… об экономическом неравенстве

Общество не в состоянии верно оценить уровень своего неравенства

Измерения экономического неравенства практически не имеют отношения к представлениям общества о его масштабах. Таковы основные выводы статьи Владимира Гимпельсона и Дэниела Трейсмана, опубликованной NBER в мае 2015 года. Неравенство — действительно "придумываемая" обществом проблема: фактические соотношения доходов бедных и богатых и мнение о масштабах неравенства, как правило, не совпадают.
Граница между фактическим, приемлемым для общества и избыточным неравенством сильно размыта, а представления о том, как выглядит неравенство в реальности, сильно различаются в различных социальных группах и часто оцениваются неверно. Таковы основные предположения статьи "Неверно представляемое неравенство" (Misperceiving Inequality), в мае 2015 года опубликованной Владимиром Гимпельсоном из Высшей школы экономики и Дэниелом Трейсманом из Университета Калифорнии в серии работ американского института NBER. Фактически авторы утверждают, что для анализа политической напряженности, вызываемой доходным и имущественным неравенством, нужно ориентироваться не только на "объективные" показатели, но и на представления о нем различных групп населения. Две эти картины могут не иметь между собой ничего общего.
В работе экономистов Гимпельсона и Трейсмана не отрицается, что объективное неравенство может порождать социальные конфликты, но только если допустить, что люди имеют правильное представление о нем и могут лично определить занимаемое ими место в системе распределения благосостояния. При этом, анализируя данные ряда кросс-национальных исследований, ученые утверждают: нет убедительных доказательств того, что фактическое неравенство или его изменения, определяемые через коэффициент Джини или децильные коэффициенты, могут быть причиной социальных конфликтов. При этом воспринимаемый уровень неравенства коррелирует со спросом на перераспределение — и это может стать причиной конфликта между богатыми и бедными.
Как правило, в большей части стран жители не в состоянии дать сколько-нибудь точную оценку распределению доходов, при этом характер расхождения зависит скорее от политической культуры страны. Так, используя данные международной программы социальных исследований ISSP, охватывавшей в 2009 году более 40 стран (респондентам предлагалось выбрать диаграмму распределения доходов в его обществе), экономисты Гимпельсон и Трейсман оценивали коэффициент Джини для измерения неравенства доходов для каждой диаграммы. В скандинавских и англосаксонских странах доля респондентов ISSP, полагающих, что дифференциация доходов в них очень велика, была менее 30% опрошенных. В большинстве постсоциалистических и южноевропейских стран она составляет 60% и более. Во Франции при относительно низком уровне измеряемого неравенства доля граждан, считающих его чрезмерно высоким, составляет почти 70%. И лишь в нескольких странах — в Норвегии, Дании, на Кипре, в Израиле и Исландии — "представляемый" из опросов коэффициент Джини соответствовал реальному. В пяти странах — в Эстонии, Словакии, Хорватии, Венгрии и на Украине — около 90% опрошенных оценивали уровень неравенства принципиально не так, как это демонстрируют объективные измерения. Исследования также показали принципиально неверные оценки населением масштабов налогового перераспределения (см. подробнее "Онлайн").
Экономисты Гимпельсон и Трейсман делают несколько предположений о факторах, влияющих на субъективное отношение к неравенству. Во-первых, люди составляют общее представление о неравенстве в стране, принимая свою референтную группу за действительный образец: влияние на оценку неравенства имеют распространенные социальные практики и принятые в обществе этические нормы. Второй фактор — влияние СМИ на распространение отношения к неравенству: так, в менее развитых странах ориентация телевидения на демонстрацию образцов и стилей высокого уровня жизни усиливает "желательность перераспределения". Третий предполагаемый фактор — идеология: она может через ценности влиять на то, как люди "видят" неравенство. Население в странах бывшего соцлагеря наиболее чувствительно к неравенству, что, скорее всего, отражает идеологическое наследие коммунизма.
Наконец, неверная оценка мировых экономических трендов, по мнению исследователей, ведет к неверной интерпретации информации о неравенстве в мире и влияет на формирование аналогичного мнения о своей стране. Так, почти везде большинство полагает, что во время рецессии уменьшаются доходы бедных,— тогда как объективно в рецессиях снижается неравенство. При этом авторы констатируют: даже эксперты не обладают полными данными о распределении богатства в мире — значительная его часть находится в офшорных зонах.
Какой уровень неравенства может в перспективе стать неприемлемым в глазах населения с доходом ниже среднего — вопрос последующих исследований. Но "меры по выравниванию доходов", которые политические системы могут предпринимать в ответ на рост субъективного недовольства неравенством, могут существенно тормозить экономический рост, что, в свою очередь, увеличивает спрос на перераспределение. Отметим, и Тома Пикетти, и Джозеф Стиглиц, и большинство экономистов, и ряд международных экономических организаций предлагают другую конструкцию: экономический рост в мире может подорвать объективный рост неравенства, и необходимо его предотвращать усилением перераспределения.

