… о пенсионной реформе

В год пенсионная система России теряет 3,4 триллиона рублей из-за неформальной и теневой занятости, а также из-за безработицы, подсчитали в Академии труда и социальных отношений (учредитель вуза - Федерация независимых профсоюзов России). Доклад о результатах исследования есть в распоряжении "РГ".
Сегодня Минфин и Центробанк разрабатывают предложения по реформе пенсионной системы России. И ученые готовы предоставить им свои расчеты.
Итак, если 3,4 триллиона разложить по полочкам, то получится, что неформальная занятость "ворует" у пенсионной системы 1,4 триллиона рублей в год. Речь идет об официально работающих людях, получающих основную часть зарплаты в конвертах, а, значит, работодатели делают за них "пониженные" страховые взносы в социальные фонды.
Теневая занятость - это люди трудоспособного возраста, но официально не работающие и не числящиеся безработными, за них пенсионная система недополучает 1,5 триллиона рублей. И еще 384 миллиарда могло бы поступать за безработных, если бы они не были таковыми, а официально трудились.
"Возвращение этих людей на легальный, цивилизованный рынок труда - главный резерв для нормального, страхового, а не бюджетного, наполнения средствами пенсионной системы России", - прокомментировал "РГ" ситуацию проректор академии Александр Сафонов.
Еще один важный фактор, влияющий на дисбалансы системы - низкий уровень зарплаты в России. В 2015 году доля работников, отчисления от зарплаты которых в Пенсионный фонд были ниже прожиточного минимума пенсионера, составляла 68,9 процента. И при такой ситуации добиться повышения средней пенсии до 2,5 прожиточных минимума, что было заявлено в качестве основной цели реформы 2012 года, невозможно, делают вывод авторы исследования. При таких зарплатах достигнуть баланса можно только за счет притока еще 40 миллионов работников. Это почти все наши пенсионеры.
Пенсия очень тесно связана с зарплатой, поэтому невозможна ситуация, когда человек всю жизнь получал невысокую зарплату, а в старости ему будет назначена "достойная" пенсия.
"Когда российский бизнес ставит вопрос о непосильно высокой ставке страховых взносов, которая на самом деле далеко не самая высокая в Европе и в мире, то надо иметь в виду, что это, своего рода, "плата" за искусственное занижение уровня зарплаты. И чем ниже зарплата, тем выше тариф страховых взносов. Цифры взаимозависимы", - говорит Сафонов.
Из-за высокой степени дифференциации оплаты труда в России пенсионная система не только получает мало взносов с низкой зарплаты, но и не получает вообще никаких взносов с высокой зарплаты в силу действия "потолка" на уплату взносов. В 2016 году страховые взносы в ПФР с годового фонда оплаты труда, превышающего 796 тысяч рублей, взимаются в размере уже не 22 процентов, а 10. За счет понижения ставки "теряется" около 349 миллиардов рублей.

В России нет нужного числа рабочих мест, чтобы обеспечить ими всех после повышения пенсионного возраста
Есть еще проблема: с 2005 по 2012 год тариф страховых взносов был снижен на 12 процентных пунктов. А объем обязательств пенсионной системы остался без изменений, были введены и продолжаются вводиться льготы по уплате взносов для ряда отраслей и регионов (всего 15 видов льгот). Из-за этого пенсионная система недосчитывается 294 миллиардов рублей в год. Кроме этого, до 2014 года 6 процентов отвлекалось на формирование накопительной части пенсии. Это еще 682 миллиарда "съеденных" рублей.
Все это, в конце концов, и привело к образованию устойчивого дефицита пенсионной системы, делают выводы ученые. "Устранить проблему повышением пенсионного возраста невозможно, - уверен Сафонов, - потому что положительный эффект будет ощущаться только три года. А дальше начнут нарастать социальные обязательства государства по выплате пособий по безработице и по бедности. И все вернется на круги своя". Это связано с тем, что в российской экономике нет нужного числа свободных рабочих мест, чтобы занять "поздних пенсионеров".

