… об идее запрета абортов

… Депутат от «Справедливой России» Елена Мизулина, единоросс Сергей Попов внесли на рассмотрение Госдумы проект закона, согласно которому аборты за исключением абортов по серьезным медицинским показателям, исключаются из системы обязательного медицинского страхования. Одновременно запрещаются под угрозой серьезных штрафов аборты в частных клиниках. То есть по-простому, это закон о запрете абортов.
И вот тут я должна сказать, что с моей точки зрения это абсолютно правильный закон. Я так подумала, взвесив все за и против, если б я была депутатом Госдумы, я бы голосовала за или я бы голосовала против? Я поняла, что я голосовала бы за. И прежде, чем меня тут закидают тухлыми помидорами (да как я могу поддерживать Мизулину)... Мне, честно говоря, совершенно всё равно, как оно называется. Я хочу объяснить.
Я хочу даже сначала привести все аргументы против этого закона, потому что я прекрасно понимаю их сама. Самый важный из них… Я когда-то прочла очень давно в книге Стивена Левитта и Стефана Дабнера «Freakonomics», которую я вам всем рекомендую. В ней в числе прочего говорилось о том, что с 1992 года в США резко упала уличная преступность. Очень разные объяснения выдвигались, мол, полиция стала лучше работать, вот, патриотизм возрос. А потом как раз Стивен Левитт из Чикагского университета сказал «Ребята, смотрите, мы в 1973 году (мы – в смысле Верховный суд США) легализовали аборты. И, соответственно, после того, как просто не родилось поколение тех людей, которые вышли бы на улицу и стали бы убивать и грабить, уличная преступность упала». То есть речь идет о качестве населения, которое рождается у матерей, не желающих ребенка. И тут я заранее согласна, что качество будет невысокое. Это такие будут будущие нашисты, которые не будут знать, что такое виноград, но будут точно знать, что, вот, Россия – гарант мира во всем мире, а всех укров надо убить.
Второй аргумент, конечно, касается того, что аборты могут делать всё равно, только спицей в ванной. Сколько матерей так помрет?
Третий аргумент – это, вот, свобода воли женщины, что, вот, мол, у женщины должен быть выбор. Собственно, именно им руководствовались большевики в 1920 году, разрешая аборты. И я напоминаю, что Россия в этом смысле была абсолютно передовой страной в кавычках в мире, потому что в этот момент еще ни у кого абортов не было разрешено и как-то, знаете, вот, есть масса прилично устроенных стран, которые тогда не разрешали аборты, и есть масса прилично устроенных стран, которые и сейчас не разрешают аборты (например, Ирландия). Ничего, живут как-то.
Так вот. Есть масса серьезных аргументов против, и с моей точки зрения они не стоят ничего перед одним простым фактом, что реально количество абортов в России превышает количество рождений. Это абсолютно чудовищное количество. Я озвучу вам статистику. 1990-й год – это 4,1 миллиона абортов, 1991-й – 3,6 миллиона, 1998-й – 2,3 миллиона. Только в 2004 году 1,8 миллионов абортов, только в это время сравнялось приблизительно количество абортов с количеством рождений. Сейчас оно упало официально до 900 тысяч в год. Не надо радоваться, потому что это данные официальной статистики – они не учитывают частные клиники, они не учитывают разные нехирургические аборты просто медикаментозные. То есть реальное количество абортов в России, судя по всему, по-прежнему превышает число рождений, которое колеблется около 1,5 миллионов в год. И, там, только с 1990 года количество нерожденных детей – это 50 миллионов человек, это больше, чем мы потеряли во Второй мировой, это больше населения Украины.
И это всё происходит в стране, где абсолютно катастрофическая демографическая ситуация. Потому что я напомню, что в 1913 году в России проживало 10% населения Земли. Сейчас в ней проживает 2,4% населения Земли. В 4 раза меньше, если смотреть по процентам.
Еще в 1991 году Россия была на 6-м месте в мире по численности населения. Сейчас мы скатились на 9-е: нас опережают Индонезия, Бразилия, Пакистан, Нигерия, Бангладеш. Вы знали, что в Бангладеш живет больше людей, чем в России?
Есть знаменитые подсчеты Дмитрия Менделеева о том, что если бы сохранялись прежние темпы рождаемости в России, то к 2000 году нас бы жило 600 миллионов человек.
600 миллионов говорящих по-русски – это как бы вам объяснить, что такое? Вот, однажды я говорила с Михаилом Борисовичем Ходорковским на эту тему, он произнес фразу, которая меня потрясла. Он сказал «Нас просто слишком мало, чтобы претендовать на свою отдельную цивилизацию. Вот, китайцы, у которых миллиард, они могут претендовать на отдельную цивилизацию, потому что их больше. Вот, если б нас было 600 миллионов, мы можем претендовать на свою отдельную цивилизацию. Как 146 миллионов мы можем быть только частью суперцивилизации, в данном случае западной». Я не говорю, что это плохо или хорошо, я просто говорю, что 146 миллионов – это лишает выбора.
Более того, 146 миллионов – это тоже миф, потому что количество тех, для кого русский язык и русская культура являются родными, оно непрерывно уменьшается. И у нас есть абсолютно липовый коэффициент воспроизводства населения (1,8 детей на одну женщину), потому что понятно, что в кавказских республиках он намного выше, он достигает почти 4-х. В центральном районе этот коэффициент 1,8 (мы тоже прекрасно это понимаем) поддерживается за счет детей мигрантов. Зайдите в школу где-нибудь на окраине Москвы, посмотрите, какое количество детей имеет русский язык родной. В данном случае я имею в виду одну простую вещь, что когда у вас есть небольшое количество мигрантов, которые адаптируются, это прекрасно, это свежая кровь, это, наоборот, добавляет витальности цивилизации. Это здорово, когда в Америке есть Илон Маск и Сергей Брин – один приехал из Южной Африки, другой приехал из России. Но когда у вас свыше 10% мигрантов в населении, у вас начинаются большие проблемы.
России угрожает элементарное вымирание. Вот, какой-нибудь ватник, который марширует по улице с криком «Даешь Донбасс!», его там во втором, хотя бы в третьем поколении, может быть, он научится читать Пушкина. А вот теми темпами, которыми мы умираем, читать Пушкина просто некому будет.
И цинично говоря, может ли запрет абортов решить проблему? Ответ: да, больше, чем любая другая мера. Потому что, извините, в 1937 году запрет абортов сразу увеличил рождаемость на 1 миллион человек в год. Кстати, знаете, сколько при этом погибло женщин от криминальных абортов? По разным данным, от 300 до 900.
Вот, я сейчас не буду говорить о всяких достаточно таких, абстрактных вещах. Ну, например, о той же самой свободе выбора женщины. Я вам должна сказать, что свобода выбора – это штука такая на два лица, потому что… Понятно, что некоторое количество женщин (даже большое), родив, сдадут ребенка в роддом. У женщины должна быть свобода выбора, она может иметь право не рожать. Я вам задам встречный вопрос: а как вы думаете, сколько женщин, не родив и выбрав аборт, через 20 лет сожалеют об этом и плачут в подушку?
Там, 10-15% абортов дает осложнения, особенно в российских клиниках. Половина из этих осложнений – невозможность дальше иметь детей. То есть у нас сейчас из 40 миллионов россиянок детородного возраста бесплодием страдают 6 миллионов. Вот, как это вписывается в свободу выбора?
Еще раз напомню, что завоевание в виде свободы аборта появилось в России, в общем-то, с достаточно сомнительными завоеваниями типа национализации банков и производств. В абсолютном количестве, большинстве западных стран тогда этого не было.
Собственно, есть простая вещь. Рождаемость у России – европейская, отношение к качеству жизни – азиатское. Непозволительная роскошь. Если мы живем мало и плохо, ну, хотя бы мы должны плодиться хорошо.
Еще раз. Вот, в России ежегодно рождается полтора миллиона человек и происходит по разным данным от 900 тысяч до 6 миллионов абортов. Понятно, что там запрет абортов за исключением абортов по медицинским показаниям не единственное, что надо делать. Но это, действительно, серьезная однократная мера, радикально влияющая на ситуацию. Если этот закон будет принят, я буду очень рада. Религиозные убеждения госпожи Мизулиной, которая, действительно, очень религиозный человек, меня в данном случае совершенно не волнуют. Вот, меня волнует тот факт, что не просто это надо было делать сейчас, а надо было, конечно, это делать еще при Хрущеве (не разрешать аборты).
Юлия ЛАТЫНИНА. «Эхо Москвы», 30 мая 2015 года

