… о численности населения и демографической политике

Кто будет господствовать в 21 веке: Америка или ее соперники? Мы очень часто зацикливаемся на цифрах военных расходов и ВВП. Но демография страны оказывает очень серьезное воздействие на ее способность производить это богатство и обретать эту силу и влияние. Сегодня именно демографические показатели — главное преимущество США над Россией и Китаем, считает американский историк.

Но США надо поддерживать показатели рождаемости и увеличивать иммиграцию.
Кто будет господствовать в 21 веке: Америка или ее самовластные соперники? Ответ на этот вопрос в равной мере зависит от политики и от демографии. Мы очень часто зацикливаемся на цифрах военных расходов и ВВП, считая их показателями положения Америки в сравнении с Китаем и Россией. Но демографические показатели страны оказывают очень серьезное воздействие на ее способность производить это богатство и обретать эту силу и влияние. А если демография — это действительно судьба, то геополитическое будущее у Америки весьма многообещающее — правда, только в том случае, если Соединенные Штаты сумеют преодолеть те опасности, которые таят в себе демографические перспективы нашего мира.
Население страны во многих отношениях является стержневым корнем ее власти и влияния. Крупное работоспособное население создает людской ресурс для армии. Но намного важнее то, что молодое, увеличивающееся и образованное население представляет собой неистощимый источник экономической производительности, которая лежит в основе других форм международного влияния. При всех прочих равных условиях странам с хорошими демографическими показателями намного проще создавать национальное богатство, чем их конкурентам. Они могут также выделять более существенную долю этого богатства на реализацию геополитических проектов в сравнении с расходами на пенсии и здравоохранение.
Странам с нездоровыми демографическими тенденциями гораздо сложнее сохранять свою конкурентоспособность в сфере экономики, поскольку население у них сокращается, и меньшее количество рабочих вынуждено поддерживать увеличивающуюся армию пенсионеров. Им приходится сталкиваться с трудными социальными проблемами и идти на компромиссы в сфере военных расходов, из-за чего смелые геополитические предприятия становятся им не под силу. Когда демографические проблемы обостряются, они усиливают социально-политическую напряженность, что вызывает серьезную нестабильность. И так уж получилось, что в предстоящие десятилетия соперники Америки наверняка испытают на себе существенную демографическую нагрузку.
Наследием китайской политики одного ребенка стало устойчивое сокращение численности населения, которое будет продолжаться несколько десятилетий. Если в 2017 году население этой страны составляло 1,41 миллиарда человек, то в 2050 году оно сократится до 1,36 миллиарда (это данные, предоставленные ООН). А потом убыль населения еще больше ускорится, и к 2100 году его численность в Китае может составить уже один миллиард. Между тем, число людей пенсионного возраста там резко увеличится, о чем свидетельствуют данные статистики, подготовленные Николасом Эберштадтом (Nicholas Eberstadt) из Института американского предпринимательства (American Enterprise Institute). Если в 2015 году их было 135 миллионов человек, то к 2040 году их количество увеличится почти до 340 миллионов, а численность работоспособного населения уменьшится примерно на 100 миллионов человек.
Такие демографические встряски лягут тяжким бременем на китайскую экономику, поскольку расходы на пенсионеров резко вырастут, а количество производительной рабочей силы пойдет на убыль. Замедление экономического роста в Китае уже налицо, но в будущем оно станет еще более заметным. Долговые проблемы Пекина усилятся, так как вырастут социальные расходы, а проводить политику жесткой экономии будет намного сложнее с политической точки зрения. У китайского правительства будет меньше средств на наращивание военной мощи и на реализацию масштабных геоэкономических проектов, таких как инициатива «Один пояс, один путь». Демографические трудности вполне могут привести к внутренним беспорядкам и потрясениям, поскольку нехватка женщин брачного возраста, проблемы с обеспечением благосостояния пенсионеров и замедление экономического роста станут серьезным испытанием для китайского общественного договора. Мы привыкли думать, что Китай это усиливающаяся держава. Но там начинается демографический спад, который чреват самыми серьезными последствиями.
У России свои собственные проблемы. Сегодня численность населения этой страны составляет около 144 миллионов человек. Но в силу многочисленных факторов, таких как последствия демографического ущерба от Второй мировой войны, низкая рождаемость, низкий уровень иммиграции и довольно небольшая продолжительность жизни, к 2050 году российское население уменьшится до 119 миллионов человек. Если сегодня численность работоспособного населения составляет 60%, то к тому же времени оно уменьшится до менее чем 50%. Это еще больше усугубит долговременный экономический спад. Последствия понятны уже сегодня. Россия столкнется с очень трудным выбором. Собственно, выбора у нее не будет вообще. Ей придется тратить свои скудные ресурсы на пенсии по старости, провоцируя тем самым политические волнения из-за мер по затягиванию поясов. Благодаря ядерному оружию и способности вести хитрую информационную войну Москва останется в игре, но геополитический потенциал России будет постоянно ослабевать.
Соединенные Штаты в сравнении с этими странами выглядят очень даже неплохо. Благодаря весьма неплохой рождаемости и высокому уровню иммиграции население Америки увеличится с 324 миллионов в 2017-м до 390 миллионов в 2050 году. Из-за выхода поколения «беби-бума» на пенсию американское общество существенно постареет, и соотношение между пенсионерами и работоспособным населением к 2060 году почти удвоится. Но в целом рост населения будет сглаживать последствия таких изменений, и нагрузка, которую испытает на себе Америка, будет намного меньше, чем у ее конкурентов. Исследовательский центр РЭНД (RAND Corporation) в своем исследовании пришел к следующему выводу: «Если не случится какая-нибудь катастрофа, Соединенные Штаты сохранят те демографические и экономические ресурсы, которые позволят ей оставаться незаменимой нацией как минимум до 2050 года».
Если США удержат свои позиции в соперничестве с Россией и Китаем в ближайшей и среднесрочной перспективе, то долгосрочная перспектива для Америки сложится весьма многообещающая. Но есть три опасности демографического характера, которые США необходимо учитывать.
Во-первых, если Америка через три десятилетия будет в весьма неплохой демографической ситуации, то у многих ее традиционных союзников положение сложится гораздо хуже. У важных партнеров США, таких как Япония, Германия и многие западноевропейские страны, население будет стареть и уменьшаться. В первую очередь это касается Японии. Численность ее населения по прогнозам должна сократиться со 127 миллионов в 2017 году до 109 миллионов в 2050-м. Она будет сокращаться и далее. В результате важнейшие альянсы Америки в будущем станут приносить ей намного меньше пользы, чем сегодня. Из-за этого США надо будет уделять гораздо больше внимания укреплению связей с Индией, чье население увеличится с 1,3 миллиарда в 2017 году до 1,7 миллиарда в 2050-м.
Во-вторых, демографическое будущее у Америки не такое прочное, как показывают цифры прогнозов и статистики. Рост численности населения очень сильно зависит от скрытого и недооцененного преимущества США, каким является иммиграция. Но если судить по сегодняшним тенденциям, то Соединенные Штаты легко могут промотать свои демографические преимущества, если в стране будут введены драконовские ограничения для иммигрантов, или если она просто разрушит свою репутацию государства, приветствующего и радушно принимающего амбициозных иностранцев. Далее, если доля иммигрантов будет увеличиваться, а доля белого населения продолжит сокращаться, усилится и получит распространение ксенофобия и политика расизма. Если США хотят сохранить свои демографические преимущества, им придется искать золотую середину между двумя противоречащими друг другу императивами: обновлением населения за счет иммиграции и сохранением социально-политической стабильности.
В-третьих, США столкнутся с проблемой убыли населения в странах-соперницах, которые от этого могут прийти в отчаяние. Мы часто думаем, что усиливающиеся державы ведут себя агрессивно. Но державы в состоянии упадка могут вести себя еще более агрессивно. В истории есть множество тому примеров. Скажем, это Германия накануне Первой мировой войны, решившая пойти на огромный геополитический риск, считая, что благоприятные возможности у нее заканчиваются.
Если лидеры Китая и России посчитают, что будущее у их стран мрачное и безнадежное, они могут повести себя более агрессивно, надеясь добиться определенных успехов, пока им это еще по силам. Из-за такой динамики возрастет степень вероятности и опасности кризисов с участием Тайваня, прибалтийских государств и прочих горячих точек. По этой причине американскому политическому руководству надо поддерживать на должном уровне свои вооруженные силы и прочие преимущества, помогающие сдерживать ревизионистов и избегать ненужных провокационных действий, ставящих Москву и Пекин в положение «сейчас или никогда». Демография в конечном итоге поможет США одержать верх в соперничестве с Китаем и Россией, но в то же время она может сделать это соперничество еще более опасным.
Содержание статьи может не отражать точку зрения редакции, компании Bloomberg LP и ее собственников.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Хал БРЭНДС (Hal BRANDS). Bloomberg, США. 24 марта 2019 года
ИноСМИ.RU. 25 марта 2019 года

