… о населении ДНР

Как уверяет так называемый МИД "ДНР", два года назад на этой территории проживали более 3 млн человек, а к концу 2014-го в "республике" осталось 1,6 млн. А так называемый госкомитет статистики "ДНР" утверждает, что на 1 октября 2015 г. население составило 2,3 млн человек, "с учетом временно проживающих на данной территории на момент переписи (при условии их отсутствия в постоянном месте проживания не более 12 месяцев)". В приросте учтено и естественное движение населения: за январь-сентябрь 2015 года в городах и районах "ДНР" родились 6922 детей, количество умерших составило 21447 человек. Если доверять этим данным, то можно говорить о фактическом увеличении населения примерно на 560 тыс. человек, основную часть которых составляют переселенцы, вернувшиеся домой.
Люди возвращаются со свободной части Украины. Так, ГосЧС отмечает, что по состоянию на октябрь на Донбасс вернулись более 121 тыс. человек — из тех, кто ранее регистрировался как внутренний переселенец (а эту процедуру проходили не все выехавшие, к тому же многие вернувшиеся ради всевозможных украинских выплат не снимаются с учета).
Люди возвращаются из России. ФМС РФ сообщает о 2,5 млн выехавших к ним граждан Украины (1,5 млн — из центральной и западной части страны, около 1 млн из Донбасса), сейчас в статусе беженцев там остаются около 600 тыс. наших соотечественников. ФМС констатирует активизацию потока возвращающихся на родину жителей Донбасса — с октября в среднем за 10 дней переезжают по 1300–1500 человек.

Назад в будущее
Сейчас возвращаются те, кто бежал именно от войны. Общая причина столь массовой миграции проста: установившееся перемирие, пусть даже условное.
Что заставляет людей ехать в оккупацию, в "серую зону", туда, где война вот-вот может снова перерасти в активную стадию? Туда, где нет государственности, нет права и законности, нет работы, нет многих благ цивилизации... Да многого нет. Просто многого не было и там, куда жители Донбасса были вынуждены выехать…
Татьяна, 34 года, с двумя детьми и мамой вернулась в Горловку этим августом: "Такое со всеми нами было впервые. Никто не думал, что в нашей стране может начаться настоящая война. Это сначала было общей бедой, которая сплотила и которую пытались разрешить все вместе. Государство быстро принимало программы по бесплатному расселению, материальной и соцподдержке. Волонтеры быстро организовывали эвакуацию. Нас из Горловки в прошлом августе, например, вывозил ахметовский фонд. Это был просто кошмар: каждый день бойня, первые разы я с детьми даже не могла добраться до места сбора. Но получилось, обошлось, нас вывезли, расселили сначала на базе на Азовском море. Была крыша над головой, нас кормили, волонтеры привозили самое необходимое — от одежды, медикаментов до электрочайников. Первые месяцы пересидели там, были уверены, что скоро вернемся домой. Потом нужно было что-то решать — отправились к дальним родственникам в Полтаву. Месяц сидели у них буквально на шее. Сначала и здесь была поддержка, центры для беженцев, где можно было получить одежду, гуманитарку, обычные люди очень отзывчивые, помогали. Потом начали строить свою жизнь. Но не будешь же постоянно надеяться на волонтеров, да и люди не обязаны тебя кормить, и возможности помощи не безграничны. Очень трудно. Не получилось. Через год вернулись обратно в Горловку. А что делать?"
Елена, 37 лет, вернулась с мужем в Донецк в июле: "Все устали не только от войны, но и от нас, переселенцев, от наших проблем. Переселенцы разные, есть и нахрапистые: "нам все должны", "мы бедные-несчастные". Это неправильно. Да, месяца два-три нужно для психологической адаптации, чтобы просто выйти из ступора и задуматься, что делать дальше. А потом — вперед, дерзай, делай выбор. Но не у всех это получается. Мы с мужем вроде и работу особо не теряли (фрилансы, постоянные заказы всегда есть). Хотели начать жизнь на новом месте, забрать к себе родителей. Но они отказались ехать, а от пережитого здоровье уже не то, им нужна поддержка. Ну и мы устали быть переселенцами, чужаками, кому-то что-то доказывать. Хотелось домой, потому что у нас там родные, любимая собака, которая все это время жила у моей мамы. Мы тосковали. Наверное, именно эта тоска и не позволила нам психологически перестроиться. А бытовые проблемы усугубили. Вот, вернулись".
По словам "возвращенцев", круг проблем на "чужбине" в принципе одинаков: жилье, трудоустройство, иная ментальность, неудержимая тяга домой.
