Мониторинг ксенофобских настроений

1. Мигрантофобия

Левада-Центр продолжает мониторинг ксенофобских настроений среди жителей России. Общероссийское репрезентативное исследование населения РФ в возрасте от 18 лет и старше (N=1608 чел.) проводилось методом личного интервью 22–28 августа 2019 года.

Для начала заметим, что «мигрантская» тема возвращается в публичную повестку и во внимание населения. Так, по данным ежегодного вопроса о проблемах, которые более всего тревожат жителей России, позиции на карточке со списком возможных ответов, связанные с межнациональной и мигрантской тематикой, стали выбираться чаще, чем год назад (см. Рисунок 1). Если в период 2015–2017 гг. их называли (суммарно) порядка 17-18%, то в 2019 г. – 23%. Учитывая, что исследование проводилось после конфликта цыган с местным населением в селе Чемодановка и в период местных избирательных кампаний, на которых затрагивалась тема «мигрантской преступности и гетто», можно предположить, что рост внимания к теме мигрантов был обусловлен внешними причинами.

Рисунок 1

В прошлом году был зафиксирован слом тенденции на рост благожелательного отношения к этническим и мигрантским меньшинствам, которые мы отмечали в «посткрымский» период, что подтверждается данными этого года. Доля «противников» миграции, выступающих за ограничение трудовой миграции, выросла: на 5 п.п. от 2018 к 2019-му и на 14 п.п. от 2017 к 2019 году. Наиболее заметное (двукратное) снижение поддержки у мнения «мне все равно», то есть респонденты, которые два года назад были настроены, скорее, нейтрально к миграции и мигрантам, сейчас стали присоединяться к доле «противников» или «сторонников» (число затруднившихся с ответом осталось без существенных изменений).

Как вы думаете, какой политики должно придерживаться правительство России относительно трудовых мигрантов: ограничивать приток граждан из других государств, приезжающих в Россию на заработки, - или, напротив, способствовать их притоку в Россию? (один ответ)

В этом исследовании мы повторили три суждения о мигрантах, которые задавали в 2013 году: положительное – «работа мигрантов полезна для страны и общества»; негативное – «присутствие мигрантов в нашем городе/регионе чрезмерно»; нейтральное – «мои родственники и знакомые готовы делать работу, которую сейчас выполняют мигранты». Также было добавлено новое суждение, отражающее представление, согласно которому мигранты живут лучше местного населения: «большинство мигрантов живут лучше и богаче, чем я и моя семья».

Не могли бы вы сказать, вы согласны или не согласны со следующими высказываниями? (респондентам предлагалась карточка со списком ответов)

Сравнение ответов за 2013 и 2019 годы не свидетельствует о кардинальных изменениях, но указывает на некоторые смещения в общественных настроениях (см. Рисунок 2). Во-первых, снизилась доля респондентов, указывающих на чрезмерное количество мигрантов в месте своего проживания: с 69 до 63% (данные статистики подтверждают снижение потока внешних мигрантов в РФ). Москва в этом вопросе, как всегда, отличается от провинции и сельских жителей: уровень поддержки крайнего мнения «определенно да» среди её жителей в два раза выше, чем в целом по стране.

Поддержка мнения о «чрезмерности» мигрантов в разрезе типов населенных пунктов, август 2019 г.

Высокий уровень поддержки отмечается у суждений, характеризующих экономическое положении мигрантов. Так с 57 до 64% увеличилась доля тех опрошенных, кто считает, что «мои родственники и знакомые готовы делать работу, которую сейчас выполняют мигранты» (противоположной точки зрения придерживается четверть), то есть низкоквалифицированная работа рассматривается местным населением как привлекательная. Также практически в равном соотношении находится число респондентов, согласно мнению которых «большинство мигрантов живет лучше и богаче, чем я и моя семья», и тех опрошенных, кто так не думает: 44 и 41% соответственно. Обратим внимание на высокую долю затруднившихся ответить (16%), что отчасти подтверждает, что работа мигрантов не рассматривается однозначно как неблагополучная и нежелательная.

Рисунок 2

В связи с этим интересно посмотреть на уровень поддержки суждений о более высоком экономическом статусе мигрантов среди респондентов с разными оценками своего потребительского статуса, который мы замеряли вопросом в следующей формулировке: «Скажите, пожалуйста, как бы вы могли описать материальное положение вашей семьи?»

Поддержка суждений о мигрантах в разрезе потребительского статуса респондентов, август 2019 г.