Сбережение народа с точностью до наоборот

В 2018 году, как свидетельствуют данные Росстата, численность населения нашей страны сократилась на 93,5 тыс. человек. Такого — уменьшения абсолютной численности населения — не было в России с 2008 года (тогда убыль составила 10,3 тыс. человек). Как говорится, десять лет не было и вот опять.
Что такое 93,5 тыс. человек для нашей страны: много или мало? Для наглядности скажу, что сегодня примерно такую же численность населения (93–94 тыс. человек) имеют такие города, как Магадан, Воскресенск, Соликамск, Мичуринск. Представьте: только за один год — раз, и исчез со всеми жителями прекрасный город Магадан (магаданцев прошу не обижаться за данный пример)! Поэтому 93,5 тыс. человек за год — это весьма существенная потеря. Недопустимо, чтобы страна ежегодно лишалась, условно говоря, целого города.
Как вообще сложилась такая цифра снижения численности в 2018 году? Очень просто: естественная убыль населения (так и хочется написать «противоестественная») составила 218,4 тыс. человек (именно на столько число умерших превысило число родившихся), а миграционный прирост был зафиксирован на уровне 124,9 тыс. человек. Разница между этими двумя цифрами как раз и дает статистический итог абсолютного сокращения количества жителей страны.
Выходит, что даже миграционный прирост населения не компенсировал его естественную убыль. Такого, кстати, тоже давно не было. А вообще, названная цифра миграционного прироста в 2018 году — 124,9 тыс. человек — оказалась минимальной, начиная с 1990 года, когда, собственно говоря, начала вестись такая статистика. Все 2000-е годы он был на уровне 200–300 тыс. человек, и тут вдруг такой провал. Если так пойдет и дальше, то у нас уже в ближайшие годы будет не миграционный прирост, а, напротив, миграционная убыль населения, то есть уезжать из России будет больше людей, чем приезжать в нее. И это не какая-то страшилка, а вполне реальный, судя по сформировавшимся тенденциям, сценарий развития ситуации. Что сделает проблему убыли населения России еще более острой. Кто-то, может, и порадуется тому, что «понаехавших» будет меньше. Но вообще-то, судя по мировому экономическому опыту, страна, которая непривлекательна для мигрантов, имеет большие проблемы.
Теперь о том, как, с точки зрения демографии, начался 2019 год. Вот свежие данные из Единого государственного реестра ЗАГС: число родившихся в этом январе снизилось на 10,4% по сравнению с соответствующим показателем января 2018-го. Естественная убыль (превышение числа умерших над числом родившихся) увеличилась с 30,3 тысячи человек до 44,3 тысячи человек, то есть почти в 1,5 раза! Все это означает, учитывая инерционность демографических процессов, что в 2019 году ситуация значительно ухудшится. В подтверждение инерционности: если в январе 2018-го было заключено 49 тысяч браков, то в январе 2019-го уже только 31,2 тысячи (обвальное сокращение — на 36,4%!). Понятное дело, что дети рождаются не только в законном браке, но все-таки…
Вот такая демографическая «картина маслом» получается. Для властей она очень неприятна. Еще недавно мы только и слышали с высоких трибун рапорты о том, как бодро стала расти численность населения России, а вымирание страны закончилось. Причем преподносилось это все через призму 90-х годов прошлого века: смотрите, мол, как плохо было тогда, и как хорошо стало сейчас. Рано рапортовали, сегодня пришло время самим объясняться за то, что происходит.
Однако власти по-прежнему причины нынешнего демографического провала видят в прошлом и только в прошлом, вспоминая Великую Отечественную войну и «лихие 90-е». Между тем очевидно, что помимо действительно демографической ямы прошлого века на сегодняшнюю непростую ситуацию оказали влияние и особенности нынешнего социально-экономического развития. Когда шестой год подряд снижаются реальные располагаемые денежные доходы населения, это, к сожалению, обязательно негативно отражается на демографической ситуации. Подобная тенденция действует как закон.
Ответственны ли власти за снижение реальных доходов населения? Безусловно. Но тогда они ответственны и за то, что численность населения страны стала снижаться, за то, что сбережения народа не получается.
Разумеется, сегодняшней демографической ситуацией власти очень встревожены. Именно эта проблема оказалась в центре внимания последнего президентского послания Федеральному собранию. Нам уже пообещали, что на рубеже 2023–2024 годов удастся добиться возобновления естественного прироста населения. Обратите внимание: пообещали, что численность населения страны не просто вновь будет расти, пусть и за счет миграционного притока, но возобновится именно естественный прирост населения, при котором число родившихся будет превышать число умерших. Это с учетом сформировавшейся негативной тенденции очень непростая задача.
Как же ее собираются решать? Пока, похоже, исключительно за счет разного рода материальных стимулов: повышение размера выплат на второго ребенка после 1,5 года, если доходы семьи не превышают двух прожиточных минимумов на человека; установление льготной ставки по ипотеке на весь срок действия ипотечного кредита, льготное налогообложение недвижимого имущества многодетных семей и прочее.
Был сформирован и такой принцип поддержки: «Больше детей — меньше налог». Правда, получается, что принцип этот можно сформулировать и так: «Меньше детей — больше налог». А если нет детей — самый большой налог? Это уже напоминает печально знаменитый «налог на бездетность», имевший место в советские времена. Ну, можно хотя бы поделикатней, что ли?
И еще. Как быть с одновременным декларированием реализации принципа нуждаемости в проведении социальной политики? У нас что, все многодетные семьи по определению записываются в нуждающиеся? Я вот перебрал своих знакомых и сделал такое наблюдение: те, у кого трое и более детей, в большинстве своем совсем не нуждающиеся, а в материальном плане очень даже благополучные. И понятно почему: они, собственно, и позволили себе завести третьего и последующих детей, потому что в материальном плане у них было все нормально.
Зато у нас предостаточно матерей-одиночек с одним ребенком, которые бьются изо всех сил, чтобы его вырастить. Но это, получается, не многодетная семья, а потому никаких льгот не полагается. К тому же мы теперь будем реализовывать принцип: «Больше детей — меньше налог», — потому извольте-ка платить налоги по полной. Как-то не очень это все логично и справедливо...
Вообще складывается такое впечатление, что главное для властей — простимулировать создание многодетных семей. «Рожайте больше — вам зачтется», — я бы так сформулировал этот подход. Логику власть имущих я понимаю: им кажется, что так быстрее всего можно решить проблему сокращения населения. А заниматься повышением уровня жизни людей — это дело, конечно, важное, но хлопотное, и когда еще оно даст необходимый демографический результат…
Какие-то льготы, стимулирующие семьи к тому, чтобы появлялось больше малышей, безусловно, нужны, но только за счет этого кардинально решить нынешнюю демографическую проблему не получится. Общий уровень жизни должен повышаться, как ни тривиально это звучит. Какие бы точечные меры правительство не предлагало, они не сработают, если фундаментально не будет расти общий уровень жизни людей.
И еще. Такое впечатление, что со стороны властей есть недопонимание очень важного аспекта, влияющего на демографию. Сегодня в обществе (и социологи четко фиксируют это) сильно возросла тревожность людей. Ну а как вы хотели: насаждаемая психология «осажденной крепости» дает о себе знать в полной мере. Как вы думаете, очень хочется рожать в такой обстановке? И кому нужны все эти льготы, выплаты и пособия, если не известно, что завтра вообще будет и наступит ли завтра в принципе — с учетом активного обсуждения по телевидению потенциального обмена ядерными ударами?!
Резюмируем: демографический прогноз на ближайшие годы — неблагоприятный. Пока власти не перейдут для решения данной проблемы от «точечных» решений к системным мерам, ничего исправить не удастся.