Что такое коэффициент Джини
Досье
Коэффициент Джини (индекс Джини, или «индекс справедливости») — показатель, отражающий степень неравенства в распределении доходов внутри различных групп населения. Коэффициент в 1912 году разработал итальянский статистик Коррадо Джини. Показатель принимает значения от 0 (в случае абсолютного равенства) до 1 (в случае абсолютного неравенства). Рассчитывают коэффициент с помощью формулы с пятью переменными. Преимущества индекса заключаются в его независимости от масштабов исследуемых групп. К недостаткам относят различия в системах сбора данных в разных странах, что затрудняет сравнение. По данным Всемирного банка, лидерами по уровню социального расслоения являются Сейшельские Острова (0,66), ЮАР (0,65) и Коморские Острова (0,64). В лидерах по равенству доходов — Норвегия, Словакия и Чехия (по 0,26).

Деньги в чужом кармане умеет считать лишь треть населения
Данные IISP, исследованные авторами статьи, не указывали напрямую, оценивает ли респондент уровень расслоения по доходам, с которых уже взяты налоги, то есть «посленалоговое» расслоение, или же — первичные, доналоговые доходы: в странах с низким подоходным налогом это менее важно, чем в «социальных» государствах или декларируемых в таком качестве,— Россия здесь в одной группе с Аргентиной, Южной Африкой и Турцией. Как правило, следует из наблюдений Гимпельсона и Трейзмана, население немного корректнее оценивает именно доналоговое расслоение, тогда как непосредственно оно воспринимает расслоение, выражаемое в потреблении, то есть посленалоговое. Парадоксально, но в богатейших странах население, как правило, точнее угадывает «доналоговый» коэффициент Джини, то есть разницу между заработками бедных и богатых (по крайней мере, от четверти до половины опрошенных), но практически беспомощно в оценке того, сколько остается у богатого соседа после уплаты налогов с полученного дохода.
Дмитрий БУТРИН

Почему экономисты вновь обсуждают неравенство
Тема неравенства сейчас крайне популярна среди экономистов, особую значимость она приобрела после выхода популярной книги Тома Пикетти из Парижской школы экономики «Капитал в XXI веке». Хотя теоретические исследования господина Пикетти не содержат открытий даже с точки зрения представляемой им неомарксистской школы, неравенству в различных его аспектах посвящены в 2012–2015 годах сотни работ экономистов и политологов (так, на днях теоретическую статью по этому вопросу выпустил Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц — “Ъ” расскажет о ней в ближайшее время). Господин Пикетти и Габриэль Зукман из LSE в работе 2014 года утверждают, что в настоящее время распределение богатства в мире «так же неравномерно, что и в начале XX века». Тема неравенства в последние два-три года де-факто стала основной повесткой исследований и программ Всемирного банка, работы по неравенству в последние годы популярны у исследователей МВФ и в европейских университетах. Во многом происходящее — следствие проблем социал-демократических правительств стран Евросоюза после кризиса 2008–2009 годов, породившее масштабный спрос на новую теоретическую платформу для экономик с крупным налоговым перераспределением и социальными программами — это в первую очередь ЕС и в меньшей степени США.

Дмитрий БУТРИН

Не только коэффициент Джини
Данные Гимпельсона и Трейзмана по другим исследованиям показывают, что респонденты опросов также не в состоянии оценить близко к реальности ни реальный доход на душу населения, ни уровни зарплаты в различных сферах экономики, ни динамику благосостояния с течением времени. Разные группы при этом делают разные ошибки: так, богатые оценивают себя намного беднее, чем они есть, исходя из данных измерения; бедные, в свою очередь, полагают себя богаче, чем они есть. Число бедных в стране неверно (с ошибкой больше чем на 10%) указывали в 2010 году более 30% населения ЕС (в Испании, Польше, Венгрии, на Кипре и Мальте — более половины). 60% опрошенных в основном в Европе домохозяйств-респондентов обзора LiTS, владевших вторым домом или квартирой, относили себя к беднейшей половине общества.
Субъективное же отношение к неравенству в странах, где фактический его уровень низок, крайне неравномерно. Среди жителей Скандинавии, в большей степени склонных считать уровень неравенства в своих странах низким, идея перераспределения доходов непопулярна, в то время как в Германии, Словакии, Чехии и Украине при близком уровне неравенства население к ней относится более благосклонно. Среди стран, в которых идея перераспределения наиболее популярна, лидируют Россия и Украина, средиземноморские страны при этом более терпимы к неравенству, чем восточноевропейские.

