… о «запрете сосисок» в Германии

Раз уж Константин Добрынин попросил, давайте дружно подключимся к решению очень важных и сложных задач организации питания в немецких школах и иных публичных заведениях.
Я лучше сразу напишу, что мне нравится, что эти вопросы интересуют моих соотечественников в России. Этот интерес позволяет существовать и процветать тем СМИ, которые не по указу сверху, а исключительно по журналистскому инстинкту удовлетворяют спрос новостями о том, как неправильно граждане, проживающие в Германии, организуют свою жизнь.
Природа этого спроса мне не всегда дает основание для гордости за Россию. Я больше люблю тех своих сограждан, которые любопытны и открыты новому опыту: именно такие люди создавали, создают и будут создавать страну, которой можно и нужно гордится.
Те же мои соотечественники, которые испытывают (судя по комментариям к «сосисочной» новости) почти оргазмическое удовольствие от новостей типа «европатысошласума», «германиявсё» и т.п., по-моему, лишают себя многих других радостей. Едва ли от них можно ожидать любопытства и тем более – желания как-то вдумчиво и ответственно подойти к обустройству собственной общей национальной жизни. А как в любом общем деле, хотелось бы рассчитывать на поддержку большинства.
При организации питания в российских школах и иных публичных учреждениях (системы ФСИН, больницах, университетах) немецкий опыт может быть принят во внимание. Я попытаюсь описать ниже, почему я сам не уверен в том, что немецкие «сосисочные решения» правильные и удобные. Но в немецком опыте подкупает другое – страстное и активное желание как-то лучше организовать и обустроить свою жизнь, опираясь на уважение друг к другу, на достоинство каждого, соучаствующего в принятии решений и на абсолютную убежденность что все люди заслуживают человеческого отношения вне зависимости от того, насколько ты разделяешь их убеждения.
Поиск и выработка решений по каждому вопросу – сложный процесс, и как показывает текст ниже, даже иногда скучный. Но заменять его описание упрощенной «жаренной» (в прямом смысле слова) новостью – по-моему, упрощение, унижающее аудиторию.
Лишних в Германии нет: вот та идея, которая почти всегда упускается из вида журналистами, пишущими о немецких проблемах. И очень жаль, что часть российских комментаторов почти всегда после обозначения того, кого именно они считают лишними в Европе, далее объявляют лишними часть своих соседей в России.
Итак, о «запрете сосисок в Германии». Я лучше сразу предупрежу, что текст будет длинным, проблема серьезная.
Начнем «от земли», на живом примере.
Во втором классе частной берлинской школы учатся:
— Мухамед, которому родители категорически запрещают есть любые продукты из свинины под угрозой уголовного и гражданско-правового преследования тех, кто эти продукты их попробует ему скормить, не предупредив о наличии свинины не только самого Мухамеда, но и его родителей, при этом сам Мухамед не прочь попробовать всё, что находит вкусным, потому что ему восемь лет и ему всё в жизни интересно;
— Лили, у которой аллергия на арахис; если она съест арахисовое масло или пасту, то теоретически она может умереть;
— Петя, который ест всё и всегда, и не понимает, почему вообще что-то нельзя есть;
— Софи, у которой родители убеждены, что сахар убивает, но сама Софи, не будь дурой, любит конфеты;
— полдюжины детей, у которых родители вегетарианцы или прямо веганы.
Детям предлагается в столовой обед, который включает в себя несколько альтернативных блюд в режиме шведского стола. Примерное типовое меню включено в школьные правила на основе установленных федеральной землей стандартов питания (калорийность, содержание элементов, сбалансированность, защиту здоровья и т.п.).
Первая сложность возникает здесь, так как публичные школы не всегда могут обеспечить достаточное разнообразие блюд. Да и в частных школах это непросто, ибо это влияет на стоимость обучения, а родители считают свои деньги лучше, чем бюджетные средства федеральной земли (как бы тоже свои деньги, но не совсем, распределяемые по всем жителям). Школа предпринимает ряд усилий, направленных на понятную детям маркировку блюд и предупреждения об опасностях — телесных и духовных, но угрозы жалоб и судебных исков от родителей делают этот в общем-то технический процесс весьма непростым.
Кроме обеда в школьной кантине, в буфете за деньги можно приобрести ограниченный дополнительный ассортимент, чтобы был элемент выбора и возможность побаловать себя и товарищей.
