилось разными путями предотвращать массу причин смерти: от применения атомной бомбы до разрыва атеросклеротических бляшек.
Профилактика смерти может быть индивидуальной (ну бог с вами, запритесь в заброшенной хижине). Но более мощная штука — «популяционный иммунитет», защищающий не конкретного человека, а всю популяцию. Он пронизывает все сферы, распространяясь далеко за пределы инфекционной безопасности.
Так организована защита от рака. Иммунные клетки защищают людей детородного возраста, отдельные «дырки» в иммунитете дают возможность развиться раку у пожилых.
Так организована защита от атомной бомбы. Жители всего мира голосуют за адекватных правителей — не взрывается атомная бомба.
Наконец, от инфекций. Вы не выходите больным на работу — не умирает еще одна пожилая женщина. Важно так поступать и во время эпидемии гриппа, уносящего сотни тысяч жизней. Поэтому адекватность — единственный путь к уменьшению числа смертей. Именно благодаря ей ко всем факторам риска смерти вырабатывается своеобразный «популяционный иммунитет». Где есть «дырка в адекватности», как в противораковом иммунитете, — там жди беды.
Да, смерти от коронавируса будут: тысячи, а то и десятки тысяч. Как будут смерти из-за терактов, табака, непристегнутых ремней безопасности, депрессии, других инфекций…
Львиную долю смертей можно предотвратить, хоть способы и различаются. Когда люди начинают массово паниковать и бояться, ситуация всегда развивается по направлению от плохого к худшему. А самые сильные самцы, видя истерию, начинают защищать лично себя и свои семьи. Они строят бункеры и закупают для себя медицинское оборудование. Ресурсов обществу остается все меньше, круг замыкается.
Теперь ключевой посыл: страдание даже сотен тысяч людей от новой инфекции не должно убивать счастье миллиардов незаболевших! Моете руки и с чистой совестью при необходимости отправитесь на карантин? Тогда живите спокойно. Радуйтесь весне (но целуйтесь только с теми, в ком абсолютно уверены!)))
«Прослойка адекватности» в обществе не позволит обвалиться экономике так же, как «иммунная прослойка» хранит нас от инфекции.
Возможно, вы хотите, чтобы вообще в мире было меньше инфекций и больше счастья. В этом случае нужно будет сделать несколько очень сложных шагов:
1. Трезво посмотреть на то, чем вообще вызвано несчастье и смерти в мире.
2. Принять, что коронавирусная инфекция сейчас даже не в top-10 причин несчастий нашей цивилизации.
3. Осознать, что при неадекватных действиях людей она вполне может стать проблемой номер один.
4. Отметить, что мировое сообщество предпринимает активные меры для борьбы с инфекцией, поэтому негативный сценарий развития событий маловероятен. (Увы, он вполне возможен в России, если половина людей будет люто истерить, а другая, напротив, забьет докерский болт на карантин.)
5. Лично поучаствовать в предотвращении распространения инфекции. Рассказать людям, что нужно мыть руки. Убеждать больных, а также приехавших из стран с неблагоприятной эпидобстановкой посидеть дома.
6. Призывать не паниковать тех, кого ужасает высокая пиковая смертность от новой инфекции. Она пройдет. Можете показать им этот текст. Вдруг сработает.
Скажите тревожным, что глупо сметать с полок продукты, запугивать друг друга Апокалипсисом, нагнетать ситуацию. Научитесь, наконец, беречь врачей, хоть на время эпидемии освободите нас от гнета Следственного комитета и всевозможных «госпсихнадзоров». Эти товарищи правда не нужны нам сейчас в больницах и поликлиниках. Ну или пусть помогут наладить элементарные условия, например, водопровод и канализацию в тех инфекционных больницах, где их нет.

P.S.
После того, как очередная инфекция минует, вам нужно принять участие в общественном обсуждении устройства системы здравоохранения. Это будет самое ценное время, потому что вы будете помнить, как выглядит смерть от болезни. Обычно же только теракты и падающие самолеты пугают. Станете чуть менее черствыми. А не будет вашей инициативы — будут новые инфекции, более страшные, поражающие детей. Очень нужна ваша осознанность: она поможет сейчас предотвратить распространение коронавируса, а в будущем поможет построить хорошую систему здравоохранения. На первом месте в ней будет не чиновник и не следователь, не олигарх, а вы. Система здравоохранения будет сделана специально для вас. Начинать думать о ней нужно уже сейчас. Поэтому выдохнем и будем вместе работать на благо общего счастья.

Ярослав АШИХМИН, к.м.н., терапевт. Новая газета, 17 марта 2020 года