… о кидалтах

Им 20, 30 или даже 40 лет, но они все еще молоды… в голове. И становятся отражением общества, которое таким образом бежит от старения. 
Atlantico: Явление «кидалтов» сейчас особенно активно набирает обороты в Южной Корее: речь идет о молодых людях от 20 до 40 лет, которые тратят большую часть заработков на игрушки вроде конструкторов LEGO или дорогие высокотехнологичные развлечения. Получило ли оно такое же распространение во Франции? 
Мишель Физе: Все это прекрасно видно на примере видеоигр: их главные потребители уже не подростки, которые в прошлом стали первопроходцами в этой области, а взрослые люди. Если упрощать, можно сказать, что эти взрослые — те бывшие подростки, которые начали играть с малых лет и до сих пор продолжают это делать. Но мне кажется, что такая ситуация многое говорит о нашем переживающем кризис обществе. Поэтому вполне естественно, что взрослые пытаются забыть об этом кризисе. 
Кроме того, мы живем в обществе, которое один великий этнолог назвал «обществом развлечений»: здесь все сводится к игре, развлечениям и шутовству, примеры которого каждый день появляются в интернете, пусть даже и служат для хорошего дела. В частности это касается нашумевшей кампании с обливанием ледяной водой. 
В нашем мире от серьезного стараются держаться в стороне. Но серьезное означает взрослое. И если мы несерьезны, тем самым мы отстраняемся от нашего возраста. Нужно выглядеть молодым, что в первую очередь отражается в манере одеваться. Встречаются даже 50-летние люди, которые в голове как подростки и ведут себя точно таким же образом. Это, кстати говоря, напоминает о таком явлении как «лолиты», то есть матерях и дочерях, которые одинаково одеваются и везде ходят вместе. Мне как-то и самому попалась на глаза такая парочка: было сложно сказать, кто из них мать, а кто — дочь! Подобное стремление казаться молодым толкает на глупые и инфантильные поступки, как некогда было с программой «Чудаки», хотя сейчас все это, конечно, давняя история.
— Что конкретно представляет собой кидалт? 
— Речь идет о не полностью независимых молодых (и не очень) людях, которые пытаются еще чуть дольше продлить свою юность. 
В данном случае возникает вопрос о синдроме Питера Пэна, мальчика, который не хочет расти, как сегодняшние мужчины и женщины. Взросление, старение — все это страшные вещи. Смерть и старость — это все для других. И если я пытаюсь казаться моложе, чем я есть, это создает иллюзию безопасности.
— Разве обязанности и интересы взрослого человека не противоречат покупке видеоигр, консолей, дронов и LEGO? Как в одном и том же человеке могут уживаться взрослый и ребенок? 
— Их сосуществование опирается на четкое разделение между обязательной и «настоящей» жизнью, то есть жизнью, которую выбирает сам человек. Рабочее время (для тех, у кого есть работа) носит вынужденный характер, и в нынешние времена высочайшей конкуренции иногда с ним бывает очень невесело. Хотя некоторым удалось совместить работу и развлечение (например, в разработке видеоигр), большинство ждут конца дня, чтобы, наконец, ощутить свободу, воплотить то, что происходит у них в голове. В обществе полностью исчезли понятия нелепого и смешного, людей уже ничем не поразить. В прошлые времена между возрастами была четкая граница, то же самое относилось и к полам: мальчики не носили розовое и сумочки… Подобное казалось просто немыслимым. 
— Проявляется ли эта тенденция в отношении к праздникам? Отличаются ли подарки «кидалтов» от подарков их родителей в 1970-1980-х годах? Изменилось ли и их количество? 
— Мне будет сложно ответить на этот вопрос. Не имея на руках всех данных, можно лишь делать предположения. 
Праздники по-прежнему отмечают подарками, но кризис сказался и на них: бюджеты сейчас ограничены. И это осложняет оценку глобального отношения к Рождеству данной группы взрослых. 
Это может прозвучать парадоксально, но мне не кажется, что Рождество сегодня уже не такое большое событие, каким было раньше. 
Сегодня праздники бывают намного чаще, для этого может послужить любой предлог. У нас даже возвращают к жизни старые и забытые праздники или перенимают те, которые не являются частью нашей культуры, например, Марди Гра и Хеллоуин. Рождество все еще играет важную роль, но не так, как раньше. В последние годы оно скорее служит оправданием для безудержного потребления, разрешением покупать больше, чем нужно. 
— С чем связаны такие перемены? Что стало ключевым фактором в переходе от общества, в котором взрослые ни во что не играли, к обществу, где игра охватывает представителей всех возрастов? 
— 1960-е годы пошатнули устоявшийся принцип авторитета. Это стало первым шагом к объяснению нынешней тенденции. 
Далее, у нас шло формирование общества независимых друг от друга людей вместо социальных классов, которые работали по системе специфических ценностей. Сегодня человек живет сам по себе, без ориентиров и коллективных ценностей, общества, которое диктует ему его поведение. 
Именно в этот момент появилась цивилизация развлечений, о которой я уже говорил. Она представила огромное множество возможностей отрыва от действительности. Последним ее воплощением стал интернет. Эта кризисная ситуация породила общество, которое можно было бы охарактеризовать как «Диснейленд». В кризисных условиях можно было бы ожидать пробуждения активности людей, но они предпочли смирение: что еще остается на фоне глобализации без альтернативной идеологии? Развлечься, забыться, отойти от настоящего.
— Взрослые с синдромом Питера Пэна становятся нормой? 
— Эта тенденция еще не стала повальной. Среди взрослого населения существует множество самых разных категорий, от традиционных до самых что ни на есть современных. Кроме того, даже самый серьезный взрослый может позволить себе расслабиться. Джефф Кунс стал прекрасным примером такого взрослого, который смог сохранить свою детскую сторону: успешный бизнес не мешает ему делать скульптуры надувных собачек и Попая. Ностальгия по детству превратилась для него в профессиональную деятельность.

Мишель ФИЗЕ (Michel Fize) — социолог, сотрудник Национального центра научных исследований.
"Atlantico", 27 ноября 2014 года
Опубликовано на ИноСМИ.Ru