Депутаты придумали, как подстегнуть рождаемость

Глава Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елена МИЗУЛИНА призвала ограничить возможность доступных бесплатных абортов. Чиновница предлагает штрафовать как частные клиники, оказывающие такие услуги, так и женщин, кто туда обращается, на 200 тыс. руб. А эту деликатную проблему решать только в госучреждениях, за исключением операций по медицинским или социальным показаниям, которые женщине еще придется доказать.
По словам Елены Мизулиной, оплачивать аборт, не направленный на сохранение здоровья и спасение жизни женщины, - неоправданная роскошь. А в условиях демографического кризиса и вовсе имеет характер национальной угрозы.
Высказать свое отношение к позиции депутата и разъяснить, помогут ли предлагаемые ею меры наладить рождаемость в стране, мы попросили специалистов, профессионально изучающих проблемы демографии.

Анатолий АНТОНОВ, заведующий кафедрой социологии семьи и демографии факультета социологии МГУ:
- Когда Елена Мизулина стала заниматься проблемами семьи в Думе, я даже один раз ее похвалил. Она тогда прочитала книжки по демографии и вроде разбиралась, что к чему. Но потом забыла о прочитанном. Мизулина думает, что, запретив аборты, повысит рождаемость. Это наивно. Запреты никогда не приводили к повышению рождаемости, ведь одновременно они являются и запретом на сексуальное поведение. Вот в царской России было очень мало абортов - людям просто было не до секса. Во время летней страды, например. Давайте пойдем тем же путем. Но другие страны уже упирались в этот тупик. Поляки давно запретили аборты и уверяют, что подпольных операций у них нет, все довольны и счастливы. А я спорю: «Приведите данные, которые показывают, что интенсивность сексуальных отношений у вас осталась прежней». Нет таких данных. И рождаемость у них не выросла.