Возвращаются в первую очередь те, у кого на оккупированной территории сохранились квартира, дом. Невозможность оплачивать аренду — одна из ключевых причин отъезда. Увы, но за полтора года наше государство так и не смогло обеспечить в необходимом объеме хотя бы льготными местами расселения. По данным ГосЧС, по состоянию на 5 декабря в Украине зарегистрировано 973,5 тыс. ВПЛ из Донецкой и Луганской областей (с учетом крымчан — 998,2 тыс.). При этом ГосЧС уточняет: "в настоящее время определены 698 объектов различной формы собственности, в которых возможно размещение 11 тыс. 399 внутренне перемещенных лиц". Но это — 1% от потребностей. За полтора года! Нет программ льготного кредитования и строительства жилья для таких граждан. Нет вариантов распорядиться (хотя бы в форме залога) своей недвижимостью, оставшейся на неподконтрольной территории. Но есть негласная уверенность, что минские договоренности когда-нибудь вступят в силу, все нормализуется, люди вернутся домой, и проблема разрешится сама собой.
Переселенцы вынуждены считать каждую копейку, поэтому даже тема коммунальных тарифов играет роль при принятии окончательного решения о возвращении.
Светлана Николаевна, 61 год, вернулась в Енакиево в сентябре: "Мы уехали в июне 2014-го. Дочь была беременна, и нужно было помогать смотреть за старшей внучкой. За это время мы жили в Запорожье, в Харькове. Были привязаны к тому, где зять найдет работу. Жили и в общежитии, и несколько съемных квартир сменили. В итоге зятю предложили работу вахтовым методом. Поэтому приняли решение — мы с дочерью и внуками возвращаемся в Енакиево, потому что здесь и у нее, и у меня квартира (опять же — чтобы не разграбили и не отобрали, пока нас нет). Не нужно платить по три-четыре тыс. грн в месяц за аренду, а за коммуналку можно просрочить, пока деньги не появятся. За это квартиры пока не отбирают, да и тарифы прежние, как в 2014-м. А в Харькове, особенно в зимний период, пришлось бы еще лишнюю тысячу к аренде доплачивать".
Понятно, ежемесячная компенсация в 884 грн для неработающих и 442 грн для трудоспособных лиц большой погоды в бюджете переселенца не делают. Но люди благодарны и за это. Основная проблема — найти хорошую работу, постоянный доход. Это и коренным жителям не всегда удается, а тут еще "понаехавшие". "Вот я экономист. Вроде бы универсальная специальность. Но я всю жизнь проработала экономистом на шахте, а это своя специфика. То есть не все твои навыки нужны в местности, куда ты выехал. Да, я в Полтаве устроилась не совсем по профилю, в торговую фирму с зарплатой три тысячи гривен. А квартира — две тысячи плюс коммуналка. И повышение не светит. Мне на собеседованиях работодатели сразу говорили: местная прописка и свое жилье — вот гарантия, что вы с нами надолго. И это понятно. Я и в Горловке после возвращения работу не могла толком найти. Жили на пенсию мамы да на гуманитарные продукты от Ахметова, которые опять же на маму выдают. Повезло: в ноябре устроилась продавцом в магазин, вошли в положение — там же еще и уборщицей подрабатываю. Итого должна скоро получить первую зарплату около 5,5 тысяч рублей, это чуть больше 2 тысяч гривен выходит", — говорит горловчанка Татьяна.
"Муж программист, я дизайнер, работаем в тандеме сами на себя, держимся на постоянных заказах. Нам не нужен офис, мы не привязаны к городам и странам. Нам главное — компьютер, электричество и Интернет. В Донецке у нас это есть. Это также сработало в пользу вернуться. Экономим на съеме жилья и на минимальных расходах. Здесь у большинства жизнь "по минимуму", основные траты — продукты и медикаменты для родителей. Нам просто повезло из-за профессий. Но таких, как мы, единицы", — делится своей ситуацией дончанка Елена.
Екатерина Семеновна, 58 лет, вернулась с мужем в Шахтерск в марте: "Мы выезжали к моей сестре во Львов, она там всю жизнь, с тех пор как вышла замуж. Мне Львов всегда очень нравился. Раньше часто в гости ездили. Но сейчас поняли, что жить там долго не можем. Не наше, чужое все. И мы чужие. А дом есть дом. Как вернулись, я стены целовала. Вы не представляете себе, какая это радость! Думала, у мужа сердце "схватит". Пришлось его таблетками отпаивать. Теперь, что бы ни случилось, решили — из дома ни ногой".
