… о проблеме ВИЧ/СПИД в России

1 декабря - Всемирный день борьбы со СПИДом, напоминает издание.
"Часто историю того, кто отрицает ВИЧ, можно проследить по социальной сети. От отрицания научно доказанной правды о вирусе до появления симптомов СПИДа и, в конце концов, до смерти - эта последовательность так же предсказуема, как душераздирающа", - пишет Оливер Кэрролл в Independent.
"Они сказали, что, если я не буду давать сыну лекарства, он умрет к новогодним праздникам. Конечно, я ничего ему не давала", - написала Софья Кузьмина 20 марта 2013 года. Через семь месяцев она пишет снова: "Теперь он не улыбается, не сидит в коляске. Они убили моего сына. Он как феникс. Проклинаю тебя, ВИЧ!". Мальчик умер прямо перед своим четвертым днем рождения", - передает журналист.
"В этом году Россия на третьем месте по количеству новых случаев ВИЧ-инфицирования. Однако доверие к врачам остается на низком уровне, и нет единой политики общественного здравоохранения. В пустотах укореняется псевдонаука. Тысячи (возможно, десятки тысяч) россиян в настоящее время отрицают основные факты о ВИЧ, и только за последние три года из-за этого отрицания не менее 70 человек умерли. Среди них много маленьких детей", - говорится в статье.
"Две недели назад власти наконец приняли меры. Региональный суд в Перми (Западная Сибирь) возбудил дело против женщины, которая игнорировала протесты врачей и более трех лет не лечила своего умирающего восьмилетнего сына. Ее приговорили к 18 месяцам домашнего ареста. Это первое наказание такого рода, - указывает Кэрролл. - Между тем в соседней Тюмени продолжается судебный процесс в связи со смертью двухлетней девочки, которую не лечили родители, скептически относящиеся к ВИЧ".
"По мнению Кирилла Воробьева, врача-инфекциониста, сделано слишком мало и вполне очевидно, что меры приняты слишком поздно. Почему, спрашивает он, социальные службы ничего не сделали для десятилетней девочки, которая умерла в августе в Санкт-Петербурге? Активисты, как-никак, не однажды поднимали тревогу в последние, мучительные месяцы жизни ребенка. По какой-то причине ответственные лица решили не отнимать ее у приемного отца - местного священника".
"И что такое 18 месяцев домашнего ареста, в любом случае? - говорит Воробьев. - Это очень мягкое наказание за убийство".
"С 2014 года Воробьев ведет группу в социальной сети ВКонтакте (российский Facebook, как поясняет автор), созданную для опровержения ложной информации о ВИЧ. Его группа наблюдает за российскими сообществами так называемых ВИЧ-диссидентов, чтобы находить сведения о людях, особенно детях, которые могут быть в опасности. По возможности они оповещают власти и стараются вытянуть этих людей. Иногда это получается, но чаще нет", - говорится в статье.
"После долговременного относительного отрицания ВИЧ российским правительством появились признаки, что оно начинает относиться к проблеме с должной серьезностью, - продолжает Кэрролл. - В прошлом году была представлена новая государственная стратегия, по которой Россия берет на себя обязательства на 75% уменьшить количество новых случаев заражения к 2020 году и в то же время добиться увеличения охвата антиретровирусной терапией не менее 60% всех инфицированных. Во второй половине этой стратегии также содержится обещание криминализировать отрицание ВИЧ к концу 2018 года".
"Без сомнения, это позитивный оборот, но пока это только слова и обещания, - сказал глава федерального Центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский. - Пока они их не выполнят и не дадут обещанных денег, проблема никуда не денется".

Оливер КЭРРОЛЛ. «Independent»
InoPressa 1 декабря 2017 года

Всемирный день борьбы со СПИДом Россия встречает с неутешительной статистикой заболеваемости. Проблемы, решение которых необходимо для победы над эпидемией, продолжают загоняться внутрь
РБК продолжает публикацию совместных материалов с проектом «Россия будущего: 2017–2035». Цель проекта, который реализуется Центром стратегических разработок (ЦСР) совместно с Министерством экономического развития, — очертить вызовы будущего и понять, готова ли Россия на них ответить.
ВИЧ-инфекция больше не представляет такой глобальной угрозы, какой была 20 лет назад. В мире смертность от СПИДа падает с 2005 года. В 2016 году, по данным Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИД (ЮНЭЙДС), прирост новых случаев ВИЧ-инфекции снизился по сравнению с 2010-м на 13% в Азии, и на 29% — в Восточной и Южной Африке.
Лишь в одном регионе мира ВИЧ-положительных людей с каждым годом становится больше. Это Восточная Европа и Центральная Азия (ВЕЦА), к которому относится и наша страна. Здесь количество новых случаев ВИЧ-инфекции с 2010 года возросло на 60%, а число обусловленных СПИДом смертей — на 27%. Подавляющее большинство этих случаев приходится на Россию.