Игорь НИКОЛАЕВ, Доктор экономических наук.
Московский Комсомолец. 17 марта 2019 года

Ключевые идеи из книги «Пустая планета: шок глобального сокращения населения» Даррела Брикера и Джона Иббитсона в конспекте от редакции MakeRight.ru.

В октябре 2011 года население Земли впервые перевалило за 7 млрд человек, и далеко не у всех это вызвало восторг. Перенаселение вызывает обеспокоенность у многих правительств и общественных организаций, говорящих о глобальном демографическом кризисе. Ведь чем больше рождается людей, тем больше требуется ресурсов, которых и без того не хватает.
Атмосфера нагревается, загрязняются реки, вырубаются леса, а людей становится всё больше. Рано или поздно это приведет к недостатку продовольствия, питьевой воды и прочих ресурсов. К тому же будет ухудшаться экологическая обстановка.
Но, как считают авторы книги, социолог-исследователь Даррел Брикер и журналист Джон Иббитсон, перенаселение планете вовсе не грозит. Где-то с середины 21-го века население начнёт понемногу сокращаться. Когда этот процесс запустится, остановить его будет невозможно.
Согласно данным ООН, к 2100 году население Земли будет насчитывать уже 11 миллиардов. Многие демографы во всём мире с этим не согласны. Они сходятся во мнении, что рост населения достигнет пика примерно к середине 21-го столетия, а затем начнётся обратный процесс.
В отдельных странах, примерно в 20-ти, население уже сокращается, а к 2050 году к ним присоединится ещё десяток стран. Причём это не зависит от уровня жизни и процветания страны: население сокращается в Японии, Испании, Италии, многих странах Восточной Европы, Корее и некоторых других.
Снижается рождаемость и в развивающихся странах. Уже к 2050 году убыль населения будет наблюдаться и в странах, где рождаемость традиционно высока: Индии, Бразилии, Китае, Индонезии, некоторых странах Африки и Ближнего Востока, где сейчас настоящий бэби-бум. Но стихнет этот бум гораздо раньше, чем предполагает ООН, считают Брикер и Иббитсон.
Когда ребёнку, родившемуся в 2020-х годах, исполнится 30 лет, он будет жить в обществе с большим количеством пожилых людей. В этом мире не будет проблем с работой, но высокие налоги на здравоохранение и пенсии для пожилых людей поглотят большую часть заработка. Количество школ сократится из-за низкой рождаемости. Её влияние чувствуется уже сейчас.
Великовозрастные дети не спешат взрослеть и заводить собственную семью, оставаясь с родителями до седых волос. В Латинской Америке и Африке женщины перестали быть безропотными женами, рожающими столько, сколько Бог пошлёт, они берут свою судьбу в собственные руки и сами решают, столько детей им иметь.
Когда-то в Китае на государственном уровне была принята политика одного ребёнка, и сегодня Китай пожинает её плоды. Можно иметь двоих и более детей, но когда один ребенок становится нормой, он нормой и останется. Современные пары уже не считают рождение детей своей обязанностью перед семьей, государством или Богом. Для них это акт самореализации, и не все на него идут.
Один из способов бороться с убылью населения — принимать к себе как можно больше иммигрантов. Эту политику проводит Канада, но далеко не все берут с неё пример. Кто-то не может принять мультикультурализм, не желая интегрировать мигрантов и беженцев в свое общество и оставляя их жить в отдельных районах наподобие гетто. Другие вообще выступают за закрытие границ.
Залог успеха США, по мнению авторов, крылся в «плавильном котле», где варились иммигранты со всех концов света, и во многом именно это обстоятельство сделало их процветающей сильной страной.
Когда сегодня Трамп угрожает перекрыть поток иммигрантов из Мексики и других стран, хотя именно это сделало в своё время Америку великой, процесс может стать обратным. Сегодня в США не только ужесточилась политика в отношении нелегальных иммигрантов, но и сократилось количество рабочих виз для квалифицированных специалистов. Если эта тенденция закрепится, Америка тоже начнет терять своё население, а вместе с ним — силу, влияние и богатство.
В изоляции любое общество, особенно при снижающейся рождаемости, постепенно начинает угасать.
Когда-то численность населения регулировалась голодом или эпидемиями. Сегодня с этим практически покончено, люди сами выбраковывают себя, когда не желают размножаться вовсе или иметь больше одного ребенка.
Для поддержания численности населения нужно в среднем два ребёнка на одну женщину, но никакой государственной политике, в том числе самой щедрой и сулящей большие льготы за рождение второго и третьего ребенка, не удалось сделать так, чтобы рождаемость повысилась. Пока сохраняется эта тенденция, человечество будет постепенно стареть всё больше и больше.

