… о работе в ЗАГСе

Татьяна Ушакова — о том, как менялись московские храмы Гименея, коварстве свадеб в красивые даты и собаках на регистрации

Сегодня герой рубрики «Люди города» — человек, который как никто другой знает, какие они, москвичи. Бывший заместитель начальника Управления ЗАГС Татьяна Ушакова рассказала «МК» о том, каково на протяжении 25 лет задавать людям самый волнующий вопрос в их жизни. Мы расспросили Татьяну Васильевну о нетипичных моментах, с которыми сотрудники загсов сталкиваются в своей работе. Ведь специалисты должны не только прекрасно выглядеть каждый день, но и уметь справляться с самыми разными ситуациями.

Про советское прошлое и волшебную силу загса
— До 1990 года я работала в Люблинском райисполкоме и о работе загсов толком ничего не знала. Но так получилось, что во Дворце бракосочетаний №3 был нужен заместитель директора. Требования тогда были стандартные, я под них подходила: член партии, с хорошим стажем работы. После собеседования мне пообещали позвонить. В дверях я повернулась и сказала: «А я и так знаю, что, наверное, вам не подойду». Они очень удивились: почему? Я призналась: «Дело в том, что я разведена». Я была уверена, что обязательно должна быть замужем. Не может же быть сапожник без сапог! Надо мной посмеялись и взяли на работу. Это было 1 февраля 1990 года.
К новой работе я приступила в разгар ремонта. Ребята, которых направили ремонтировать дворец, вели себя очень нагло. Помимо того, что они прямо на месте курили и выпивали, могли нам сказать такое: «Сегодня мы работать не будем, потому что здесь лежит куча мусора, она нам мешает». И нам с директором Людмилой Константиновной приходилось брать носилки и самим выносить все это на улицу.
Помню, тогда меня очень удивила волшебная сила слов «Дворец бракосочетания». Я ездила по предприятиям, часто закрытым, и говорила: здравствуйте, я из Дворца бракосочетания. И все сразу расплывались в улыбке. Я добывала кирпич, заказывала люстры, которые до сих пор висят в наших залах, плитку, ковры, зеркала... А ведь все было в жутком дефиците. И вот везде это словосочетание было как пропуск.
Самым страшным для меня было провести первую церемонию регистрации брака. Но все сделала как надо, а под конец, когда пара уже направилась к выходу, я почувствовала, как с меня с головы до пят сходят мурашки, будто я накрыта мокрой простыней.
До развала Союза в загсах Москвы долгие годы был единый сценарий регистрации брака. За этим очень строго следили, шаг в сторону не расстрел, конечно, но нагоняй обеспечен. В 90 х эти стереотипы исчезли, и нам разрешили самим писать тексты.

Про одно платье на всех
— Были времена, когда государство раз в 5–7 лет шило для каждого загса по одному, в лучшем случае по два нарядных платья. Причем исключительно строгого фасона. Девушки по очереди вели в нем церемонии. В нашем Дворце бракосочетания таких платьев было два — опять-таки на всех. Они были сшиты из синтетической ткани под бархат. Оба закрытые, с длинными рукавами и в пол. Одно цвета морской волны, второе бордовое. И у нас с этими платьями связано столько курьезов!
Пока шел ремонт, дворец работал на территории Рязанского загса. А это первый этаж жилого дома, окна толком не открываются, духота жуткая. В перерывах между свадьбами сотрудницы садились на подоконник, приоткрывали окно и вдыхали свежий воздух. И как-то раз наша сотрудница в этом закрытом платье в жару проводит 25-ю по счету церемонию... И вот стоит моя Светочка, готовясь к встрече очередной пары, и думает: быстрее бы обеденный перерыв, я как сяду на подоконник, так и не сойду с него. А в зале лежал коврик, за которым был венок из искусственных цветов — здесь молодые обменивались кольцами. Подходит пара, и вместо того, чтобы сказать «пройдите на коврик», Светлана громко, с выражением говорит им: «Прыгайте на подоконник!». Они, конечно, обалдели. Музыканты сразу заиграли что-то торжественное, чтобы сгладить момент. Да и гости оказались с юмором, отреагировали весело, и все обошлось.
В 90 е на рынках появились шифоновые платья из Китая, наши сотрудницы тоже пополнили свой гардероб. А выбор был очень небольшой. И был случай, когда одна наша красавица пришла вести церемонию в таком платье. Вдруг в зал вбегает ее коллега со словами: «Лена, там невеста в точно таком же!». Пришлось быстро переодеваться — нельзя же огорчить невесту таким совпадением.
В те времена у нас в ходу было выражение «занавески бедной невесты». Те самые платья, заполонившие рынки, реально выглядели как синтетические занавески. И девушек было иногда даже жалко — идут две-три невесты в одинаковых платьях. Потом уже появились свадебные салоны, стали шить на заказ, вошли в моду платья напрокат.

