… о лишних 15 миллионах в провинции

Сергей Собянин заявил, что в небольших городах и сельской местности проживают «лишние 15 млн человек», которые нигде не заняты. Для решения этой проблемы столичный мэр призвал развивать агломерации

Мэр Москвы Сергей Собянин заявил, что проблему занятости в небольших городах и на селе нужно решать развитием агломераций. Такое заявление столичный мэр сделал на Общероссийском гражданском форуме (ОГФ), передает корреспондент РБК.
«У нас в сельской местности проживает сегодня условно лишних 15 млн человек, которые для производства сельскохозяйственной продукции с учетом новых технологий производительности на селе по большому счету не нужны. Это либо чиновники, либо социальные работники, либо еще кто-то», — сказал Собянин.
«Все меньше и меньше людей, которые могут себе найти высокопроизводительный и качественный труд. То же самое можно сказать о провинциальных небольших городах. К сожалению, реально хорошей занятости и качественных рабочих мест все меньше и меньше. Мы начинаем эту сельскую местность спасать, спасать эти небольшие города», — заявил градоначальник.
По словам столичного мэра, в московской агломерации на сегодняшний день уже 30–35 млн человек, включая близлежащие области, куда ездят москвичи на лето, а местные жители работать в Москву. «Это ядро страны, исконное ядро, причем без нефти и газа», — заметил он.
По словам Собянина, Москва — это «не черная дыра, которая высасывает таланты со всей страны, а драйвер экономики». «Развитие агломераций приводит к развитию конкуренции и укреплению обороноспособности страны, а Россия всегда находилась под ударом, и сегодня под ударом, пусть и не в военном смысле», — добавил он.
Заявление Собянина прозвучало в рамках дискуссии с экс-министром финансов и главой Комитета гражданских инициатив Алексеем Кудриным под названием «Будущее экономики страны: роль агломераций».
Кудрин, в свою очередь, заявил, что развитие агломераций должно входить в десятку главных задач страны. Такие же агломерации, как Москва, должны быть и в Сибири, и на Дальнем Востоке, считает Кудрин. Однако, по его словам, в регионах имеют место «конфликты губернаторов и мэров, которые всегда оканчиваются победой губернаторов, и это не дает развиваться городам».