Важные идеи книги
Идея первая. За всё время существования население Земли много раз сокращалось из-за эпидемий и войн, но численность снова восстанавливалась и увеличивалась
70 тысяч лет назад в результате катастрофического извержения вулкана Тоба на Суматре в живых осталось лишь несколько тысяч человек. Земля была покрыта вулканическим пеплом и не давала плодов, многие виды умерли. Тем не менее людям удалось выжить и сохраниться как виду. Они нашли другие земли, где сохранялась жизнь, и постепенно восстанавливали численность.
Когда люди научились обрабатывать землю, чтобы получать урожай (примерно 12 тысяч лет назад), это привело к организованной экономике и первым цивилизациям, сначала на Ближнем Востоке, а затем и в других частях света. Часть населения продолжала заниматься охотой и собирательством, другие осели на земле и занялись её обработкой. Численность населения росла.
Время от времени одно племя или народ обгоняли в развитии другие и завоёвывали их. Строились дороги, совершенствовались сельскохозяйственные орудия, появились законы и налоги.
После периодов процветания, когда люди плодились и размножались, приходили какие-то бедствия: неурожаи, мор, набеги врагов. Однако население продолжало расти. Если после извержения Тобы в живых осталось всего несколько тысяч, то к первому веку нашей эры население составляло около 300 млн. К 1300 году оно увеличилось примерно до 400 млн, но пришла эпидемия чумы.
Первая пандемия чумы — Юстинианова чума — была зафиксирована еще в 541 году нашей эры. Она быстро распространилась по всему миру, вспыхивая то в одном, то в другом месте в виде отдельных эпидемий. Больше всего пострадала Византия, особенно Константинополь. По всему миру от нее умерло около 125 млн человек.
Но это были цветочки по сравнению с Чёрной смертью в середине 14-го века, когда погибло около 60% населения Европы. Эпидемия имела не только демографические, но экономические, политические, религиозные и культурные последствия. В некоторых городах и областях прежняя численность населения восстановилась только через несколько сотен лет.
В частности, одним из последствий Чёрной смерти было начало эпохи исследований и колонизации новых земель. Страх европейцев перед дальними плаваниями исчез — они поняли, что умереть на суше так же легко, как и в море. Но колонизация привела к сокращению коренного населения Америки, которое гибло от руки завоевателей и принесенных ими болезней, к которым у индейцев не было иммунитета. Мор, голод и война не давали расти населению в Средние века, но к 1727 году его численность составляла уже 600 млн.
Американский демограф Уоррен Томпсон выдвинул теорию демографических моделей и их этапов. На первом этапе, от зарождения человечества до 18-го века, и рождаемость, и смертность были одинаково высокими, а население росло медленно и неравномерно. Высокая детская смертность, недоедание и болезни приводили к тому, что мало кто доживал до 50 лет. К тому же преступность и войны были постоянной угрозой.
Однако в 18-м веке население перевалило за миллиард. За одно столетие людей появилось больше, чем за четыре предыдущих века вместе взятые.
От первого этапа — высокой рождаемости и высокой смертности — мир перешёл ко второму: смертность снижается, рождаемость растёт.
Меньше стало эпидемий, вспышки чумы были всё реже, и их удавалось быстро погасить. Развивалось сельское хозяйство, люди стали лучше питаться и стали устойчивее к болезням.
В Европе после окончания Тридцатилетней войны больше столетия не было войн, а значит, росла торговля, повышался уровень жизни, развивалась инфраструктура. Из Америки ввозились новые продукты — кукуруза, помидоры и картофель, обогатившие пищу европейцев. Кроме того, промышленная революция привела к появлению заводов, дорог, телеграфа, электричества. Жизнь стала более комфортной, эпидемий стало меньше, как и детской смертности, к тому же появилась вакцина против оспы.
И хотя жизнь многих жителей Европы, США и Великобритании была бедна и полна лишений, но население росло, чему способствовали и открытия в области микробиологии, предотвратившие новые эпидемии. Благодаря этим открытиям воду стали хлорировать, развивать систему канализации и другими способами бороться с антисанитарией. Продвигалась вперед медицина, особенно в области обезболивающих и дезинфицирующих препаратов.
На третьем демографическом этапе смертность будет снижаться вместе с рождаемостью. В конце 19-го и начале 20-го века уровень рождаемости упал, но смертность продолжала снижаться, несмотря на страшную эпидемию испанского гриппа и Первую мировую войну.
За исключением этого гриппа, борьба с антисанитарией, развитие медицины и общественного здравоохранения продолжали влиять на снижение смертности. Но так было в развитых благополучных странах, тогда как большая часть населения планеты по-прежнему жила в условиях высокой смертности и высокой рождаемости.
После Второй мировой войны, с ростом благосостояния, в 1950–1960-е годы, начался настоящий бэби-бум, особенно в США. Рос и развивался средний класс, появилась дешёвая ипотека, пары раньше вступали в брак и стремились иметь как можно больше детей. Те же процессы происходили в Канаде, Европе, позже — в Западной Германии.