Кроме того, детям разрешается брать в школу свои собственные пайки, но с ограничениями (кондитерские изделия, арахис, лимонады). Дети охотно угощают друг друга, отнимают друг у друга (однако с риском быть замеченными в буллинге и изгнанными из школы после одного предупреждения) и конечно же делают угощения предметом дополнительного торга друг с другом (можно, например, поменять бутылочку актимеля на крутой карандаш с Гарри Поттером и т.д.).
Родительские комитеты совместно со школой каждый месяц разбирают замечания и предложения по изменению правил питания.
Им и всем нам очень непросто, ибо:
— родители Мухамеда требуют от учителей следить за тем, чтобы Петя ни дай бог не угостил бы на перемене Мухамеда салями из свинины, как он это однажды сделал; а учителям как-то хочется ограничить свою ответственность;
— родители Лили, добившиеся два года тому назад запрета на арахис в пайках, требуют теперь запрета на продажу конфет в платном школьном буфете, но родители Мухамеда полагают, что для интеграции Мухамеда в немецкое общество и для одновременного сохранения своего культурного кода важно, чтобы Мухамед тренировал навыки купли-продажи, принимая на себя больше ответственности за накопление карманных денег и выбор покупок с самых младших классов;
— в эту дискуссию регулярно включается администрация школы, обоснованно утверждающая, что ограничение продаж в буфете повлечет за собой удорожание «надбавки за питание», а, следовательно, для частной школы удорожание стоимости; эта позиция находит поддержку у большинства родителей;
— родители Пети (известные либералы) вообще не понимают, почему ребенок не может брать в школу то, что он сам любит есть, тем более со ссылкой на риски оскорбить чьи-то религиозные чувства; родители Пети подумывали даже подать иск на школу из-за необоснованного ограничения прав ребенка, но их сдерживает очень доброжелательное отношение со стороны администрации и забота о престиже школы, в которой учится их сын;
— родители Софи предлагают перевести школу полностью на вегетарианское питание, с чем готова согласиться администрация, которой, в принципе, чем проще, тем лучше; но это не находит поддержки у родителей Мухамеда, Пети и Лили;
— вопрос об организации питания в других школах в других районах города, где в одном классе до 70% родителей учеников могут исповедовать мусульманство или православие, интересует администрацию, но скорее теоретически, ибо школа стремится найти решения именно для себя, на основе учета мнения всех заинтересованных лиц; по этой же причине решения части школ исключить из меню изделия из свинины или ввести обязательное постное меню встречают поддержку – деньги на ресторанный шведский стол с полным разнообразием блюд школам просто не хватает;
— администрация школы вынуждена находить компромиссы между (а) интересами коммерческой успешности школы (для публичной школы ситуация аналогичная – школа должна быть заполнена для сохранения финансирования, но не может быть переполнена, ибо это нарушит стандарты), (б) требованиями проверяющих организаций (стандарты) и (в) возможными претензиями профсоюза учителей, ибо учителей регулярно достает то, что им вменяют в обязанности дополнительные отслеживания того, кто что ест, а зарплату повышают совсем необязательно;
— школа, конечно же, страхует свою ответственность за любые отравления, нарушения прав личности, моральный вред, нарушения процедур принятия решений с соучастием родителей и учеников, отступления от стандартов и правил; школа, конечно же, имеет также и страховку на случай возможного обращения к адвокатам (в дополнение к полному возмещению адвокатского гонорара с другой стороны в случае выигрыша), ибо школа отвечает примерно по двум-трем новым делам в год (а первая инстанция может длиться полтора-два года) и сама выступает истицей по различным основаниям пять-шесть раз в год, а адвокатам надо платить по ходу дела, не дожидаясь результата; но на стоимость этой страховки очень влияет количество судебных дел; в реальности это обозначает, что администрация школы вынуждена поддерживать постоянные медиативные процедуры с участием родителей, чтобы избегать суда;
— на репутацию школы очень негативно влияют споры между родителями, возникающие по поводу питания и угощения друг друга; ведь об этих спорах родители нередко публикуют посты в социальных медиа, на форуме школы и даже в общедоступных СМИ;
— руководитель начальной школы указывает на риски снижения качества подбора учителей и внеклассной работы, так как ответы на письменные жалобы родителей отнимают много времени;
— повар вообще перестал ходить на собрания родительских комитетов, но аккуратно исполняет их решения.