Шесть шагов к новой пенсии
Шаг первый. По мнению Александра Сафонова, нужно постепенно повысить МРОТ до прожиточного минимума.
Шаг второй. Отменить все существующие ограничения по взносооблагаемой базе - страховые взносы должны уплачиваться по единой ставке тарифа со всего фонда оплаты труда организации.
Шаг третий. Установить минимальную границу страхового взноса. "Здесь должен действовать принцип: нам неважно, какую зарплату ты формально платишь работнику - страховой взнос ты должен заплатить не ниже фиксированного размера. Этот размер должен быть рассчитан таким образом, чтобы его уплата в течение минимального периода стажа, требуемого для приобретения права на пенсию, фактически покрывала затраты пенсионной системы на выплату пенсии в минимальном размере", - поясняет эксперт.
Шаг четвертый. Провести инвентаризацию и оптимизацию ранее введенных льгот по уплате страховых взносов. И установить мораторий на введение новых.
Шаг пятый. Сделать накопительную часть пенсии добровольной. Де-юре и сейчас любой желающий может самостоятельно заключить договор с негосударственным пенсионным фондом и начать откладывать в него деньги. Но для того, чтобы это заинтересовало большее число людей, нужны налоговые льготы для "вкладчиков". А для предприятий, создающих корпоративные пенсионные системы, эти затраты включать в себестоимость. И добровольные отчисления людей не должны облагаться НДФЛ.
Шаг шестой. Пересмотреть тарифы дополнительных страховых взносов за работников, трудящихся на вредных и тяжелых условиях труда и уходящих на пенсию досрочно. "Этот тариф должен быть рассчитан не искусственным образом, как сейчас, а исходя из суммы затрат на выплату этих пенсий", - говорит проректор академии.

За и против: надо ли делать добровольной накопительную часть пенсии
Александр Сафонов, проректор Академии труда и социальных отношений:
- Предлагаю ввести взнос с работника. Это гораздо эффективнее повышения пенсионного возраста - отдача сразу и не исчерпывается со временем.
Можно ввести его не для всех, а только для относительно обеспеченных работников (надо определить соответствующую границу - например, 3-4 МРОТ). И лучше уплачивать взносы не в Пенсионный фонд России, а в корпоративные пенсионные системы. Они могли бы формироваться по принципу: 3 + 3 + 3, где уплата работником 3 процентов от своей зарплаты означала бы уплату такого же взноса со стороны работодателя и аналогичного соплатежа из федерального бюджета. Это, во-первых.
Во-вторых, люди свободных профессий (писатели, художники, композиторы, архитекторы) не подлежат регистрации и не охвачены действием системы социального страхования. Необходимо устранить этот пробел и охватить социальным страхованием всех так называемых фрилансеров. Их вхождение в эту систему должно быть добровольным. Надо дать им возможность самим определять размер платежа и будущей пенсии. Пенсионная система от этого только выиграет, поскольку сейчас такие люди платят в систему меньше, чем из нее получают.
В-третьих, стоит дать возможность труженикам неформального сектора экономики самим платить за себя соцвзносы. Здесь можно применить несколько вариантов. Например, вместо введения таких взносов ввести плату за оказанные медицинские услуги (за исключением услуг, оказанных по жизненным показаниям).
В-четвертых, также можно ввести повышенный НДФЛ для бездетных людей (например, 20 процентов вместо 13).
Вячеслав Бобков, генеральный директор Всероссийского центра уровня жизни:
- Для того чтобы брать страховые взносы с людей свободных профессий, нужно принять законодательство о введении обязательного пенсионного страхования самозанятых и создать условия для легализации их занятости.
Для этой категории работник и работодатель являются одним лицом. Они, как и все другие, обязаны участвовать в системе обязательного пенсионного страхования. Добровольность здесь может быть только дополнительным механизмом.
По поводу взносов в социальные фонды с относительно обеспеченных работников хочу отметить, что при сложившейся низкой заработной плате большинства работников вводить в системе обязательного пенсионного страхования страховые взносы как вычет из их зарплаты - значит понижать и без того низкий уровень жизни их семей.
В 2015 году более половины населения страны имели среднедушевые доходы ниже социально приемлемого потребительского бюджета (три прожиточных минимума).
Примерно 60 процентов полных семей наемных работников с двумя несовершеннолетними детьми были в числе бедных или низкообеспеченных. В них начисленная среднемесячная заработная плата каждого из работников составляла меньше 60 тысяч рублей, то есть примерно 10 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ).
Из этого вытекает, что прежде, чем вводить дополнительные страховые взносы с работников, надо значительно повысить размеры их заработной платы.
По поводу работников неформального сектора могу сказать, что большинство работников из числа индивидуальных предпринимателей заняты в теневой экономике вынужденно из-за высоких платежей в систему обязательного социального страхования, что делает их занятость невозможной из-за угрозы разорения. Проведенный в 2015 году опрос работников и работодателей г. Москвы выявил, что 54 процента из них считают для снижения неформальной занятости эффективными меры по уменьшению налогового (включая страховые взносы) бремени на бизнес и только 22 процента - ужесточительные меры.
Что касается повышенного НДФЛ для бездетных людей , то, с моей точки зрения, более обоснованным представляется взимание НДФЛ не с работников по месту их работы, а налогообложение доходов домохозяйств (семей) по месту их жительства. Налог на семейные доходы должен быть прогрессивным в зависимости от величины среднедушевого дохода. Семьи с доходами ниже прожиточного минимума целесообразно освободить от налогообложения их доходов. Прогрессию в налогообложении семейных доходов необходимо увязать с повышением среднедушевого дохода от прожиточного минимума к социально приемлемому, среднему потребительским бюджетам и к потребительскому бюджету высокого достатка.
Тогда бездетные семьи, как правило, будут платить более высокие налоги на их доходы.