Есть еще две причины, которые "возвращенцы" открыто озвучивать не хотят . Первая, для семей, в которых есть мужчины призывного возраста, — мобилизация. Признают, что уклонение — не патриотично, что это трусость. Находят оправдания типа "это не правильная война", "кто-то наживается, а кто-то погибает", "не только переселенцы не хотят на передовую", "как стрелять, если по другую сторону мой город, родные и близкие". В так называемой "ДНР" мобилизации пока нет, здесь война — дело добровольное, вот и едут домой, "спасаясь" от повестки.
Вторая причина связана с идеологией. Если патриот, то решение вернуться в тот же Донецк просто не поймут (хотя, справедливости ради, после осенней волны миграции проукраинский голос, пусть на уровне соцсетей, надписей на заборах и наклеек на столбах, но все-таки звучит). Если сочувствуешь "русскому миру", то в открытую не скажешь, что едешь к близким тебе "по духу". А быть нейтральным или аполитичным сейчас как-то не принято. Поэтому переселенцы в основном открещиваются фразами "мы против любой войны", "мы за диалог", "не поддерживаем нынешнюю власть, но не против Украины". "Да, объяснить, почему решил вернуться домой, трудно. Сразу слышишь: В "ДНР"? К врагам? Нет, мы ехали не в "ДНР", не уезжали из Украины, мы ехали домой: к своим родителям, которым нужна помощь, к любимому псу, и просто в свою квартиру, на свою постель. Мы не можем сказать, сколько здесь продержимся. Не все здесь так просто, особенно психологически. Но с нами близкие люди, которым мы очень нужны, и чувство собственной значимости для кого-то помогает держаться", — говорит дизайнер Елена из Донецка.
И все же первоочередные причины возвращения — в экономической плоскости: не смогли себя обеспечить на свободной территории. "Давайте будем честными. Если бы с экономикой в нашей стране изначально было все хорошо, то революций, переворотов, а потом и войны не было бы", — считает горловчанка Татьяна.

С "распростертыми объятьями"
Но, как оказалось, на малой родине тех, кто не смог адаптироваться к новым условиям, не все ждут с распростертыми объятиями. Многие "возвращенцы" просто не понимали, что и дом, и многие его обитатели уже не те.
"Республиканцы" тоже не были готовы к такой массовой миграции именно из Украины (если возвращаетесь из России, из аннексированного Крыма — всегда пожалуйста). Усматривали в этом то "руку Обамы", то "руку Порошенко", которые засылают диверсантов для расшатывания "республики" изнутри. На вернувшихся искусственно натравили остававшихся. Даже запустили в обиход новое понятие — "понауехавшие", которое пережившие на местах все тяготы последнего года использовали против тех, кто "отсиделся в мире". "Понауехавшими" возмущались в соцсетях, на страницах "республиканских" газет. Опасности массовой миграции посвящали свои программы местные телеканалы. С помощью "понаехали понауехавшие" даже пытались объяснять осенний скачок цен на продукты и нехватку бензина.
Апофеозом этой травли стало растиражированное заявление главы так называемой "ДНР" Александра Захарченко: "Тем, кто сбежал, и из Киева, Львова или Тернополя поливал нас грязью, здесь, мягко говоря, не рады. Конечно, расстреливать вернувшихся не будем, но доказать свою полезность и искупить вину им придется". Досталось от Захарченко и тем, кто оставался в "республике" не по идеологическим соображениям: "Денег не было или решимости. Сидели и ждали, чем закончится. Думаю, эти ребята ничем не отличаются от сбежавших. Так что ситуация сложная, и каждый случай нужно рассматривать отдельно".
Этот бум искусственно подогревался всю осень, и стал сходить на "нет" лишь к концу ноября. Особых столкновений между остававшимися и вернувшимися это не вызвало. Максимум, поначалу соседи или знакомые могли высказать что-то нелицеприятное. Но психологически люди чувствовали себя некомфортно, информационное давление все-таки присутствовало (хотя отмечаться никуда ходить не нужно — как уехал, никого не поставив в известность, так же и вернулся). Люди приспособились к ситуации: ограничили свой круг общения и особо не распространялись о том, в какой части Украины жили все это время.
Как результат, сейчас через "республиканские" медиа запускается новый месседж: "вот как в ДНР жить хорошо, что из дефолтной Украиной уже все бегут в республику". Но такие заявления рассчитаны на идеологически преданную часть населения, выезжавшую максимум в Россию. Большинство же населения эти, как и многие другие "республиканские" посылы всерьез не воспринимает.