Теперь перейдем к государственным органам.
Образование — компетенция земли, субъекта федерации. Управление образования как часть земельного правительства решает вопросы финансирования и субсидирования школьного питания под строжайшим надзором земельного парламента, в котором представлены, скажем, четыре политических партии.
При очередном обсуждении соответствующего вопроса критика существующей системы выглядит примерно так (с упрощениями, конечно):
— Депутат от «Левых» (их очаровательного федерального спикера недавно полюбил Андрей Клишас; полагаю, в том числе, из-за того, что именно ее речи в Бундестаге регулярно размножает рунет с субтитрами на родном языке мальчика Пети) потребует запрета частных школ, отставки антинародного правительства Ангелы Меркель и призовет к земельной, а потом и федеральной забастовке профсоюза учителей.
— Социал-демократ, скорее всего, поддержит больше автономии школ в принятии решений, но на всякий случай потребует повышения налогов с богатых, чтобы поднять финансирование школ и субсидирование питания в публичных школах; потом еще добавит, что забастовка учителей, конечно же, крайняя мера, но профсоюзы учителей должны получить больше поддержки от управления образования и общественных объединений администраций школ.
— Христианский демократ (это, собственно, и было в новостях) потребует поднятия вопроса на федеральный уровень (конституционные права и свободы), чтобы запретить отдельным школам, принявшим решение об исключении из меню свиных сосисок, принимать такие решения впредь, как нарушающие основные права и свободы (примечание автора: почти не сомневаюсь в том, что в течение ближайших десяти лет вопрос о маркировке продуктов с содержанием свинины или будет урегулирован по общественному консенсусу по аналогии с требованием обозначения содержания сахара или химикатов, или дойдет до Конституционного суда в каком-то виде); при этом очень велика вероятность того, что спикера «подставили», чтобы протестировать общественное мнение — если ему достанется от медиа, то несчастного, спровоцированного полемикой локального лидера скорее всего попросят перестать быть спикером его же товарищи по партии, что случается постоянно; это может лишить его шанса добраться до Бундестага на следующих выборах; впрочем, слова в защиту немецких сосисок, тем не менее, могут добавить голосов христиан-демократам на следующих выборах; то есть члену придется жертвовать собой в интересах своей партии, увы.
— Продравшийся отчаянно через пятипроцентный барьер право-радикал (типа AfD, ибо в земельный парламент едва ли пролезет движение Пегида, в названии которой присутствует «против исламизации Германии», и которая балансирует на грани запрета в рамках законов о денацификации, да и в целом – едва ли попадет в парламент партия, которая требует несуществования существующих людей) потребует, чтобы миграционное досье родителей Мухамеда было бы пересмотрено в порядке ужесточения борьбы с исламизацией Европы, а заодно, на всякий случай, и миграционное досье родителей Пети; после призыва к поддержке частных школ как новой «альтернативы для Германии» спикер также потребует отставки антинародного правительства Ангелы Меркель и запрета всех профсоюзов.
Есть очень серьезные аспекты «сосисочного вопроса» и на федеральном уровне. Ну, может быть, потом еще допишу.
Сложное общество и его граждане как-то пытаются ответственно и правильно решить весьма серьезные проблемы, постоянно их обсуждая – лично, через представителей, через многочисленные институты. Не всегда получается, конечно же.
Но есть убежденность, что попытки не прекратятся.
И в завершении еще немного о сосисках. Они в Германии очень вкусные, особенно те, которые готовятся в гриле – в ассортименте большого супермаркета их всегда будет не менее 10-15 сортов. Но едва ли, кстати, любовь к сосискам такая уж всенародная. Но юге их едят больше. Не случайно Марина Цветаева называла берлинскую (прусскую) кухню «не столько сосисочной, сколько гороховой». Когда коллеги и друзья из России или Украины приезжают в Берлин, им как правило нравится один вечер сходить в мюнхенскую брауерай и покушать их, но эта жажда вкусить «типичной немецкости» проходит быстро, тем более, у тех, кто, разделяя желание большинства молодых немцев, следят за здоровьем и качеством питания.