Инфографика "РГ" / Леонид Кулешов / Юлия Кривошапко

Марина ГУСЕНКО. «Российская газета», 9 мая 2016 года

Какую пенсионную реформу обсуждает правительство

Пенсии не будет — именно так можно начинать любую статью о пенсионной реформе. После очередного обострения дискуссии стало понятно, как именно власти собираются лишить граждан возможности не работать в старости и сколько всем нам придется заплатить за эту сомнительную привилегию.
Слаб человек: сколько ему ни говори, что пенсии не будет, он все равно втайне надеется, что правительство что-нибудь да придумает. Свидетельства идущего в правительственных недрах мыслительного процесса появляются регулярно, а перед майскими праздниками их образовался целый ворох: "Коммерсанту" стали известны детали разработанной Минфином и Центробанком концепции индивидуального пенсионного капитала, РБК сообщил о предложении Минтруда отказаться от накопительной части и ликвидировать досрочные пенсии, "Ведомости" выяснили, что Минэкономики предпочло бы реформировать солидарную часть пенсии, вернуть накопительную и повысить пенсионный возраст.
В обнаружившемся разнообразии мнений нет ничего плохого: в конце концов, наличие у правительства размышлений подтверждает факт его существования. Хотя с аппаратной точки зрения это и может вызывать тревогу: позиции ведомств не согласованы, а логика трехлетнего бюджетного планирования, к которой правительство намеревалось вернуться в этом году, предполагает, что с планами на послевыборный 2019 год надо определяться уже сейчас. Если эти планы не учесть в ближайшем бюджете, их того и гляди придется отодвигать на 2020-й.
Но гражданину, размышляющему о будущей пенсии, важнее учитывать другое. Все документы, ставшие достоянием СМИ, официально являются неофициальными: как пояснила пресс-секретарь премьер-министра Наталья Тимакова, "эти документы становятся официальными только после того, как вносятся в правительство, а это происходит после совещания у профильного вице-премьера. Такого совещания не было. Соответственно, все, что сейчас обсуждается, так и остается лишь предложениями" (цитата по "Интерфаксу"). Участие населения в обсуждении не предполагается: официальный представитель Минфина Светлана Никитина заявила агентствам, что "было бы неправильно с нашей стороны обсуждать непроработанные и не обсужденные всесторонне предложения". Какое бы решение ни было принято, граждане будут просто поставлены перед фактом. И этот факт в любом случае окажется неприятным: светлого будущего ни одно из предложений не обещает.