Кому в "ДНР" жить хорошо
"Мы в Донецке почти полгода. Но даже за это время заметили приток жителей. В первую очередь возвращаются все-таки пожилые люди. Они здесь корнями проросли, и разлука с домом дается им тяжело. К тому же почти все вернувшиеся имеют двойную пенсию — и украинскую, и "дэнээровскую". Двойные пенсии сделали себе и остававшиеся, кто имел возможность выехать на день-два в ближние освобожденные города, оформить справку переселенца и возобновить поступление выплат на банковскую карту. На всех столбах висят объявления о помощи в переоформлении украинских пенсий, то есть можно даже самим не ехать, за вас все сделают. А пенсии в нашем регионе немаленькие — у тех же шахтеров или занятых в угольной промышленности, научные пенсии, много здесь и бывших госслужащих — от пяти до восьми тысяч гривен. К ним прибавьте теперь такую же "дэнээровскую". Много стариков, правда, живут на минималку, это около 2,5 тысяч рублей (где-то тысяча гривен), или только на пособие. Им, конечно, очень тяжело. Но все пенсионеры ежемесячно получают большой продуктовый набор от Ахметова, его штаб и лекарства время от времени бесплатно выдает. Можно получить и российскую помощь, но лишь единожды", — рассказывает дончанка Елена.
Наши пожилые собеседники отказались подтвердить, что получают двойную пенсию. "Ну кто же вам признается? А вдруг в пенсионном (фонде. — прим.авт.) узнают и одну из пенсий отберут? Вот у меня знакомая, например, тоже из Енакиево, но живет в "украинской" Донецкой области, на базе беженцев. Так она здесь, в "ДНР", вторую пенсию оформила, и раз в месяц мотается за ней, заодно и дом проверить, и с нами поболтать. Еще им как беженцам всякие фонды гуманитарную помощь привозят. То есть каждый выживает, как может", — разоткровенничалась Светлана Николаевна из Енакиево.
Такие же двойные пособия и другие соцвыплаты стараются оформить на детей, при потере кормильца и т.д. Но главное иметь на руках документы украинского образца. Дело в том, что в "ДНР" с августа этого года свидетельства о рождении, о браке, о смерти и пр. выдают на республиканских бланках с соответствующей печатью. Украина их не признает, поэтому многие мамочки выезжают рожать, а молодожены заключать брак на подконтрольную территорию. Иначе все эти процедуры нужно узаконивать в Украине через суд (республиканский документ - лишь одно из доказательств). Получать двойное пособие проблематично на детей до года, так как по месту регистрации ВПЛ постоянно приходит патронажная сестра, и каждый месяц с малышом нужно посещать врача. Как в "ДНР", так и на подконтрольной Украине части тем самым соблюдается не только контроль за развитием младенца, но и косвенно — за фактическим местом проживания семьи.
У еще одной Елены, 25 лет, жительницы Макеевки четыре месяца назад родилась дочь Виктория: "Мы с мужем долго думали — выезжать или нет. Но как подсчитали сумму, в которую выйдут роды в чужом городе, квартира на первые хотя бы полгода, что закупать там нужно будет все практически с нуля (не повезешь же через блокпосты все туда, а потом обратно)… Опять же здесь бабушки. Подружки и волонтеры помогли с коляской, манежем, одежки натащили. Спасибо огромное, сами мы это не осилили бы. Пока получили только здешние документы на дочку, в Украине еще не переоформили. Уже выдали пособие от "ДНР". С рождения начали получать детский набор в штабе "Поможем". Опять же родители помогают, и муж работает. Устроится водителем на рейсовый автобус в Россию. Но нужно держаться за любой заработок".
"За двойные пособия никто никого не укоряет. По возвращению в Головку и окна пришлось менять. И двери после обстрелов перекосило, но на это денег сейчас нет. Опять же я двоих детей тяну, а тут цены какие! И что нас ждет впереди — никто не знает. Чуть ли не каждый день стреляют. А вдруг опять бежать придется? Не приведи Господь!" — со слезами заканчивает разговор горловчанка Татьяна.
* * *
Всеукраинская организация по делам вынужденных переселенцев в октябре обнародовала материалы соцопроса, согласно которым 30% переселенцев не планируют возвращаться назад. А это порядка 300 тысяч человек, по официальной статистике, и более полумиллиона — по предполагаемой. То есть государству все равно придется решиться на шаг навстречу своим гражданам, оказавшимся в беде. Как и навстречу гражданам Украины, оказавшимся в беде на неподконтрольной территории. Ведь государство призвано отстаивать и защищать интересы своих граждан, где бы они ни находились.

Владислава МИЦКЕВИЧ. «Зеркало недели», 18 декабря 2015 года