Екатерина ГУБИНА, Дмитрий БУТРИН
«Коммерсантъ», 1 июня 2015 года

Европейское благополучие точно не для всех

Согласно данным ОЭСР, в развитых странах в кризис выросло социально-экономическое неравенство. Продолжающееся расслоение граждан грозит замедлить рост.
Две пятых жителей развитых государств не очень-то выиграли от общего экономического роста за последние десятилетия, а усугубившееся неравенство отрицательно влияет на дальнейшие перспективы экономического развития. Таковы выводы опубликованного в конце мая специального доклада Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), клуба развитых стран, рекомендующего правительствам принять срочные меры против усиливающегося экономического расслоения. Это расслоение сопровождалось ростом «нестандартной занятости» (числа фрилансеров, самозанятых и т. д.) в сочетании с резким сокращением работников в «средней зоне» — как навыков, так и доходов, — что привело к сокращению среднего класса. А вот доходы сверхбогатых, составляющих всего 1% населения, напротив, резко выросли.
«В последние десятилетия до 40 процентов населения, в основном с низкими и средними доходами, очень мало выиграло от экономического роста во многих странах. В реальном выражении доходы низкооплачиваемых работников упали. Когда столь значительная часть населения не выигрывает от экономического роста, социальная ткань общества нарушается, а доверие к институтам слабеет», — утверждается в докладе экономистов ОЭСР.

Наследие кризиса
Усугубление экономического неравенства, отмечавшееся в развитых странах еще с конца 1980-х, продолжилось и после экономического кризиса 2008–2009 годов. Если в 1980-х 10% домохозяйств с самыми высокими доходам зарабатывали в среднем в семь раз больше 10% самых бедных, то в 2013-м по 34 странам — членам ОЭСР этот показатель вырос до 9,6 раза. В Соединенных Штатах ситуация оказалась еще хуже — разбежка в доходах между 10% самых богатых и самых бедных всего за шесть лет увеличилась с 15,5 раза до 18,8 (российский показатель 2013 года — 16,3).
Опубликовав уже несколько подобных отчетов, экономисты ОЭСР пришли к выводу: усугубляющееся неравенство не только ведет к социальным проблемам, но и тормозит экономический рост, который во многих развитых странах и без того был весьма низок в последнее десятилетие. Тенденция к замедлению роста в ряде развитых экономик вызывает беспокойство как у экономистов, так и у правительств. По оценкам ОЭСР, усугубляющееся неравенство в распределении доходов с 1985-го по 2005 год привело к сокращению кумулятивного роста с 1990-го по 2010-й год на 4,7 процентного пункта ВВП развитых стран.
«Мы достигли переломного момента. Неравенство в развитых странах, входящих в ОЭСР, вышло на самый высокий уровень с начала наблюдений. Наши данные показывают: усугубление неравенства отрицательно сказывается на росте. Это означает, что и экономическую, и социальную политику правительства необходимо срочно менять. Не решая проблему неравенства, правительства разрушают социальную ткань своих стран и ухудшают долгосрочные перспективы роста», — прокомментировал отчет генеральный секретарь ОЭСР Анхель Гурриа.
Основная функция ОЭСР, объединяющей 34 страны, — выработка рекомендаций по выстраиванию экономической политики. И хотя правительства не обязаны их соблюдать, они зачастую к этим рекомендациям прислушиваются. Сегодня экономисты ОЭСР предлагают широкий набор мер, включая упрощение доступа на рынок труда для матерей и доступ к образованию для детей из бедных семей. Так, ОЭСР указывает, что самые низкие показатели неравенства отмечаются в скандинавских странах. А в Швеции, например, по статистике, занято в экономике 77% женщин трудоспособного возраста, поскольку система дошкольного образования позволяет им работать после рождения детей. «Вовлечение женщин в рынок труда — один из самых эффективных способов ускорить рост и уменьшить неравенство. Если упростить доступ женщин к рабочим местам и сократить разбежку в уровнях зарплаты между представителями разных полов, резко снижается неравенство и ускоряется рост», — комментирует эти рекомендации экономист ОЭСР и один из авторов отчета Марк Пирсон.