Принудительные сбережения
Начнем с того, что о формировании обязательной накопительной пенсии, три года как замороженном, можно будет, по всей вероятности, забыть вовсе. Сохранение этого механизма (с распределением платежей между работником и работодателем) предусмотрено только в предложениях Минэкономики, тогда как и Минтруд, и Минфин с ЦБ предлагают ее ликвидировать. В этом случае все собираемые по ставке 22% пенсионные взносы пойдут в ПФР, а граждане, если захотят, смогут откладывать на пенсию сами. Причем это еще не значит, что государство собирается оставить формирование этих накоплений без внимания.
Предложенная Минфином и ЦБ концепция индивидуального пенсионного капитала предполагает введение дополнительного платежа на эти цели, который работодатели будут перечислять сразу в НПФ (это приведет к росту административной нагрузки на организации, признают авторы документа). Работники при желании смогут зафиксировать ставку этого платежа на любом комфортном уровне. При ставке от 0% до 6% зарплаты сумма платежа не будет входить в базу для расчета взноса в Пенсионный фонд и НДФЛ, и сохранность этих средств будет гарантирована АСВ. На суммы сверх 6% налоговые льготы и гарантии распространяться не будут.
По умолчанию ставка взноса будет постепенно, по 1 п. п. в год, увеличиваться с 0% до 6%, а участниками системы будут считаться все, кто ранее перевел накопительную часть пенсии в НПФ, эти деньги превратятся в первый взнос в "индивидуальный капитал". Для тех, кто накопления в НПФ не переводил, вариантом по умолчанию предлагается сделать формирование пенсии исключительно в Пенсионном фонде (ПФР) в рамках "балльной системы". Согласно "Концепции...", все нынешние клиенты ПФР должны иметь право в течение двух переходных лет (2019-2020) сменить выбор, назначенный им по умолчанию и, соответственно, либо конвертировать накопительную часть пенсии в баллы ПФР, либо наоборот. У работников, впервые выходящих на рынок труда, уже не будет выбора участвовать в новой системе или нет.
Став ее участниками, выйти из нее работники, по сути, не смогут, хотя и вправе на время обнулить ставку взносов. Здесь ЦБ и Минфин описывают два возможных механизма, причем склоняются скорее в пользу предоставления участникам права на каникулы сроком до пяти лет с автоматическим возобновлением платежей, когда каникулы закончатся. Твердым "отказникам", таким образом, придется каждые пять лет подтверждать свое решение. В другом варианте предлагается срок действия такого решения не ограничивать, но предусмотреть автоматическую "переподписку" отказавшихся работников по достижении ими 35 и 45 лет (после чего они опять-таки смогут отказаться от платежей).
В знании человеческой психологии разработчикам не откажешь. Люди в большинстве своем склонны принимать выбор, назначенный по умолчанию, и редко готовы на дополнительные усилия, чтобы его изменить. Постепенное повышение ставки замаскирует изъятие денег для работников тех организаций, где зарплаты принято индексировать. А гибкая система выплат с возможностью в случае тяжелой болезни в любой момент забрать из НПФ все средства или в предпенсионном возрасте (за пять лет до пенсии, вариант: после 55 лет) получить единовременно до 20% суммы в связи с "чрезвычайными обстоятельствами", равно как и объявление пенсионного капитала собственностью граждан, помогут красиво упаковать проект для населения. Государство (теоретически) не сможет вдруг взять и заморозить ни пенсионный капитал, ни накопительную часть пенсии, которая станет первым вкладом в его формирование. Хотя НПФ, разумеется, все еще смогут бездарно инвестировать эти деньги: в 2015 году доходность на уровне инфляции или выше получили 13 из 37 НПФ, входящих, по данным АСВ, в систему гарантирования пенсионных прав.