Про то, почему сотрудникам так важно быть формалистами
— До середины 90 х образования у сотрудников загса не было, школу окончил — и нормально. Зарплаты были мизерные. Но зато работа в загсе давала право встать в особую очередь на получение жилья. Работали только ради этого. А начиная с 1995 года загсы стали заключать договоры на обучение в колледже и требовать высшее юридическое образование. Я сама отучилась на юриста, первое образование у меня техническое.
Для чего нужно быть юристом? В частности, для того, чтобы знать, как вести себя в нестандартных ситуациях. Вот пример: одно время к нам вдруг начали приходить однополые пары, причем с телегруппами. Как-то раз открывается дверь, и на меня надвигается пять-шесть камер. Села пара: примите у нас заявление. Объясняю, почему не могу: «Открываем статью Семейного кодекса Российской Федерации, читаем: брак — это союз мужчины и женщины. Что я могу поделать? Вносите изменения в закон. Идите в Госдуму, можно прямо с камерами. А потом приходите ко мне, и я вас зарегистрирую». Пара с упреком в мой адрес: «Вы формалист, что ли?». Да, я формалист и даже этим горжусь. Я всегда помню, что закон есть закон.
Был момент, когда мне пришлось продумывать формулировку заявления об ускоренной регистрации брака из-за беременности невесты. Закон это допускает, но есть нюансы. Однажды пара попросила загс о такой уступке, мы пошли навстречу. А жених потом решил оспорить регистрацию на основании того, что невеста беременна от другого. Оказалось, он просто хотел выручить знакомую женщину, но после свадьбы передумал. Казалось бы, при чем здесь загс, но мне пришлось объясняться с правоохранительными органами, оправдываться, что я не была в сговоре.
После того случая, когда ко мне приходили с таким запросом, я им диктовала следующее: «Просим ускорить регистрацию брака, так как ожидаем рождения общего ребенка». Иногда пары смеются, спрашивают: зачем уточнять, что общего? Я просто отвечаю, что ситуации бывали разные.
Что касается фиктивных браков, они были всегда. По закону ограничений нет: 18 лет исполнилось — хоть семь раз замуж выходи, хоть за столетнего. Когда я работала во Дворце бракосочетаний №4 (там регистрируют в том числе иностранные браки), часто видела пары, которые даже не скрывали, что женятся по расчету. Но дело в том, что в других странах могут потребовать не только документ о регистрации, но и доказательства, что было именно торжество: свадьба, гости, поздравления. Даже если я чувствовала, что это делается не ради любви и счастья, всем говорила: вы хотя бы сфотографируйтесь.