Во многих развитых странах во время кризиса выросло экономическое неравенство. В России неравенство медленно сокращается
Впрочем, успеха на других фронтах добиться будет сложнее. В отчете указывается, что значительное разрушение «квалифицированных, но рутинных» рабочих мест в результате технологических изменений и глобализации стало одним из факторов роста неравенства. Во многом это оказалось связано со снижением традиционной полной занятости. Треть всех работающих в ОЭСР наняты по временным контрактам, заняты частично или работают по системе самозанятости; с середины 1990-х более половины новых рабочих мест приходится на так называемые нестандартные формы занятости. «Многие работники, не имеющие полной занятости, оказываются в проигрыше по разным аспектам качества рабочих мест, от уровня доходов до охраны труда и возможности повышать квалификацию. Труднее других приходится низкоквалифицированным работникам, нанятым по временным контрактам: они сталкиваются со штрафами, нестабильным уровнем дохода и низкими темпами роста зарплат», — говорится в отчете.
В документе также отмечается, что уравнивание возможностей, например одинаковый доступ к высшему образованию, немыслимо без предварительного сглаживания неравенства доходов. «Наши данные показывают, что практически нельзя достичь равенства возможностей в условиях, когда сохраняется существенное неравенство по доходам. Отказ от равенства по результатам в качестве цели (экономической политики. — “Эксперт”) ради равенства возможностей означает провал», — комментирует Марк Пирсон.
Экономисты ОЭСР утверждают, что более высокие налоги на доходы богатых в развитых странах, которые позволили бы оказать финансовую помощь бедным слоям населения, «необязательно скажутся на росте отрицательно». «Перераспределение через налоги и трансферы остается мощным инструментом достижения более высокого равенства и более высокого роста», — утверждается в отчете. Так как в развитых странах основным локомотивом роста является совокупный внутренний спрос, то расходы домохозяйств положительно сказываются на темпах экономического роста. Впрочем, ОЭСР предупреждает, что у фискальных мер есть и ограничения — слишком высокие налоги для богатых снижают мотивацию работать и зарабатывать больше.

Одной зарплаты недостаточно
Проблема экономического неравенства и вытекающей из него бедности остается одной из важнейших в развитых странах. Так, согласно данным британского Бюро национальной статистики (ONS), почти треть населения страны (более 19 млн человек) в течение как минимум одного года в период между 2010-м и 2013-м оказывалась за чертой бедности (с доходами ниже 50% от средних по стране, как требует методология ОЭСР). Этот показатель оказался выше среднего по ЕС в целом на 25%; еще выше он лишь в двух странах Европейского Союза — в Латвии и в кризисной Греции.
При этом в Британии один из самых низких в ЕС показателей «постоянной бедности» (более трех лет). Иными словами, многим британцам удается вновь встать на ноги и вырваться из нищеты. «Такое исследование показывает, что, хотя некоторые и застревают в бедности, большинство бедных в Британии — постоянно меняющиеся группы разных домохозяйств», — отмечается в отчете ONS.
Джонатан Крибб, экономист Института фискальных исследований в Лондоне, полагает, что низкий уровень постоянной бедности в Британии во многом определяется низким же уровнем безработицы. «Гибкость британского рынка труда — одна из причин того, что многие входят в бедность, но затем выходят из нее. Люди на несколько месяцев оказываются безработными; отсутствие доходов временно делает их бедными. Но затем они вновь возвращаются на рынок труда и поднимаются над чертой бедности», — рассказал Крибб «Эксперту».