Идея вторая. Будущий демографический взрыв — не более чем миф
Первым, кто заговорил о катастрофическом перенаселении, был английский священник, демограф и экономист Томас Мальтус. Он был уверен, что постоянный и неконтролируемый рост населения рано или поздно станет причиной голода на Земле. Чем лучше и комфортнее будет жизнь, тем быстрее пойдёт размножение.
Прогресс затронул все области существования, кроме страсти между мужчинами и женщинами. Из-за любви к сексу люди активно размножаются в геометрической прогрессии, но сельское хозяйство и производство продуктов питания растут в арифметической прогрессии. Их уже не хватает на всех, как Мальтус мог наблюдать в своём бедном приходе, где был священником.
Именно бедные будут страдать в первую очередь. Периоды экономического подъёма приведут к увеличению рождаемости в бедных семьях, но это будет временным улучшением, до очередного спада. Бедняков будет всё больше, а еды — всё меньше.
Теории Мальтуса больше двухсот лет, и за эти двести лет с демографией не произошло ничего катастрофического. Более того — современные люди живут гораздо лучше, дольше и здоровее, чем бедняки времен Мальтуса.
Но Мальтус был не единственным творцом мифа о будущем перенаселении. В 1968 году биолог и демограф Пол Эрлих из Стэнфордского университета опубликовал бестселлер «Популяционная бомба», где утверждал, что перенаселение приведёт к голоду уже в 1970–1980-х годах.
Он считал, что послевоенное увеличение производства питания и современная медицина снизили смертность в «слаборазвитых» странах, но рождаемость при этом повысилась. В процветающих странах, подобных США, рождаемость падает, но сельскохозяйственные возможности истощаются, экология ухудшается, что может привести к нехватке продовольствия.
Проблема перенаселения решается либо через снижение рождаемости, либо через повышение смертности. И если во втором случае всё будут решать эпидемии, голод и войны, то рождаемость можно контролировать в том числе и принудительной стерилизацией, и налогами на памперсы, и другими мерами.
Пророчества Эрлиха не сбылись — массового голода не случилось, более того — его практически победили, несмотря на увеличение населения до 7,5 млрд человек. Снизилась детская и материнская смертность, благодаря энергичным мерам улучшилось качество воздуха и воды (Эрлих отмечал, что при таком загрязнении чистая питьевая вода вскоре станет острым дефицитом). С 1950-го по 2010-е годы население выросло вдвое, но производство продовольствия — втрое, благодаря новым удобрениям, синтетическим гербицидам и генной инженерии.
Росли экономики Индии и Китая, страны становились все более урбанизированными. Этот процесс всегда приводит к падению рождаемости, что произошло в Индии. В Китае рождаемость упала из-за политики одного ребенка, введённой в 1979 году. Быстро развивалась экономика Южной Кореи, Тайваня, Сингапура, Чили. Население росло вместе с массовым увеличением богатства.
Но Эрлиха это не переубедило, он сказал, что лишь слегка ошибся в сроках, но рано или поздно перенаселение случится, так что он по-прежнему настаивает на государственном контроле рождаемости. Аналитики из Римского клуба в своём докладе «Пределы роста» высказывают те же опасения.
В ООН есть отдел народонаселения, существующий с 1946 года. В нём работают демографы и статистики. Они дают прогнозы роста населения, довольно точные. Согласно их данным, если население к 2100 году достигнет 11,2 млрд человек, а затем количество стабилизируется и постепенно пойдёт на спад, ничего страшного не произойдёт, продовольствия хватит на всех.
Этот оптимистичный вариант основан на коэффициентах рождаемости по каждой стране. Но если этот коэффициент увеличится хотя бы на 0,5%, это приведет к катастрофе, потому что 17 млрд человек, да ещё непрерывно и бесконтрольно размножающихся, не прокормит никакая продовольственная революция. К тому же это может привести к экологической катастрофе.
Есть и третий сценарий. Если женщины начнут рожать меньше, то к 2050 году население достигнет своего максимума в 8,5 млрд, а затем начнет сокращаться.
И Брикер с Иббитсоном уверены, что это наиболее вероятный вариант.
Рождаемость снижается с 1970-х годов, опустившись ниже 2,1 — коэффициент, при котором население поддерживается на примерно одинаковом уровне.
Чем урбанизированнее общество, тем больше женщины распоряжаются своим телом самостоятельно, тем меньше у них детей. Помимо этого, ослабевает роль религии, которая в некоторых обществах оказывала прямое воздействие на поведение в семье, в том числе и на деторождение.
Несмотря на мрачные пророчества, большинство демографов считает, что ничего похожего на катастрофическое перенаселение нашу планету не ждёт. Людей, конечно, много, их деятельность портит окружающую среду и способствует вымиранию видов, но Апокалипсиса из-за перенаселения не случится.
После небольшого роста количество людей стабилизируется, а потом, примерно в середине 21-го века, начнет сокращаться.

Идея третья. Пожилого населения в Европе становится всё больше
Для поддержания численности населения коэффициент фертильности должен быть не ниже 2,1. Однако уже сегодня в Бельгии и Великобритании он составляет 1,8, в целом по ЕС — 1,6, в Греции и Румынии — 1,3, в Словакии — 1,4. В Италии в 2015 году родилось меньше детей, чем в любой другой год со времени образования государства. В Польше, где всегда было сильным влияние католицизма, запрещающего аборты, в 2015 году закрылось 200 школ из-за отсутствия детей.
Молодые европейские пары окончательно освободились от влияния старых традиций, семейных и религиозных. Они не рожают детей не только потому, что детей дорого растить и на это у них, работающих, нет времени. Для них также важна полная свобода в этом вопросе, когда деторождение целиком зависит от их желания и ни от чего больше.
Страны Восточной Европы уже потеряли 6% своего населения с 1990-х годов — 18 млн человек, и этот процесс продолжается.
Казалось бы, чем меньше людей, тем легче жить: больше места, шире выбор рабочих мест, дешевле жильё. Но это не так.
Чем меньше молодых трудоспособных людей, тем меньше налогов идёт в казну на здравоохранение и пенсию. Они к тому же составляют основной отряд потребителей, так что количество покупателей автомобилей, бытовой техники и одежды сильно сократится, а это означает замедление экономического роста.
Промышленная революция в Европе 19 века переместила многих молодых мужчин из деревень в города, для работы на фабриках и заводах. При жизни в городе ребёнок из актива (на селе это будущий работник на ферме, помощник отца) превращается в обузу, лишний рот, и к большому количеству детей горожане не стремятся.
У современных женщин появилось больше возможностей, и они тоже не стремятся стать многодетными матерями. Европейское общество традиционно было одним из самых светских, а женщины в нём — одни из наиболее свободных. Потому и процесс сокращения населения в Европе идёт быстрее, чем где-либо.
Во Франции снижение рождаемости началось ещё в конце 18-го века. Немцы были более плодовитыми, и потому их более многочисленная армия победила французов во франко-прусской войне 1870 года. Снижение рождаемости может угрожать национальной безопасности в недалёком будущем.
После бэби-бума, который в зависимости от страны пришелся на 1940–1950-е годы, уровень рождаемости в Европе снова пошёл на спад.
Несмотря на снижение рождаемости, убыль населения в Европе пока ещё не ощущается. Это происходит потому, что параллельно снижению рождаемости увеличивается продолжительность жизни. Новые медицинские открытия, современные хирургические операции, выход из моды вредных привычек, таких как курение, доступность фруктов круглый год, завезенных в Европу из тёплых стран, сделали своё дело.
Если в Великобритании в 1960 году продолжительность жизни в среднем составляла 68 лет, то к 2010 году она уже составляла 79 лет, и ожидается, что это не предел. Во многих странах это уже привело к проблемам в пенсионной системе. В целом пожилые люди поддерживают численность населения до поры до времени, но потом, с их уходом и уменьшением количества детей, убыль начинает становиться явной.
Развитые общества с рождаемостью ниже уровня воспроизводства пытаются притормозить убыль населения при помощи иммиграции, когда впускают к себе рабочих из африканских и арабских стран. Этот процесс связан со многими проблемами, такими как межэтническая напряженность, изоляция, неприятие. Тем не менее дети иммигрантов, рожденные в Европе, уже полностью адаптируются к новой жизни.
Так Европа, по выражению авторов, постепенно становится всё более коричневой и серой — из-за наплыва иммигрантов и старения населения.
Многие восточноевропейские страны это пугает, в частности Болгарию, которая выставила жёсткий кордон на границе с Турцией, чтобы её не пересек ни один беженец из Сирии. Это официальная политика страны. Правительство не хочет притока людей чуждой им культуры и враждебной им религии, и страна расплачивается за это убылью населения.
Антииммигрантские настроения подпитываются из разных источников. Не в последнюю очередь из-за этих настроений Великобритания затеяла брекзит, укреплялись партии правых в Польше и Франции. С учетом количества терактов на территории европейских стран эти настроения понятны. Выходом могло бы стать увеличение рождаемости, но пока дело с этим обстоит плохо.
Демографический парадокс состоит в том, что детей рождается меньше и в хорошие, и в плохие времена. Сейчас к низкой рождаемости прибавилась высокая продолжительность жизни, и население Европы становится всё старше и всё малочисленнее.