Спор о цифрах
В преддверии Всемирного дня борьбы со СПИДом, который отмечается 1 декабря, министр здравоохранения Вероника Скворцова сообщила, что в 2016 году темпы прироста новых случаев ВИЧ-инфекции в нашей стране сократились практически в два раза. Однако если в Минздраве говорят о 87 тыс. новых случаев ВИЧ-инфекции за 2016 год, Роспотребнадзор, который также собирает данные о ВИЧ, сообщает о 103 тыс. новых ВИЧ-позитивных россиян. Руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе с ВИЧ-инфекцией Вадим Покровский объясняет разницу тем, что Минздрав учитывает людей, которые обратились за помощью в государственные медицинские учреждения и предъявили паспорт и СНИЛС, а Роспотребнадзор считает всех, в том числе тех, кто сдавал тест на ВИЧ анонимно.
Противоречивая информация — о развитии эпидемии и в то же время о ее стабилизации, об увеличении охвата пациентов лечением и в то же время о недостатке лекарств в СПИД-центрах — явно указывает на то, что замалчивать проблему уже невозможно. В тучную нефтяную пятилетку 2009–2013 годов власть словно намеренно игнорировала программы противодействия распространению ВИЧ/СПИДа, вместо того чтобы развивать их, она начала охоту на профильные некоммерческие организации, получавшие зарубежное финансирование. Ведомства боролись за контроль над денежными потоками, предназначенными для закупки антиретровирусных препаратов, отказываясь от программ профилактики среди ключевых групп (наркопотребителей, секс-работников, гей-сообщества). Профилактические мероприятия свелись к распространению лозунгов о вреде наркотиков и важности традиционных семейных ценностей.
Сегодня мы являемся свидетелями результата этой «работы»: существенного увеличения числа новых случаев ВИЧ-инфекции.
В 2015 году ЮНЭЙДС поставила перед мировым сообществом смелые цели — 90–90–90. Это значит, что 90% всех людей, живущих с ВИЧ, должны знать о своем статусе, 90% всех, у кого выявлена ВИЧ-инфекция, должны стабильно получать антиретровирусную терапию (АРВТ), а у 90%, получающих такую терапию, вирус в крови определяться больше не будет. Достижение целей этой программы в 2020 году значимо повлияет на прекращение эпидемии ВИЧ/СПИДа в течение следующих десяти лет. Россия снова вроде бы в тренде. По данным Минздрава, охват пациентов лечением за девять месяцев 2017 года увеличился до 46% от общего числа состоящих на диспансерном учете. При этом анализ Международной коалиции по готовности к лечению больше подтверждает данные академика Покровского (Валентин Покровский — директор ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. — РБК): за год на местах существенно сократили число лиц, стоящих на диспансерном учете, вот и получили такую впечатляющую «динамику». Однако нужно отдать должное и активности Минздрава — охват лечением за минувший год действительно увеличился при сопоставимом объеме финансирования.