Даже в дореволюционной России знали о вреде подпольных абортов, а нас хотят отбросить на век назад

К сожалению, миром правит демографическое невежество. Мизулина не понимает, что дело не в запрете или разрешении абортов, главная причина падения рождаемости - снижение самой потребности в детях. Это проблема не только России. Чем люди лучше живут, чем выше у них образование и уровень доходов, тем меньше они задумываются о продолжении рода, другие приоритеты возникают. Но «нормальная» семья - это три-четыре ребенка, благодаря этому мы дожили до XXI века.
Сегодня, чтобы совсем не скатиться в демографическую яму, надо изменить отношение государства к семье. За рождение трех-четырех детей поощрять. Я имею в виду не пособия, которые так любят раздавать чиновники, сами же наживающиеся на них, тут нужны другие меры. Чем больше детей, тем выше доходы и ниже налоги должны быть у родителей. Надо избавить семью от двойного налогообложения - сегодня и отец, и мать платят подоходный налог. Налоги брать с семьи в зависимости от числа детей. Пятеро - вообще освободить от налогов. Предлагать льготные кредиты: если в молодой семье рождается второй ребенок, погашается часть кредита, третий - половина, четвертый - списывается вся сумма. Вот о чем стоило бы подумать госпоже Мизулиной и ее коллегам-депутатам. А у них вся деловитость уходит не пойми на что. Чиновники - страшные существа, которые мешают людям жить. Это главные враги семьи.

Анатолий ВИШНЕВСКИЙ, директор Института демографии НИУ-ВШЭ:
- Инициатива Елены Мизулиной могла бы показаться странной, если бы не ее хорошо известная склонность к депутатскому самопиару. В чем странность?
В обществе обычно нарастает беспокойство по поводу тех или иных проблем, когда они обостряются. В данном же случае мы наблюдаем нарастающий ажиотаж по поводу проблемы, которая успешно решается. Да, у нас еще много абортов в расчете на 1 тыс. женщин репродуктивного возраста или на сто родов (используются оба эти показателя), но их число неуклонно и довольно быстро снижается.
В Европе есть страны, где делается 20 или даже 10 абортов на 100 родов, у нас – существенно больше. Но если учесть, что в «мирном» 1989 году у нас было больше 200 абортов на 100 родов, в 2000 году – примерно 170, а сейчас – меньше 50, и каждый год приносит новое снижение, то можно говорить о немалом успехе в постсоветский период. И этот успех достигнут без всяких репрессивных мер и без всяких депутатских инициатив, скорее, вопреки им, потому что в свое время именно такие инициативы привели к закрытию президентской программы планирования семьи, и женщины и супружеские пары осваивали способы избежать аборта без всякой помощи государства, хотя оно обязано было им в этом помочь.
У аборта нет сторонников, все понимают, что чем меньше их число, тем лучше. Но воинствующие борцы с абортами рассуждают о них так, как будто женщины делают аборт для своего удовольствия. Их совершенно не интересуют те жизненные обстоятельства, которые заставляют женщину прибегать к искусственному прерыванию незапланированной беременности. Они бы с радостью криминализовали аборт, но пока это не получилось, и они решили наказать женщину рублем. При этом понятно, что более обеспеченные женщины мало от этого пострадают, но они и сейчас не часто прибегают к аборту. Если же он им все же понадобится, то они найдут способ сделать аборт, даже если он будет запрещен. А удар придется по неимущим, менее образованным, может, более уязвимым, и на аборт-то идущим, потому что не могут свести концы с концами. Вот мы на них и отыграемся.
Постыдились бы!
Елена Мизулина в одном из интервью сказала, что они с мужем хотели иметь троих детей, но, по жизненным обстоятельствам, получилось только двое. Значит, сама она очень хорошо понимает, что можно планировать число детей, и какие при этом использовать методы. Что же она как депутат, как председатель думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей, сделала, чтобы все женщины в стране могли жить без аборта? Никакие идеи, даже хорошо всем известные, не приходят ей в голову, кроме карательных.

Датчики во влагалище
19-летние студентки колледжа в США пожаловались на руководство заведения, направившее их на трансвагинальное УЗИ - процедуру, диагностирующую состояние половых органов с помощью вживляемых в область влагалища или малого таза датчиков. Девушек обязали пройти обследование, чтобы исключить риски возникновения ЗППП и нежелательной беременности, хотя по закону такая процедура считается добровольной. Студентки признались, что при внедрении датчика смущались и испытывали дискомфорт. Адвокат говорит о моральной травме его подзащитных.

Цитата
Валентина МАТВИЕНКО, спикер Совета Федерации, об инициативе Елены МИЗУЛИНОЙ:
- Такие экстремистские предложения, носящие запретительный характер, могут привести к негативным последствиям. Я против таких резких движений в этой сфере.

Надежда ПАНТЕЛЕЕВА. «Экспресс-газета online», 25 мая 2015 года