Идея четвёртая. Убыль населения наблюдается и в некоторых азиатских странах
Республика Корея — процветающая азиатская страна. После периода войн и нищеты она создала сильную экономику и демократические институты. В своём расцвете она была не одинока — бурное развитие Японии, Сингапура, Кореи и Тайваня вошло в историю под названием Тихоокеанского азиатского Ренессанса.
Корейская экономика сосредоточилась на крупных технических проектах, частично финансируемых государством, — так возникли гиганты Hyundai, Samsung, Kia и LG.
Если в 1950-х годах Корея пребывала в полной нищете, то уже в 1988 году в ней состоялись Олимпийские игры. После Корейской войны улучшилось медицинское обслуживание, коэффициент рождаемости составлял около шести детей на одну семью, что было характерно для сельского общества, весьма многочисленного в Корее на момент окончания войны.
Это привело к бэби-буму, когда с 1950 по 1988 годы население выросло вдвое, с 20 млн до 40 млн. Молодёжь с энтузиазмом бралась за работу на заводах, питающих экономический рост страны. Но правительство испугалось таких стремительных темпов роста населения и решило, что над рождаемостью необходим контроль с целью её снижения.
Хотя население и удвоилось за 30 лет, но к 1980-м годам коэффициент рождаемости в Корее всё ещё был на уровне воспроизводства. Политика снижения рождаемости привела к его падению, и сегодня он составляет крошечные 1,2 против 6 в 1950-е годы. Высокий уровень жизни продлил её продолжительность до более чем 82 лет, а в среднем индекс старения составляет 89. К 2040 году на каждого молодого человека будет приходиться по три старика.
Похожие процессы переживает и Япония. В 1950-е годы, когда страна восстанавливалась после Второй мировой войны, японские женщины в среднем рожали по три ребенка. Затем количество рождений сократилось. В 2005 году коэффициент рождаемости составлял 1,4. Притока свежей крови почти не происходит — Япония крайне неохотно предоставляет гражданство иммигрантам. Между тем отток людей из Японии намного превышает приток.
Уезжает в основном молодёжь, остаются пожилые люди. Женщин детородного возраста становится всё меньше с каждым годом. Да и рожать они не стремятся — как только низкая рождаемость начинает восприниматься как норма, переломить эту тенденцию в обществе практически невозможно. Иметь ребенка перестало быть обязанностью перед старшими и перед обществом, это лишь один из способов выразить себя, считают Брикер и Иббитсон.
Японское правительство озабочено убылью населения и ищет способы удержать численность на планке свыше 100 млн. Но пока эти способы не найдены. Молодёжь перетекает в города из сельских местностей, и некоторые деревни настолько опустели, что оставшиеся там старики украшают дворы манекенами, чтобы создать видимость человеческого присутствия.
На пенсию в Японии выходят в 60 лет, пенсия выплачивается в зависимости от стажа, и после 60-ти летработников с почётом провожают, не имея права оставлять на работе. Это приводит к тому, что численность трудоспособных японцев постоянно сокращается. Это значит, что становится всё труднее финансировать социальные программы, направленные на здравоохранение и образование.
Общество становится всё более пожилым, а значит, всё менее способным к внедрению инноваций и технологическим прорывам. В Республике Корея пенсионный возраст завысили, чтобы пожилые работники могли продлить свой трудовой путь, и это привело к тому, что молодым стало трудно расти на работе.
Те же процессы снижения рождаемости, старения общества и их последствия наблюдаются в Гонконге, Тайване и Сингапуре.
Снижение рождаемости в Японии и Корее вызвано ещё и тем, что японские и корейские мужчины не помогают женам ни по дому, ни с детьми. Зная, что ей придётся и работать, и смотреть за домом, и воспитывать детей, женщина не стремится к семейной жизни, предпочитая жить в одиночестве. Если женщина оставляет работу для ухода за ребенком, её стаж прерывается, что затрудняет и работу, и рождение детей.
У Южной Кореи, правда, есть надежда на воссоединение с Северной. В этом случае население увеличится на 25 млн, да и рождаемость в Северной Корее выше, если верить официальным данным. Проблемой может стать объединение с людьми, много лет изолированными от мира и отравленными пропагандой.
Сегодня азиатские правительства борются с убылью населения и пытаются поощрять рождаемость. В Сингапуре создано государственное агентство знакомств, клубы сальсы, а ночь 12 августа официально объявлена Национальной ночью, когда супружеские пары поощряются к зачатию ребенка.
В Корее есть государственные субсидии для супружеских пар, страдающих бесплодием, отпуск для отцов и другие. Чтобы пресечь трудоголизм на рабочем месте, заставляющий забывать о семье, на предприятиях и в учреждениях в 19.30 выключается свет, чтобы люди спешили домой. Но пока к повышению рождаемости это не привело. Начавшийся процесс остановить очень сложно.