Про проблемы с буквой «ё» и исчезающие чернила
— Очень скоро я поняла, что в загс не приходят равнодушные люди. Наши посетители всегда находятся в эмоциональной нестабильности, душевном волнении. У них или радость — рождение ребенка, свадьба; или горе — нужно зарегистрировать смерть; или раздражение — нужно развестись или исправить ошибку в документах.
Чем дольше я работала, тем было труднее, но мне все это очень нравилось. Через два года я возглавила Тверской загс, и там мне приходилось разруливать огромное количество разных ситуаций. Быть руководителем — это и крышу ремонтировать, и в подвал лазить, и гостей подвыпивших успокаивать. Кто-то заставляет родителей ожидать на крыльце, потому что прочитал, что родители в загсе — это плохая примета. И ты им объясняешь, что это не так.
Одно время было много недоразумений с буквой «ё». Приходит мужчина — он был всю жизнь КиселЁв. Но в 90 х появились компьютеры, и в новом паспорте он стал КиселЕв.. А у сестры осталась фамилия с «ё». Они идут по каким-то делам к нотариусу, а он отказывается с ними работать: это разные фамилии. Приходится ходить по инстанциям и исправлять. Но это проблемы вполне рядовые, которые мы легко могли решить.
Часто меня спрашивали, чем жили московские загсы в трудные 90 е годы. Сразу скажу, что нерешаемых проблем для нас не было. Главное, к чему мы стремились, — чтобы у нас был сплоченный коллектив, грамотные сотрудники с полной взаимозаменяемостью.
А в 90-е каждому сотруднику загса пришлось столкнуться с последствиями новообретенной свободы, вернее, с теми, кто перепутал ее со вседозволенностью. Пришел товарищ и стал требовать, чтобы я выдала документ о том, что у его жены бабушка немка. Я объясняю, что не могу без оснований внести такое исправление, но могу послать соответствующий запрос на родину. А его это не устраивает — видимо, никакой бабушки там нет. И он начинает заводиться: «Вы не представляете, в каком ужасе мы живем! Да я вообще без пистолета из дома не выхожу!». И достает этот пистолет, щелкает им передо мной, встает. Я тоже на всякий случай встала: раз умирать, так стоя. Очень растерялась, вообще не знала, что делать, — не закричишь даже, никто просто не успеет прибежать в кабинет. А мужчина достает пулю и показывает мне со словами: «Она, конечно, не убьет, но идиотом сделает на всю жизнь». Дальше угроз, слава богу, не зашло.
В другой раз ко мне пришел известный миллионер с охраной. Выложил на стол свидетельства о рождении двух сыновей и говорит: «Мне нужно, чтобы вы написали, что мать моих детей — еврейка». Я ему объясняю, почему не могу так сделать. А он не реагирует, как робот, требует свое. Причем намекает на высокие связи и прямо угрожает, что уже завтра я здесь работать не буду. Неожиданно для самой себя я ему предложила такой вариант. «А вы возьмите стирающуюся ручку и сами впишите слово «еврейка». Покажете документ там, где вам нужно, а потом сотрете». Он как подскочил: «Да вы что, это же подделка документов!». Посмотрел на меня вдруг вполне осмысленно, слегка улыбнулся и ушел.

Про пьяных женихов и приглашенных собак
— Мы не имеем права отказать парам в регистрации брака, если они как-то вызывающе одеты. Даже если они в купальниках, было у нас и такое. Единственный момент, когда мы не начнем церемонию, — если один из пары находится в нетрезвом состоянии. Здесь включается психолог. Ты вежливо объясняешь жениху и невесте сложившуюся ситуацию. И предлагаешь перенести регистрацию на несколько часов, а за это время прогуляться и проветриться. Ничего страшного для пары не случится, если она зарегистрирует отношения не в 12, а в 16 часов.
Но бывает и по-другому. Как-то ко мне в Тверской загс влетает мужчина и трясет письмом в прокуратуру. Заявляет, что, как порядочный человек, решил меня предупредить, потому что я не имела права его регистрировать. «Вы что, не видели, в каком я был состоянии? Я был пьяный!». Я действительно не заметила ничего такого. А он, оказывается, не хотел жениться. И решил оспорить регистрацию.
Однажды приходит ко мне разъяренный папаша. «Так, вы тут старшая? Дочка завтра выходит у вас замуж. Вы должны знать, что у дочки есть не только любимый жених, но и любимая собака. И она придет с собакой! А я вас знаю. Вы собаку не пустите и все испортите. Я пришел вас предупредить: если дочка будет плакать, я вас в порошок сотру!» Что тут делать? Формального запрета на собак у нас нет. Я дала ему выпустить пар, а потом, тщательно подбирая слова, ответила: «Давайте для начала я расскажу, что вас завтра ждет. Свадеб будет много. Каждая пара придет с гостями. Однажды чей-то ребенок случайно наступил на длинную красивую фату чужой невесты, сорвав ее с головы. Нам пришлось вызывать милицию, потому что жених чуть не подрался с родителями этого ребенка. С собаками к нам тоже приходили. И было такое, что одна из собак вдруг резко гавкнула, чем разбудила маленького ребенка. Не буду повторять, что услышали в свой адрес хозяева собачки от родителей. Так что вы можете прийти с собакой. Но я вам не гарантирую, что это не вызовет недовольства у тех, кто с вами будет в этот день жениться. И что они не испортят вам праздник. Решайте сами». И представляете, они пришли без собаки!