Россия превосходит все страны Евросоюза по уровню относительной бедности
При этом общая картина по стране скрывает существенные различия между регионами. Так, в мае 2015 года экономисты британского Университета Лафборо опубликовали исследование, согласно которому за чертой «минимального стандарта доходов», позволяющего оплачивать жилье, транспорт, продукты и одежду, а также недорогие развлечения, оказывается треть лондонцев. Причем даже наличие работы не всегда позволяет вырваться из нищеты: минимальная зарплата в Британии (ее получают многие работники сферы обслуживания — от горничных до официантов) составляет 10 долларов в час, тогда как достаточная для обеспечения прожиточного минимума — 12 долларов в час, а в Лондоне, из-за дорогой недвижимости, даже 14 долларов. «Дороговизна Лондона, как и столиц многих других развитых стран, приводит к тому, что в условиях бедности оказываются даже многие работающие полный рабочий день. Хотя в последние годы в Британии падала безработица, зарплаты после кризиса 2008–2009 годов не росли, что привело к формированию подкласса “бедных работников”, чья жизнь лишь немногим лучше, чем у живущих на социальные пособия», — рассказал «Эксперту» экономист лондонского Нового института экономической политики Питер Кенуэй.
На показателях бедности и неравенства сказывается и недостаток интеграции среди некоторых этнических и расовых меньшинств. «Данные показывают, что некоторые группы, например индийцы, опережают белое большинство по доходам и уровню образования. Однако в силу ряда социальных и религиозных причин для некоторых групп меньшинств, например выходцев из Африки или бангладешцев, бедность остается эндемичной проблемой, и вырваться из нее они не могут. Это усугубляет неравенство, переводя проблему из экономической в социальную и политическую плоскость», — рассказала «Эксперту» сотрудница благотворительного фонда Trust for London Эмма Саттон.

Относительный фактор
Если в европейских странах через фискальные механизмы перераспределяется значительная часть национального дохода, сглаживая неравенство, то в крупнейшей экономике мира, американской, ситуация сложнее. Согласно официальным оценкам Статистического бюро США, в 2014 году в бедности жило 14,8% американцев (до кризиса 2008 года — 13,2%) — с доходами менее 30% средних. Больше всего бедных оказалось в Калифорнии, самом населенном штате, где за чертой бедности живет 23,5% населения.
«Несмотря на то что у бедных американцев значительно более высокий доход и уровень жизни, чем у бедных в странах Африки, Азии или Латинской Америки, важно понимать явление “относительной бедности”. Бедность нельзя воспринимать изолированно от экономики в целом. Важно учитывать дисбалансы в росте и в производительности, а также то, как они распределяются по обществу в целом. Из 45 миллионов американцев, живущих за чертой бедности, лишь треть оказывается в “абсолютной бедности”, то есть бедными в международном смысле этого слова», — рассказал «Эксперту» американский демограф Томас Эдсалл.
Относительность бедности отмечают и в ОЭСР: «Для полноценного участия граждан в жизни общества частные лица могут нуждаться в уровне доходов, который не является чрезмерно низким для этого общества. Например, такой семейный бюджет на покупку вещей, который бы позволял детям не чуствовать стыда за свою одежду на фоне одноклассников, значительно более зависит от уровня жизни в стране, чем от жестких требований физического выживания». Согласно оценкам экономиста из Центра американского прогресса в Вашингтоне Шона Фремстада, использование методологии ОЭСР значительно — до 70,6 млн человек — повысит масштаб бедности в США. Что неизбежно сказывается на темпах роста.
«Высокое неравенство и высокий процент бедных тормозят экономический рост в развитых странах, где основным двигателем экономики являются не экспортные производства, а внутреннее потребление. Бедные вынуждены непропорционально высокую долю своих доходов тратить на жилье, транспорт и выплаты по кредитам, что снижает их покупательную способность. Как результат, ВВП растет медленнее, чем мог бы», — объясняет профессор экономики Университета Висконсина Тимоти Смидинг.

Страна контрастов

Уровень абсолютной бедности в России с 2013 года начал расти после трехкратного снижения с конца 1990-х годов.

Российские регионы демонстрируют пятикратный разброс по уровню абсолютной бедности
Среди среднеразвитых стран (ОЭСР) по уровню доходного неравенства Россия занимает третье, после Чили и Мексики, место. Расслоение по доходам заметно выросло в 1990-е, но после 2007 года рост остановился, в то время как во всех остальных странах неравенство в тенденции растет. Это подравнивание, по-видимому, связано с произошедшим после кризиса 2008 года сдвигом в бюджетной политике. Речь идет о том, что стали расходоваться все поступающие в бюджет нефтегазовые доходы, а сам бюджет утратил былую профицитность. Вероятно, наиболее сильно снизило доходное неравенство повышение пенсий в 2010 году.
Более выраженное неравенство в РФ против США по коэффициенту Джини (при близких значениях децильного коэффициента дифференциации) говорит об отсутствии значимого среднего класса в России, что сближает нас с латиноамериканскими странами.

Сергей ЖУРАВЛЕВ. «Эксперт», 1 июня 2015 года