Решение существует
Эффективное решение проблемы ВИЧ-инфекции существует. Для начала это признание самой проблемы — без этого нельзя двигаться к следующему этапу. Это расширение охвата тестированием и направление людей с выявленной ВИЧ-инфекцией на лечение. Это применение профилактических программ среди ключевых групп, включая наркопотребителей и секс-работников. Это информирование населения о том, что презерватив — надежное средство защиты от ВИЧ. Мир нашел решения для бедных стран, стран со средним и высоким доходом, больших и маленьких. Решения найдены для государств с самым разным уровнем развития общественного здравоохранения, для популяций с разной картиной распространения ВИЧ-инфекции. Широкий доступ населения к терапии смогли реализовать самые бедные страны на планете. К сожалению, в России эти меры — скорее исключение, чем правило.
У современной науки есть достижения, о которых следует знать каждому: ВИЧ-позитивные женщины рожают здоровых детей; пациенты с ВИЧ, получающие антиретровирусную терапию, не могут заразить другого человека; появилась эффективная до- и постконтактная профилактика ВИЧ-инфекции. Кроме того, следует знать, что «двигателем эпидемии» являются люди, которые не знают своего ВИЧ-статуса. Именно поэтому тест на наличие ВИЧ раз в полгода должен являться нормой для каждого из нас.
В начале 1990-х мы упустили половой путь передачи ВИЧ. В конце 1990-х — начале 2000-х было всухую проиграно сражение с инъекционными наркотиками — государство и общество попросту не пришли на эту «битву». Сегодня мы с упорством, достойным лучшего применения, продолжаем игнорировать реальность. Минобрнауки при обсуждении проекта всероссийского онлайн-урока по профилактике ВИЧ просит не использовать слово «презерватив». При этом статистика говорит, что средний возраст вступления россиян в первый брак у мужчин — 27,8 года, женщин — 24,5 года, а вот половую жизнь начинают в среднем в возрасте 16 лет (по данным ВЦИОМа). В 2014 году опрос Научного центра здоровья детей показал, что к 15 годам 41% девушек в России имели сексуальные отношения. В такой ситуации одни лишь увещевания подростков о воздержании до брака являются очередным отказом от восприятия реальности.
Традиционно отвечая на вызовы созданием новых комитетов, комиссий, министерств, мы создали не имеющую аналогов в мире систему центров СПИД. Мир пошел иным путем — и побеждает. Централизованные решения не принесли должных результатов, а породили новые проблемы, многие из которых неизвестны за пределами России. Центры СПИД в такой огромной стране не смогли стать универсальными решениями проблем для людей, живущих с ВИЧ. Изоляция таких людей от общей соматической сети усложнила получение медицинской помощи больными, а также не позволяет сконцентрировать усилия всей системы общественного здравоохранения на проблеме ВИЧ. Мы имеем уже не первое поколение врачей, которые элементарно боятся людей с ВИЧ и, как правило, не имеют даже приблизительного понимания специфики работы с ВИЧ-инфекцией в общих вопросах и в разрезе своей специализации.
С другой стороны, люди не торопятся сдавать тест на ВИЧ, так как считают, что это проблема маргиналов, хотя это уже давно не так. Те же, у кого выявлена ВИЧ-инфекция, не обращаются за медицинской помощью, так как боятся осуждения.
Россия на государственном уровне категорически отказывается даже обсуждать возможность организации профилактических программ с использованием заместительной терапии для активных наркозависимых. Само обсуждение возможности декриминализации потребления психоактивных веществ может составить в России состав преступления. Мы понятия не имеем, сколько людей занято в секс-индустрии, загнав и этот вопрос в подполье. Люди нетрадиционной сексуальной ориентации — изгои и объекты травли. Впрочем, все это уже не так важно в условиях генерализации эпидемии: ВИЧ в России давно покинул традиционные «группы риска». Половой путь передачи при гетеросексуальных контактах уже в этом или в следующем году станет доминирующим.

Неизбежное будущее
Рано или поздно мы будем вынуждены осознать и признать свои ошибки. Жизнь не оставит нам иного выхода. И тогда государству и обществу придется не просто использовать мировой опыт борьбы с ВИЧ-инфекцией, но и приложить колоссальные усилия для реализации этого опыта в нашей стране.
Однажды среднестатистический россиянин будет знать о ВИЧ больше всех в мире, и это будут не «страшилки» из прошлого, а актуальные, научно обоснованные знания. Однажды любой российский врач станет на ты с терапией ВИЧ-инфекции и ВИЧ-ассоциированных заболеваний. Этим будут рутинно заниматься как терапевты обычных поликлиник, так и специалисты узкого профиля в инфекционных больницах. В России будут самые дешевые и самые современные препараты для лечения ВИЧ-инфекции. Мы будем автоматически регистрировать лекарства в тот же день, когда их одобрят регуляторы ЕС или США. Наши правоохранительные органы будут заниматься поимкой наркоторговцев и пресечением оптовых поставок наркотиков. Наркопотребителям, которые сегодня наполняют российские тюрьмы, будет предложено современное лечение. Государство будет заботиться о здоровье секс-работников. Мы научимся говорить о геях без истерик. Мы даже расскажем детям в школе про презерватив.
Это будущее неизбежно наступит, когда счет людей, прямо или косвенно затронутых ВИЧ-инфекцией, пойдет не на миллионы, как сегодня, а на десятки миллионов. Так зачем ждать?

Андрей ЗЛОБИН, генеральный директор H-Clinic, член рабочей группы по разработке молодежной стратегии ЦСР
«РБК», 1 декабря 2017 года