Про магию цифр и селедку в подарок
Бывали ли у нас нештатные ситуации? Бывали, и не раз. Первое, что приходит в голову, — когда во время церемонии бракосочетания на вопрос «является ли ваше желание вступить в законный брак добровольным?» мы вдруг слышим вместо «да» — «нет». Причем необязательно шутки ради, иногда хотят нервы потрепать своей половине. Мне приходилось говорить так: «В соответствии с законом я вынуждена приостановить церемонию бракосочетания. Я прошу вас покинуть зал, обсудить сложившуюся ситуацию. Если вы измените свое решение, мы снова пригласим вас». Люди выходили, разговаривали, потом извинялись и снова заходили в зал. У меня не было такого, чтобы сказали «нет» и действительно отменили свадьбу.
Иногда слово «нет» звучало в другом контексте. Была у меня такая сотрудница, Катюша, — высокая русская красавица. Чтобы понять, какой у нее был характер, приведу один пример ее отношения к работе. Когда она только к нам пришла, я поручила ей ставить штампики о расторжении брака в документы. Она сидит над ворохом бумаг, я подхожу к ней: «Катюша, ты как, справляешься?». А она чуть не плачет: «Татьяна Васильевна, что они, с ума сошли? Зачем же они тогда женятся, если они все разводятся?!». И вот спустя какое-то время эта девочка в зале проводит церемонию. Невеста — русская, жених — турок. И она рассказывает: «Когда жених вошел, то так посмотрел на меня, аж неловко стало. Глазки масленые, взгляд игривый». Потом играет музыка, торжественный момент — невеста ставит подпись, а жених… бросает ручку и говорит: «А я не буду подписываться». Все мои наставления Катя тут же забыла: «Татьяна Васильевна, вы бы видели нашу гражданочку, она же позеленела, как он мог!». Она сжала покрепче указку и говорит жениху тихим, но уверенным голосом: «А я сейчас как тресну!..» Он: «Всё-всё, понял», — и поставил подпись.
«Свадебный бум» — тоже нештатная ситуация. Это понятие появилось не так давно. Первая такая дата была 07.07.07, а потом пошло-поехало. Обычно в эти дни мы продлевали работу до 10 часов вечера. Для меня рекордом было поженить 62 пары в один день. Обеденного перерыва в тот день у нас не было — пришли на помощь родители наших сотрудников: приготовили на всех еду, принесли ее, и мы по очереди перекусывали.
Именно в этот день нам сделали необычный подарок. Незадолго до этого ребятки пришли подавать заявление с родителями, и те нас спросили: «Какие конфеты вы любите?». У меня вырвалось: «Мы никаких конфет уже не любим». — «А что же тогда?» — удивились родители. «Селедку мы любим!». Вы не представляете, какую прелесть сделала эта мама. В день свадьбы детей принесла нам блюдо, на котором красиво разложены четыре селедки, украшенные зеленью и бантиком. Мы были тронуты.
Что касается прочности браков, заключенных в красивые даты, увы, магическое число не залог счастливой жизни. Мы подсчитали, что многие такие пары разводятся удивительно быстро. Возможно, многие устраивают торжество из стадного чувства. А вот про свадьбы в мае у нас, наоборот, обратная история. Все знают пословицу «кто в мае поженится, всю жизнь будет маяться». Я не поленилась, пролистала наши архивы. Те, кто зарегистрировал брак в мае, разводятся реже тех, кто сделал это в другие, более популярные месяцы.