Принципы бюджетной экономии
Красиво упаковать предложения, связанные со страховой пенсией, будет куда сложнее, если вообще возможно. Во-первых, исчисление пенсионных прав останется балльным, а правила их индексации если будут меняться, то только с целью сделать эту индексацию по возможности скромной. По мнению Минэкономики, размер индексации должен определяться не уровнем инфляции (как было до 2016 года), а доходами ПФР. Индексацию на уровень прогнозируемой инфляции плюс 1% предлагается рассматривать в качестве максимально допустимой, но не обязательной. Минфин, представители которого ранее высказывали сходные идеи, эту мысль почти наверняка поддержит, хотя в его предложениях речь идет о сокращении индексации только в 2017 году.
Во-вторых, тарифы страховых взносов наверняка вырастут. Минфин еще несколько месяцев назад высказывал идею отменить порог (сейчас — 796 тыс. руб. в год), на сумму сверх которого взносы в ПФР начисляются по ставке 10%. Минтруд предлагает два альтернативных варианта, ничуть не более привлекательных. В первом зарплаты сверх порога облагаются по ставке 8,75%, а ставка взноса с меньших сумм увеличивается до 26%. Во втором сохраняется общая ставка в 22%, а ставка для больших зарплат постепенно, по 2 п. п. в год, вырастает до 20%.
Под вопросом судьба льготных ставок, установленных для ряда отраслей (в частности, IT) и резидентов некоторых проектов (как "Сколково") и особых экономических зон. Минтруд, как пишет РБК, предлагает оказывать им господдержку "не за счет системы обязательного пенсионного страхования", а Минфин, указывают "Ведомости",— отменить компенсацию ПФР выпадающих из-за этих льгот доходов. В этих условиях отмена льгот может оказаться решением, которое устроит оба министерства. Кроме того, вырасти могут взносы для индивидуальных предпринимателей: Минтруд предлагает в течение пяти лет постепенно увеличить базу для уплаты ИП взносов с одного до двух МРОТ в месяц, при ставке в 26% плюс 1% от доходов свыше 300 тыс. руб. в год.
Одновременно минимальный стаж, необходимый для получения права на страховую пенсию, в Минтруде предлагают увеличить с 15 до 30 лет. А досрочные пенсии — здесь у министерств разногласий нет — ждет реформирование почти до полной ликвидации. Из граждан, получающих пенсию в ПФР, право на досрочный выход на пенсию сохранят только работники вредных и опасных производств, причем платой за это, по предложению Минтруда, станет двукратное увеличение ставки дополнительных тарифов. На вредных производствах ставка составляет сейчас от 2% до 7% в зависимости от оценки условий, а предлагается — 5-11%, на опасных ставка вырастет с 8% до 15%. У врачей, учителей и творческих работников досрочных пенсий не будет. Требуемый для назначения им пенсии стаж увеличится до 40 лет (в 2017-2020 годах — на три месяца в год, с 2021 года — на шесть). Здесь, кстати, можно увидеть намек на будущее развитие дискуссии — порог стажа может быть увеличен для всех.
Из этого неявно следует, что и по вопросу повышения пенсионного возраста ведомства достигли некоторого консенсуса: во всяком случае, наработать стаж в 40 лет специалисту, который в юности посвятил пять-семь лет учебе в вузе, к 55-60 годам просто невозможно. А вот к 65 годам, о которых в своих предложениях говорит Минфин, можно уложиться (Минэкономики, поддерживая идею повышения пенсионного возраста в целом, конкретный возраст не указывает). А для тех, у кого были перерывы в формальной занятости (не редкость в последние 25 лет), возраст возможного выхода на пенсию может сдвинуться и за 70.

Политические тонкости
Политические ограничения, скорее всего, не позволят реализовать все перечисленные инициативы. Перед выборами повышения пенсионного возраста вряд ли следует ждать, несмотря на предполагаемый консенсус в правительстве. По данным ФОМа (сентябрь 2015), с этой мерой готовы согласиться только 13% населения, тогда как повышение взносов считают приемлемым 51% (благо взносы платят работодатели), а о снижении пенсий и речи быть не может (согласны 2%). И хотя в возрасте 55-63 года, по опросам ФОМа, работает каждый третий, трактовать это как готовность к отсрочке пенсии нельзя: три четверти бросили бы работу, если бы им хватало денег.
С другой стороны, неясно, насколько реализация даже всех этих предложений позволит уменьшить дефицит ПФР. Минтруд, например, экономический эффект своих инициатив оценил в 343,8 млрд руб. в 2019 году. Для сравнения: необеспеченнность пенсий страховыми взносами в 2015 году составляла 1,26 трлн руб. А индивидуальный пенсионный капитал может обеспечить экономику "длинными деньгами", но рост пенсионных доходов обещает главным образом работникам с зарплатой от 60 тыс. руб., права которых в страховой "балльной системы" сильнее ущемлены Они, надо сказать, и сами могут обеспечить себя сбережениями, только не всегда доверяют государству и финансовым институтам. На состояние их прав в страховой системе индивидуальный капитал не повлияет, а введение плоской шкалы страховых взносов и вовсе превратит дифференцирование страховых выплат в фикцию.
Государство, конечно, могло бы эту фикцию признать, заменить имитацию страховых пенсий на фиксированное пособие по старости на уровне прожиточного минимума и заодно снизить взносы, чтобы остальное граждане копили сами. Но тут тоже есть политическое ограничение: станет слишком очевидно, что в России две категории пенсионеров, и целый класс людей — госслужащих и силовиков — проблемы ПФР не касаются, они всегда могут рассчитывать на пенсию из бюджета. И очевидный экономический риск ухода доходов в серую зону.

Надежда ПЕТРОВА. «Коммерсантъ-Деньги», 9 мая  2016 года