Идея пятая. Будущая убыль населения и современная жизнь тесно связаны
Многие спокойно относятся к тому, что случится в неопределённом будущем, пусть даже через десятилетия. Они не замечают, что силы, которые приведут к старению и уменьшению населения, влияют на нас уже сегодня, поскольку уже обозначились основные тенденции убыли.
В современном мире подростки куда реже вступают в половую связь, чем несколько предыдущих поколений.
Первый ребенок появляется в семье, когда родителям уже по 30 или за 30 лет — как правило, один или изредка двое. Детей нужно долго растить, так что пары, ставшие родителями в 30, откладывают свой выход на пенсию. Кроме того, у них есть собственные родители, о которых придётся заботиться, и всё это вместе взятое — ребенок, работа, пожилые родители — забирает много сил.
В результате нередки случаи смерти в 45–55 лет. И роды в 30 лет — не предел. Сейчас в Европе и США все больше женщин рожают в 40 (их больше, чем родивших 20-летних), и в 50 лет. Поздние роды — одна из главных характерных особенностей современного мира.
Причина тому — страх, что у родителей не хватит ресурсов на воспитание и содержание ребенка. В среднестатистической американской семье на ребенка до пяти лет уходит до 10% семейного дохода, но с каждым годом расходы растут вместе с детьми. Вот уже и дом нужен побольше, и велосипед, не говоря уже об одежде. А ещё походы к врачу, оплата кружков, учебников, увлечений и тому подобного.
К 19 годам на ребенка уйдет примерно $250 тысяч, а он ещё и в колледж не успел поступить. Учитывая всё это, родители ограничиваются рождением одного-двух детей, а часто и вовсе их не имеют, считая свои ресурсы недостаточными для такого важного и ответственного дела. Некоторые ждут, когда их доходы возрастут — настолько, чтобы можно было иметь детей. Отсюда и поздние роды.
С другой стороны, в ранних подростковых родах нет ничего хорошего. Они подрывают здоровье матери, дети рождаются с маленьким весом, мать часто не может найти хорошую работу и живет с ребёнком на пособии. Школу приходится бросать.
К счастью, сегодня подростки рожают намного реже, чем раньше. В 1990 году в США на 1000 родов приходилось 62 подростковых, сегодня только 22 на тысячу. Та же тенденция наблюдается и в других странах, европейских и азиатских, в Африке и Океании.
Современные дети уже имеют хорошие представления о контрацепции. Раньше в США подростки, родившие ребенка, очень часто отдавали его на усыновление бездетной обеспеченной паре, но сегодня этого почти не бывает — мать предпочитает жить на пособие. Поэтому американцы стали усыновлять детей из других стран, главным образом из Китая (около 70 тысяч младенцев в год), России (около 46 тысяч), Гватемалы (29 тысяч), Южной Кореи (20 тысяч) и Эфиопии (15 тысяч). Потом и этот ручеек стал иссякать.
У России ухудшились отношения с Западом, и она приняла закон, запрещающий иностранцам усыновлять детей. У Китая выросла экономика, к тому же он стремится переломить последствия политики одного ребёнка и отдаёт на усыновление только глубоких инвалидов. В Канаде количество людей, желающих усыновить ребенка, растёт, но усыновление сократилось на 25% с 2008 по 2015 год. Если раньше решения об усыновлении приходилось ждать 18 месяцев, то теперь его срок составляет три года.
Мы все в этом живем, все испытываем те же проблемы, и выбор одного человека, помноженный на выбор остальных, имеет последствия для всех, как в настоящем, так и в будущем, считают авторы.
Подавляющая часть людей выбирает маленькую семью, если заводит семью вообще. В маленькой семье легче поднять ребенка (или двоих), работающие матери частично восполняют нехватку рабочей силы, связанную с низким деторождением. Но маленькие семьи не в силах подпитывать экономику — их слишком мало, чтобы обеспечить полноценный потребительский спрос, и они ограничивают свои траты. Сокращение деторождения — это и сокращение будущих налогоплательщиков.

Идея шестая. До середины 21-го века в отдельных африканских странах будет расти как население, так и экономика
Затем, по мере улучшения жизни, урбанизации и женского образования, рост населения пойдёт на спад, считают авторы. По подсчетам ООН, уровень рождаемости в Африке высокий и будет оставаться высоким ещё на протяжении десятилетий, особенно в странах к югу от Сахары. Этот рост населения замедлится разве что в следующем столетии и может потребовать больших расходов продовольствия.
Но далеко не все страны Африки населены необразованными людьми, не везде женщины несвободны, а общество в основном сельское. В некоторых странах экономика развивается бурными темпами. В 2016 году в мире быстро росли 30 экономик, и половина из них находилась в Африке.
В частности, в Кении ВВП растет на 6% каждый год, втрое больше, чем в большинстве стран Запада, и тенденция экономического роста будет сохраняться. Поскольку население быстро растёт, у Африки всё в порядке с потребительским рынком.
К 2050 году население африканского континента приблизится к 2,6 млрд человек.
Сегодня больше всего населения у Нигерии (182 млн), к 2050 году должно удвоиться население Кении, когда как общее население Европы сократится на 4%. Кроме того, Африка — молодой континент, средний возраст её жителя — 19 лет, тогда как в Европе — 42, а в США — 35. И количество молодых будет поддерживаться благодаря высокой рождаемости, а где молодые люди — там и потребительский рынок, и экономический рост, считают авторы.
Семейные узы в африканских странах очень сильны, как и преданность племени. Люди не связывают надежд со своими правительствами, по большей части коррумпированными и некомпетентными. За помощью идут к родне, мнением близких дорожат.
Когда родственные связи сильны, рождаемость растёт — племя одобряет вступление в брак и рождение детей. Когда вместо родственных связей авторитет имеют сверстники и коллеги, как в европейском обществе, рождаемость снижается.
Даже когда молодые африканцы, в частности жители Кении, покидают дом, отправляясь на учебу или работу на новом месте, связь с семьей не теряется и постоянно поддерживается. Каждый знает, что в любой момент может прийти к своим за помощью и поддержкой.
В Кении никто не умирает в одиночестве, племя, клан или деревня заботятся о своих. Этот общинный подход сохраняется и в крупных кенийских корпорациях, где заботятся о каждом своём работнике: все должны собирать деньги на случай, если кто-то женится, рождается ребенок или человек заболел, и деньги не символические, а существенные.
Со временем, считают авторы, Кения, как и другие африканские страны, постепенно перейдёт от родственного и малообразованного общества с высокой рождаемостью к модернизации и урбанизации, когда влияние племени слабеет, а влияние государства укрепляется. Это замедлит рост населения, которого так опасаются демографы.
К тому же рост образования, особенно среди женщин, уже привёл к сокращению рождаемости. В 2003 году коэффициент рождаемости составлял 4,9 на одну женщину, в 2014-м — уже 3,9. Среди населения распространяются контрацептивы. Тем не менее это высокие показатели, и население Кении всё ещё остается молодым.
В сельских частях Африки уровень рождаемости по-прежнему остаётся высоким, а уровень жизни — очень низким. Если вся Африка будет развиваться как Кения, население не останется нищим и голодающим. И чтобы остановить нищету, африканским женщинам нужно предоставить как можно больше прав и дать им возможность получить образование.