а) «мои родственники и знакомые готовы делать работу, которую сейчас выполняют мигранты»

б) «большинство мигрантов живет лучше и богаче, чем я и моя семья»

Среди респондентов с низким потребительским статусом (те, кто говорил о том, что им хватает денег только на еду или не хватает даже на покупку продуктов питания) в полтора раза выше поддержка крайнего мнения («определенно да») о том, что «большинство мигрантов живет лучше и богаче», чем среди респондентов со средним потребительским статусом; и в два раза выше – чем среди респондентов со статусом выше среднего, которые ни в чем себя не ограничивают. Несколько выше поддержка суждений среди (условно) бедных опрошенных о работе мигрантов, которую готовы выполнять мои родственники и знакомые.

Если обратиться к среднедушевому доходу, то можно увидеть аналогичные различия: среди участников опроса с медианным среднедушевым доходом или ниже поддержка мнений, указывающих на благополучное финансовое положение мигрантов, несколько выше, чем среди респондентов с доходом выше медианного.

2. Этнофобия

В этом году вновь был задан блок вопросов на социальную дистанцию, выявляющую допустимую границу взаимодействия с «другим»: от брака с «чужими» до нежелания видеть их в своей стране. Это особенно актуально, учитывая событийный контекст в стране, на который мы ранее указывали и который мог повлиять на этнофобию, т.е. нежелание проживать с этнически чуждыми. За прошедший год иерархия этнической ксенофобии не изменилась: население по-прежнему менее всего радо цыганам, и наиболее благожелательно настроено к евреям, декларативная готовность видеть которых среди членов своей семьи даже выросла. Несколько сократилась дистанция и в отношении украинцев (см. Рисунок 3).

Рисунок 3

Насколько близко вы готовы видеть евреев? (один ответ)

Насколько близко вы готовы видеть китайцев? (один ответ)

Насколько близко вы готовы видеть выходцев из Африки (темнокожих)? (один ответ)

Насколько близко вы готовы видеть выходцев из Средней Азии (таджиков, узбеков)? (один ответ)

Насколько близко вы готовы видеть украинцев? (один ответ)

Насколько близко вы готовы видеть цыган? (один ответ)

Насколько близко вы готовы видеть чеченцев? (один ответ)

Рост внимания к мигрантской и этнической повестке, на который мы указывали ранее, подтверждается и результатами другого (задаваемого регулярно) вопроса, нацеленного на выявление фокусов этнической неприязни местного населения. Во-первых, данные от 2017 к 2019 году свидетельствуют об устойчивом увеличении интенсивности ответов, то есть респонденты стали чаще называть те или иные этнические группы, чье проживание они хотели бы ограничить на территории РФ. Во-вторых, в целом уровень этнофобии – показатель доли тех, кто в целом называет одну и более категорию – также вырос за этот период: с 54 до 71%, и близок к уровню 2012 -2013 годов (см. Рисунок 4).

Рисунок 4

Как вы считаете, следует ли ограничить проживание на территории России… (респонденты могли дать более одного ответа; ранжировано по убыванию по августу 2019 года)

3. Методический эксперимент

В этом исследовании мы повторили эксперимент, который проводили два года назад и целью которого было понимание возможных различий (или их отсутствие) в отношении поддержки лозунгов «Россия для русских» и «Россия только для русских» как одного из индикаторов ксенофобских настроений. Напомним, что существует мнение о том, что лозунг в первой формулировке носит позитивный характер – в отличие от второй, поэтому его поддержка не может рассматриваться как проявление этнофобии.

Суть эксперимента заключалась в следующем: вопрос с одной и той же шкалой, но с разными формулировками вопросов одновременно задавался респондентам из разных подвыборок, которые были сформированы рандомизированным образом на основе общей выборки (N=1608) и отражали структуру населения.

По итогам сравнения результатов обеих подвыборок можно сделать вывод, что на настоящий момент проявляются значимые различия в уровне поддержки радикальной позиции этого лозунга («поддерживаю, её давно пора осуществить» – 23 против 15%), в то время как различия в суммарной поддержке оказываются менее существенны (сумма 1 и 2 позиций из таблицы – 55 и 48% соответственно). В целом каждый второй житель РФ поддерживает этот лозунг вне зависимости от нюансов его формулировки.

Отметим, что в предыдущем исследовании эти различия были статистически незначимы. Учитывая, что тот опрос проводился в 2017 году, в один из самых «благополучных» с точки зрения оценки ксенофобских настроений моментов, вероятно, нынешний рост этнической и мигрантской неприязни, т.е. контекст в целом, мог повлиять на результаты эксперимента в этом году. Гипотеза, согласно которой благожелательные субъективные оценки положения дел в сфере миграции и межнациональных отношений снижают поддержку этого лозунга (в разных формулировках), а актуализация ксенофобских настроений приводит к различиям в поддержке при разных формулировках, еще требует своей проверки и дальнейших экспериментов.

Сравнение результатов обеих подвыборок

Карина ПИПИЯ, канд. социол. наук,
научный сотрудник Левада-Центра
https://www.levada.ru/2019/09/18/monitoring-ksenofobskih-nastroenij-2/