Где же еще русский может заскучать без сосисок в Германии? В исправительных учреждениях или в больницах, где их все чаще выводят из ассортимента, руководствуясь самыми разнообразными соображениями. Ну, нелепо стремиться туда попадать именно из-за сосисок.

Александр ХВОЩИНСКИЙ, юрист, Германия. «Эхо Москвы», 4 марта 2016 года

Депутаты земельного парламента Шлезвиг-Гольштейна отвергли предложение фракции христианских демократов

В Германии любят свинину — жареную, тушеную, на гриле, в виде стейка, шницеля или отбивной на косточке и без, а количество сортов колбасы и сосисок из свиного мяса просто не перечесть. Национальным блюдом немцев, без которого не обходится ни одно праздничное застолье, можно, по праву, назвать свиную рульку — Eisbein.
И вот недавно как гром среди ясного неба прозвучала новость: в Германии якобы отказались от свинины, многие кафе по всей стране убрали ее из меню, перестали предлагать посетителям свиные колбаски и сосиски, дабы не обижать религиозные чувства мигрантов-мусульман. Международная пресса, в том числе и российская, смаковала «сенсацию», играя на чувствах обывателя — довела, мол,  немцев толерантность до крайности и теперь они в угоду людям другой веры меняют свои гастрономические пристрастия.
На самом деле в Германии никто не отказывался от свинины и не собирается этого делать. Просто земельная организация Христианско-демократического союза (ХДС) в Шлезвиг-Гольштейне, обеспокоившись проблемами миграционного кризиса и его возможными последствиями, внесла в местный парламент законодательное предложение, согласно которому точки общественного питания должны в обязательном порядке включать в меню блюда из свинины.
Руководитель фракции ХДС в ландтаге Даниель Гюнтер так обосновал свою позицию: «Все больше растет число детских садов, школьных и студенческих столовых, которые убирают из меню свиное мясо из уважения к религиозным чувствам. Мы считаем это ошибочным и выступаем за здоровое и взвешенное питание. Потребление свинины является частью нашей культуры, и мы не хотим допустить, чтобы большинство нашего населения должно отказываться от свиного мяса».
Однако политик не привел в подтверждение своих слов статистические данные: сколько столовых перестали предлагать блюда из свинины.
Немецкий интернет тут же взорвался ироничными шутками и саркастическими насмешками по поводу обязанности потреблять свинину. Хэштег Schweinefleischpflicht в короткий срок стал лидером в социальных сетях.
Не остались в стороне и коллеги-политики. «Как конституционный патриот заявляю, — написал в своем твиттере депутат бундестага от партии «Зелёных» Фолькер Бек, — свиное мясо не принадлежит к ценностям основного закона».
Зампредседателя СДПГ Ральф Штегнер выдвинул лозунг: «Вегетарианцы, веганеры + мусульмане — захват власти в столовых в политическом триединстве». А представитель партии свободных демократов выразил опасения, что из-за законодательных привилегий для свинины будет дискриминирована говядина.
Дело дошло и до первых лиц немецкой политики. Канцлер Ангела Меркель заметила, что система общественного питания вправе выбирать, какое мясо предлагать потребителям, и каждый сам решает, что ему есть.
Вице-канцлер и глава СДПГ Зигмар Габриэль высказался категоричнее: «Еще не слышал такой чепухи. Следует быть более внимательными, чтобы тема обращения с беженцами не опустилась совсем до дешевого кабаре».
В ходе дебатов в ландтаге Шлезвиг-Гольштейна местные депутаты отвергли предложение фракции ХДС по свинине. Финальную черту подвел земельный министр сельского хозяйства Роберт Хабек: «Не вижу оснований для государственного вмешательства. И уж совсем не разделяю принижение конституционных ценностей до уровня что есть: котлеты или стейк».
И если немцы, вдоволь посмеявшись, смогли сходу завернуть нелепую законодательную инициативу, то в российской практике до сих пор действует региональный закон, принятый петербургским ЗАКСом, который запрещает под угрозой штрафа громкий храп, топот котов, стоны, скрипы и вой собак по ночам.

В окончательной редакции поправок, принятых питерским ЗАКСом, формулировка «топот котов» исчезла, тем не менее за законом о тишине прочно закрепилось название «закона о топоте котов».

Александр ЧУРСИН. «Новая газета», 11 марта 2016 года