Про смежные профессии
Чтобы быть готовыми к любым неожиданностям, мы стремились не только постичь юридические тонкости, но и научиться быть артистами. От желающих освоить премудрости проведения торжественной церемонии, которые преподавались на спецкурсах, отбою не было. Причем церемония — это и торжественная регистрация рождения, и имянаречение, и чествование юбиляров супружеской жизни. Думаю, даже сейчас не все москвичи знают, что эти традиции крепко живут в загсах.
Обязательно надо быть и психологом. Хорошо, что для нас стали организовывать психологические курсы, на которых профессионалы обучали тонкостям работы с людьми. Полученные знания нам очень помогали.
А в какой-то момент, совершенно неожиданно, мне пришлось осваивать дизайнерские навыки. Последние десять лет перед пенсией я проработала в Управлении ЗАГС под руководством Ирины Муравьевой. Ирина Николаевна поставила мне сложную задачу: изменить внутренний облик всех помещений загсов и Дворцов бракосочетания, сделать их красивыми и индивидуальными. Раньше же загсы были одинаковые, как все советские учреждения. Нам это удалось — теперь все помещения имеют свой неповторимый стиль. Мы привлекали к работе молодых дизайнеров, прислушивались к их советам и подсказкам. Государство нам выделяло средства исключительно на ремонт, а дизайнерский проект считался излишней роскошью, на него денег не было. И представляете, молодые профессионалы с удовольствием откликались на наши просьбы совершенно бескорыстно. Сработали два фактора — обаяние и организаторские способности Ирины Николаевны и те самые магические слова: «загс» и «Дворец бракосочетания». Нам удалось реабилитировать и Рязанский загс. Он расположен по тому же адресу, но теперь это симпатичный загс, оформленный в современном стиле. И коврика там, заметьте, давно нет.

Про счастье и хороших людей
— Однажды пришла ко мне женщина и рассказала удивительную историю. Когда ей было четыре года, началась война. Их увезли в эвакуацию прямо из детского сада в Москве, привезли в село под Ташкентом, где детей раздали по семьям. Так совпало, что в семье офицера, куда ее распределили, буквально неделю назад погибла дочка. Этой девочке тоже было четыре года и звали ее так же, Валей. Они забрали себе эту московскую девочку и оставили жить по документам дочери. Отец вернулся с фронта, но умер в 1948 году. Валю воспитывала одна мама. И только перед смертью она призналась в подмене. Достала из-за иконки записку, которую нашла в фартуке девочки. Там был написан ее московский адрес — дом на улице Горького.
Валентина приехала в Москву с надеждой найти могилу настоящей мамы. Она пришла в дом на Тверской, и одна из пожилых соседок вспомнила, что здесь действительно жила одна женщина, которая долго искала дочку. Фамилии не сказала, но припомнила примерно, когда она умерла. Со всей этой информацией Валентина пришла ко мне.
А одно время в актовой записи о смерти было принято указывать, на каком кладбище похоронен человек. Я осталась после работы, и мы с коллегой пролистали все архивы за пять лет. И действительно нашли запись о смерти женщины, которая умерла по названному адресу. К сожалению, там не было указано место, где ее похоронили. Зато я смогла назвать женщине имя — ее звали Светлана. Она расчувствовалась. Сказала, что всю жизнь ей снился сон, будто ей плохо и ее жалеет и гладит по головке какая-то женщина. Отчего ей становилось хорошо и спокойно. Больше я ничем не смогла ей помочь. Она уехала и больше не возвращалась.
Теперь, проработав в загсах 25 лет, я точно знаю, что хороших и счастливых людей в мире гораздо больше. И если к тебе приходит раздраженный, обиженный и, кажется, несчастный человек, то в твоей власти сделать так, чтобы от тебя он ушел чуть-чуть спокойнее и, может быть, счастливее. Где бы ты ни работал.
Я считаю, что работа в загсе — самая интересная, она обо всем. Столько через нас прошло человеческих жизней и историй! Как жалко, что нельзя запомнить все. А своим коллегам я желаю здоровья, счастья и успехов в работе.

Елена АПРЕЛЬСКАЯ. Московский Комсомолец. 6 марта 2019 года