… об эвтаназии

Смерти Михаила Задорнова и Бориса Ноткина вернули споры по эвтаназии

Михаил Задорнов, Борис Ноткин — две известные персоны, которые один за другим на этой неделе ушли из жизни от неизлечимой болезни. Первый скончался после изнурительной и мучительной борьбы с раком головного мозга, второй покончил жизнь самоубийством, не выдержав болей, причиняемых онкологией. Ежегодно в России с подобными проблемами сталкиваются тысячи человек и всякий раз возникает вопрос: что мешает избавить людей от страданий и разрешить эвтаназию?
Дать достойно умереть, раз уж нельзя спасти.
Игорь Чукреев на страницах URA.ru приводит свои аргументы в давнем споре о нравственной стороне эвтаназии.
Телеведущий на канале «ТВ Центр» Борис Ноткин погиб 11 ноября. В его квартире полиция нашла записку — «Я ухожу из жизни добровольно. Устал от мучений». У телеведущего был рак — опухоль в неоперабельной стадии. Буквально за два дня до этого, 9 ноября, от онкологии скончался известный писатель-сатирик Михаил Задорнов. Он до последнего боролся с бедой, страдая от невыносимых болей, но проиграл. Сатирика похоронили сегодня, 12 ноября.
Самоубийство онкобольных в России нередко становится поводом для вала публикаций. Так, в марте 2015 года в Москве покончил с собой кардиолог, профессор, Научного центра им. Бакулева Эдмунд-Михаил Люде, даже ему оказалось не под силу преодолеть медицинскую бюрократию и получить необходимое обезболивающее.
В 2015-м же покончил с собой по той же причине и экс-замначальника Свердловской железной дороги Иван Каменев. Переживший Великую Отечественную войну генерал ничего не смог сделать, когда врач просто отказал ему в обезболивающих. До того, в 2014 в стране прошла целая волна самоубийств: в феврале по подсчетам журналистов за две недели из-за болей свели счеты с жизнью восемь пенсионеров в одной только Москве, а в апреле в столице покончил с собой контр-адмирал Апанасенко.
Всякий раз возникал и возникает вопрос о том, что мешает дать людям возможность уйти достойно, разрешив эвтаназию. Стран, где легально разрешено прекращение жизни неизлечимо больного и испытывающего невыносимые страдания человека — немало: Бельгия, Швейцария, Нидерланды, Канада, Люксембург, несколько штатов США. Сможет ли когда-нибудь в этом списке оказаться Россия?
«Причин много, но одна из тех, что на поверхности — это религиозная. Практически все религии считают самоубийство тяжким грехом, а наша страна достаточно деликатно и трепетно относится к вопросам религии. Поэтому идти на такой шаг и даже выставлять его на обсуждение — на это вряд ли пойдут наши законодатели», — объяснил корреспонденту «URA.RU» руководитель общественной организации по защите прав потребителей медицинских услуг «Здравоохранение» Максим Стародубцев.
Старший священник Храма-Памятника на Крови во имя Всех святых, в земле Русской просиявших, председатель Отдела по взаимодействию с казачеством Екатеринбургской епархии и настоятель Всехсвятского округа храмов Екатеринбурга протоиерей Максим Меняйло на вопрос «URA.RU» об эвтаназии сослался на Основы социальной концепции Русской православной церкви — официальный документ РПЦ, утверждённый на юбилейном Архиерейском соборе в 2000-м году. Основы концепции разрабатывались несколько лет не только священниками, но и биологами, докторами наук. Про эвтаназию — прекращение жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием и испытывающего невыносимые страдания — говорится следующее:
«Предсмертные физические страдания не всегда эффективно устраняются применением обезболивающих средств. Зная это, Церковь в таких случаях обращает к Богу молитву. Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай», не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию).
"Право на смерть" легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств. Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент.
Умышленный самоубийца, который «соделал сие от обиды человеческой или по иному какому случаю от малодушия», не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения, — говорится в документе. — Вместе с тем необходимо помнить, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия».
«Безусловно, жалко этого человека, ему выпали тяжелые страдания, те, у кого родственники были больны онкологией, могут понять, какой подвиг ему пришлось в последние годы претерпеть, — ответил на вопрос «URA.RU» о смерти Бориса Ноткина отец Максим. — Мы сочувствуем самоубийцам и жалеем их, но надо понимать, что это тупиковый путь, гораздо более болезненный. Надо посмотреть, как другие люди претерпевают выпавшие на их долю страдания, например, Михаил Задорнов.
Он понимал, что умирает, он отказался от прежних убеждений, пересмотрел некоторые свои жизненные позиции, сознательно отказался от лечения, чтобы все оставшееся время посвятить общению с семьей. Он претерпел выпавшие ему мучения до конца, есть и другие примеры других людей, чьи последние дни жизни наполнены подвигом, решимостью и даже святостью. Это ли не более вдохновляющий пример?».
Альтернативой эвтаназии, отмечают эксперты, могло бы стать развитие паллиативной помощи, создание хосписов для безнадежно больных. Но с этим государство не справляется.
«Если бы у человека была возможность последние дни прожить без боли — вряд ли кто-то стал бы самоубиваться, — продолжает правозащитник.
— Да и разница не очень большая: либо человек под наркотическими средствами самостоятельно угасает, либо принимает самостоятельное волевое решение, в чем-то противоестественное. Опять же, во многом желание людей покончить с жизнью связано с нежеланием создавать проблемы, мучать близких своими болями. И хосписы могли бы решить и эту проблему», — считает Максим Стародубцев.
Еще одним вариантом, по словам эксперта, могло бы стать организация качественного снабжения больных наркотическими обезболивающими, но этому мешает полиция. «Давно уже назрела и перезрела проблема упрощения доступа к медицинским наркотикам. И даже если мы получим побочку в виде упрощения их доступности для наркоманов — у тех сегодня и так много возможностей получить синтетические заменители. Но, как часто бывает, наша полиция ищет не там, где надо, а там, где светлее, понимая, что проще зарегулировать аптечную сеть и этим отчитаться о принятых мерах по борьбе с наркоманией, чем делать что-то еще», — уверен руководитель общественной организации по защите прав потребителей.
Как заверила корреспондента «URA.RU» руководитель хосписа для тяжелобольных при ГБУЗ СО «Свердловский областной клинический госпиталь для ветеранов войн» Ирина Храмцова, с доступом к наркотическим обезболивающим после 2015 года стало лучше. Сейчас более остро стоит скорее проблема со сложностью организации самих хосписов. «Развитие идет в основном за счет частных хосписов, которые арендуют помещения. Но эти помещения зачастую не отвечают госстандартам, рассчитанным на больницы. Им и сами больницы, если честно, уже не всегда соответствуют. Самым действенным вариантом было бы расширить больницы, создать в каждой отделение паллиативной помощи. Но на это нет денег», — пояснила Храмцова.
«У нас в городе есть единственный бесплатный хоспис, для неимущих. Ну что значит „бесплатный“? Там и условия соответствующие. Очередь туда расписана на полгода. И надо признать честно: люди ложатся туда умирать, чтобы не создавать проблем близким», — продолжает Ирина Храмцова.
Ну, а для тех, кто хочет чего-то «более цивилизованного», Россия может предложить смерть-туризм. Весной 2017 года фирма «Мегаполис-курорт» заявила о планах по созданию «Эвтаназия-туров» в Швейцарию. Туда — на самолете, обратно — в виде урны с кремированным прахом.

«Новые Известия», 12 ноября 2017 года