«РБК», 25 ноября 2017 года

Сергей Собянин был прав, когда сказал, что «в сельской местности проживает сегодня условно лишних 15 млн человек, которые для производства сельскохозяйственной продукции с учетом новых технологий производительности на селе по большому счету не нужны. Это либо чиновники, либо социальные работники, либо еще кто-то». Цифра приблизительная (точную невозможно определить в принципе), и все же 15 миллионов – это порядка 39,7% от живущих в сельской местности (на начало 2017 г. общая численность населения России – 146,8 млн. чел., из них селян – 37,8 миллионов).
В любом случае, около 40% «лишних» сельских жителей – это много, очень много. Впрочем, проблема эта для России не новая (здесь и далее о моногородах упоминать не будем). И то, что некоторые репортеры уверены, что первооткрывателем тенденции был Михаил Ходорковский, говорит не более чем об ангажированности отдельных журналистов.
Краткий экскурс в историю. В «Материалах высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 по 1900 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России» отмечалось, что уже тогда на селе присутствовало огромное количество «лишних» людей. Так, в 1901 г. при общей численности сельского населения в 86,1 млн. человек и наличного числа работников обоего пола в 44,7 миллиона, в страду требовалось всего 15,1 млн. тружеников. Таким образом, за вычетом занятых в местной неземледельческой промышленности в 6,6 млн. человек, избыток рабочей силы составлял колоссальные 23,0 млн. человек. Или 26,7% от всего сельского населения. 
И это притом, что хлеба было достаточно, подтверждением чему рост экспорта (в период 1884-1904 гг. на 3,5% ежегодно) при возрастании внутреннего потребления (объем потребления зерновых и картофеля в ценах 1913 г. вырос за 1885-1901 гг. на 50,8%).
Позднее аргумент о «лишних» людях использовал Петр Столыпин в обоснование «аграрной реформы» (Указ от 9 ноября 1906 г.), проще говоря, передела земельной собственности под флагом «укрепления» земельных участков за общинниками. Как будто передел собственности тождественен повышению производительности труда или появлению новых рабочих мест. Замечу, что истинной причиной той «реформы» было отвлечение народных масс от революционных событий 1905-1907 гг., что в целом удалось, но об этом как-нибудь потом.
Кстати, если говорить об итогах столыпинских «нововведений», то к 1917 г. в России насчитывалось более 1,6 млн. индивидуальных хозяйств: 300 тыс. хуторов и 1,3 млн. отрубов (земельных наделов вблизи деревень), что составило примерно 10% всех крестьянских хозяйств на 1916 г. Стоило огород городить.
Что касается «лишних» общинников начала века, то они находили применение своему труду в городской промышленности, помимо этого, как исстари повелось на Руси, сельские жители отправлялись в города во временные миграционные «командировки», а также в наиболее интенсивные периоды, когда в других регионах рабочих рук не хватало, нанимались на сезонные работы. Однако снять проблему удалось не в результате столыпинских «преобразований», увеличивших число батраков, безземельных крестьян и пролетариата, а несколько десятилетий спустя во время не к ночи помянутой сталинской индустриализации.
Собянин был прав, когда жестко сформулировал, что занять современных «лишних» в аграрном бизнесе нет никакой возможности. Тем не менее, 39,7% «ненужных» сельских жителей даже в сравнении с «колоссальными» 26,7% общей численности сельского населения начала века – это, если в лоб, перебор. Но «излишек» объясним: помимо чиновников и соцработников, что вряд ли когда-нибудь найдут производительную работу непосредственно в сельском хозяйстве, это граждане, зарегистрированные в близлежащей к крупным городам сельской местности, но работающие в агломерациях; упомянутые выше «командировочные», периодически наведывающиеся в города для работы вахтовым методом, например, в охране, на городском транспорте, в строительстве или торговле; а также те, кто лишь формально зарегистрирован в сельской местности, но на деле давно живет в федеральных и областных столицах.
Вычтем эти категории и получим, что остаются, говоря социалистическим новоязом, тунеядцы – сельские жители, годами не имеющие постоянного заработка, живущие за счет (старших) родственников, социальных пособий, «подножного корма», потребительских кредитов или мелкого заработка на грани, а иногда – за гранью, законодательного фола. Сдается, что подключить их к производительному труду в границах агломераций в одночасье не получится: нужен как минимум соответствующий социальный климат, а лучше меры социального понуждения (прошу не путать с принуждением).
Об обучении (переобучении) даже вспоминать не хочется – эти мантры культивируются, в первую очередь, бенефициарами от высшего образования с целью получения бюджетного финансирования, хотя знания обо всем – это то же самое, что сведения ни о чем. Если уж учиться, то применительно к конкретному рабочему месту, востребованной сфере деятельности и с обязательным решением сопутствующих бытовых неудобств: от предоставления общежития до выплаты стипендии. Не зря же сегодня самыми дефицитными специалистами являются технические инженеры и, шире, работники производственного блока.
Ах, дистанционно? Ну да, ну да, особенно в сфере производства. Много вы таких видели, не говоря уже о продуктивности полученных знаний? К тому же для такой формы образования, помимо хлеба насущного, нужны деньги на оплату, а также не самый древний компьютер и скоростной интернет. Нынешние интеллектуалы полагают, что в деревнях все это по умолчанию уже есть. 
Наконец, Собянин оказался прав и в том, что самые насущные агломерационные проблемы – это транспортная (трансферт «ядро-периферия»), административная (регион-город-муниципалитет) и бюджетная (финансирование государственных функций и социальных услуг). Все это ныне чрезвычайно актуально, а решать приходится «с колес» (как сказал Собянин, «когда у нас возникают вопросы с коллегой, главой Московской области, мы садимся и решаем вопросы»).
Варианты решения этих проблем, предлагаемые оппонентами московского мэра, типа создания «программы по поддержке роста агломераций», «децентрализации власти», а также провозглашения «ближайших 20 лет периодом экспериментов» не что иное, как попытка словить хайп в деле, в котором ничего не понимаешь и судишь о происходящем, как правило, по отрывочным высказываниям таких же дремучих коллег.
«Посмотрим, что из этого получится», – таков жизненный принцип значительной части вечно мечущейся российской бюрократии. 
Главный вывод для федеральной власти из тезиса Собянина о «лишних» людях – это придать практическим наработкам московского градоначальника теоретически обоснованный универсальный характер и создать базовую агломерационную модель, применимую с необходимыми местными корректировками на всей территории страны. Иначе регионы будут и дальше потеть над изобретением велосипеда, а доведенный до ума московский двухколесный конь будет удаляться от страны все дальше.

Никита КРИЧЕВСКИЙ, доктор экономических наук, профессор. «Эхо Москвы», 26 ноября 2017 года