Идея седьмая. Снижение численности населения не обязательно должно стать катастрофой
В прошлом действовала демографическая модель, когда было много рождений и много ранних смертей. В настоящем рождения снизились, но увеличилась продолжительность жизни. В будущем, уверены авторы, нас ждет новая модель — депопуляция по собственному выбору. Означает ли это, что мы движемся к чему-то страшному? По мнению авторов, это не значит, что мир станет походить на фильм о постапокалипсисе, но он точно будет другим.
С точки зрения экологии станет лучше. Выхлопные газы перестанут нагревать атмосферу, реки и океаны не будут такими загрязненными. Возможно, в этом мире богатство потеряет своё прежнее значение. К тому же ни один прогноз не является неотвратимым — он лишь обозначает основную тенденцию, которую при достаточно энергичных усилиях просвещенных лидеров можно переломить. Авторы подчеркивают, что лишь указали на то, что уже происходит, и считают, что игнорировать эту тенденцию нельзя.
Урбанизация, считают авторы, не так плоха для окружающей среды, как кажется. Самые низкие выбросы углерода в США на душу населения не где-нибудь, а в Нью-Йорке, потому что из-за дорогой парковки большинство жителей предпочитают пользоваться метро.
Такое же предпочтение общественного транспорта наблюдается в других крупных городах. Развивающиеся страны тоже стремительно урбанизируются — значит, и там в крупных городах сократятся выбросы углерода по мере того, как население сельских районов будет перебираться в города.
Быстрая урбанизация имеет свои недостатки (переполненность школ и детских садов, несовершенная инфраструктура, бедность и преступность), но когда в городах плотное население, то общественный транспорт, вода, электричество, канализация предоставляются по более низкой цене и меньше загрязняют окружающую среду.
Принято считать, что именно за городом воздух чище, земля лучше и можно жить, питаясь плодами своих трудов или разводя скот. Но это не так. На первых порах придется ездить за продуктами в ближайший город, а поскольку дороги в сельской местности плохие, понадобится полноприводный автомобиль, который требует много дизеля или бензина. Возможно, одним автомобилем не обойтись, если у членов семьи разные маршруты. К врачу придется ездить в город. Участок нужно обрабатывать, чтобы он не зарос кустарником. Дом нужно отапливать.
Скорее всего, сельские районы скоро останутся пустынными, и их начнут засаживать деревьями, оставив под зерно, фрукты и овощи отдельные поля, а остальную площадь покрыв лесами. Когда население сократится, сельскохозяйственных земель станет ещё меньше, а значит, больше лесов, что очень благоприятно для окружающей среды. Деревья вырабатывают кислород и поддерживают исчезающую фауну.
Сокращение населения остановит безудержный лов рыбы, сократится количество судов, загрязняющих океаны, уменьшение количества предприятий означает уменьшение загрязнений прибрежных вод. Авторы надеются, что ребенок, родившийся сегодня или, возможно, через 10–20 лет, увидит более чистый и здоровый мир.
Но этот мир не будет свободен от войн и конфликтов, как внутренних, так и внешних. Уменьшение молодого населения и рост пожилого породит бедность и недовольство, которое может вылиться в протесты и беспорядки.
Когда страна не в силах справиться с внутренним беспорядком, она часто затевает внешние конфликты в попытке объединить свое население. Это не обязательно должно случиться — вполне возможно, что державы, где преобладает пожилое население, проявят зрелость и дальновидность, поддерживая мир на земле. Меньше молодёжи — меньше горячих голов.
Если США продолжат свою иммиграционную политику, то всё будет складываться в их пользу. Страна будет обеспечена притоком свежей крови, новых сил, иммиграция, как легальная, так и нет, будет укреплять население. Но если в иммиграционную политику будут внесены изменения, то главный инструмент процветания страны будет утрачен. Зато Канаде, последовательно поддерживающей мультикультурализм, это не грозит, считают авторы.
Есть основания беспокоиться о том, что стареющий мир всё меньше будет способен к инновациям и творчеству. Но, с другой стороны, урбанизация может уравновесить этот процесс — все открытия, и научные, и творческие, создавались в городах, а не в селе.
К тому же не весь мир будет стареть одинаково — возможно, приток молодых творческих сил придет из стран Африки или Индии. Но для этого нужно проникнуться мультикультурализмом, чтобы иммигранты не оседали в гетто, полностью изолировавшись от коренного населения, а могли интегрироваться в общество на своей новой родине.
Возможно, когда-нибудь процесс сокращения населения остановится. Людям надоест стареть без детей и внуков, и они постепенно вернутся к радости рождения и воспитания детей, даже если им будет за 40 или за 50.
Сокращение населения не обязательно должно быть синонимом социального упадка. Но это то, что должно произойти, и мы должны быть готовы к этому.

***
СМИ и авторы книг о будущем пугают читателей сценариями, ожидающими нас из-за перенаселения — нехватка ресурсов, войны, нищета. Но что, если их авторы глубоко ошибаются? Что, если нам стоит опасаться не перенаселения, а, наоборот, существенного его снижения?
Книга «Пустая планета» содержит много любопытных идей, которые иногда кажутся спорными и неоднозначными, но от этого не менее интересны. В целом, книгу можно воспринимать не как набор ответов, а как пищу для размышления — что, если общепринятая точка зрения на рост населения ошибочна? Что мы будем делать, если население существенно снизится? Как это повлияет на потребление и экономическое развитие?
В мире, который боится перенаселения, книга Джона Иббитсона и Даррела Брикера поможет многим пересмотреть свои взгляды на деторождение, семью, нехватку ресурсов, миграционную политику.
Каждый человек в отдельности и человечество в целом сами определяют своё будущее. Ответ на вопрос, каким оно будет, во многом зависит от нас самих.

Vc.ru. 17 марта 2019 года