К 30-летию со дня смерти Фрэнка Ноутстайна

(16 августа 1902 – 19 февраля 1983)

В этом году исполнилось 30 лет со дня смерти Фрэнка Уолласа Ноутстайна (Frank Wallas Notestein), известного американского демографа, одного из авторов теории демографического перехода – главной объясняющей теории современной  демографии. Немало работ, рассказывающих о фактах биографии Ф. Ноутстайна, посвящено его значительному научному вкладу в развитие демографической науки. Таковы статьи в Encyclopedia of Population. Macmillan reference USA. P.696-697; в International Encyclopedia of the Social Sciences,  и др. Сегодня Демоскоп помещает одно из наиболее полных изложений научной биографии Ф. Ноутстайна, автором которого выступает не менее знаменитый демограф Энсли Коул, опубликовавший некролог в Population Index в 1983 году¹.

Как ученый Фрэнк У. Ноутстайн, который умер в феврале 1983 года, разрабатывал идеи, которые легли в основу современной демографии. Как педагог он воспитал удивительно высокую долю ведущих ученых-демографов во всем мире. Как талантливый организатор, умелый руководитель и эффективный посол своей дисциплины, он обосновывал политику и программы, направленные на улучшение жизни миллионов людей, и способствовал их продвижению.

Ноутстайн родился в городе Альма, штат Мичиган, в 1902 году в семье Фрэнка Ньютона Ноутстайна, профессора математики и декана факультета местного колледжа. Его прадед, Йонас Ноутстайн, основал местную академию, а его дед преподавал в ней. Несмотря на столь интеллектуальный фон, его детство было обычным для провинциального городка Среднего Запада. Он играл в футбол и был капитаном военной команды в средней школе Альма, а во время летних каникул работал на засолочной фабрике или подсобным рабочим в местном мебельном магазине. Достигнув мировой известности, он никогда не стыдился своего провинциального происхождения.

Он начал учебу в Альме, а затем перевелся в колледж Вустера в штате Огайо, где изучал экономику, там же он обручился с Дафни Лимбах, выбранной на последнем курсе Королевой Мая. После окончания Вустеровского колледжа, Ноутстайн поступил в Корнелльский университет, где и получил в 1925 году свой PhD по социальной статистике. В Корнелльском университете он познакомился с  демографией благодаря Уолтеру Уилкоксу, который пробудил интерес Ноутстайна к проблемам народонаселения, а также научил его ценить простоту и важность досконального знания используемых исходных данных. Эти основания видны во всей научной работе Ноутстайна, и он передал их большинству своих учеников. Еще когда он был аспирантом, Уилкокс (тогда советник Мемориального фонда Милбанка) попросил его изучить эффективность мер по совершенствованию системы здравоохранения в округе Катарогус (Cataraugus), проводимых Фондом Милбанка с целью снижения смертности от туберкулеза. Уже тогда, проявив скептицизм, характерный для его мышления на протяжении всей научной карьеры, Ноутстайн не нашел больших различий в снижении смертности в округе Катарогус, по сравнению с контрольными округами, где никаких специальных программ по совершенствованию здравоохранения не  было.

После получения своего Ph.D Ноутстайн женился на Дафне Лимбах, которая оставалась его ближайшим спутником и самым надежным советником до самой его смерти 56 лет спустя. Молодожены провели год в Европе, где Ноутстайн изучал особенности профессиональной смертности по гранту Social Science Research Council. В 1928 году Эдгар Сиденстрикер (Sydenstricker) предложил Ноутстайну первый для него профессиональный пост научного сотрудника Мемориального фонда Милбанка. После запуска программ статистического наблюдения в системе здравоохранения в США и Лиге Наций Э. Сиденстрикер стал руководителем исследовательской программы Милбанка и оказался достаточно прозорливым, чтобы, несмотря на   критические выводы, сделанные Ноутстайном в отношении  проекта Фонда Милбанка по совершенствованию здравоохранения, пригласить этого аспиранта летом 1926 года для обработки данных демографической статистики штата Нью-Йорк и позволил ему использовать эту статистику для своей диссертации.

Будучи сотрудником Фонда Милбанка, Ноутстайн начал писать работы, вносившие фундаментальный вклад в современную демографию. Его первое исследование (в сотрудничестве с Сиденстрикером) касалось изучения классовых различий в рождаемости в Соединенных Штатах по данным переписи 1910 года. Ноутстайн поступил в Бюро переписи в Вашингтоне, потому что правила конфиденциальности Бюро запрещали доступ посторонним лицам к материалам переписи; сотрудники же Бюро обязывались под присягой не раскрывать информацию.

Он сформировал специальную выборку из 70 тысяч белых замужних женщин, которые в 1910 году ответили на вопрос о числе рожденных ими детей. В 1930-х годах он, продолжая исследования дифференциальной рождаемости, опубликовал несколько фундаментальных статей на эту тему, в том числе, посвященных анализу особенностей рождаемости в семьях, получающих пособие, что было особенно важно в 1930-е годы из-за общего убеждения в том, что непредусмотрительные бедняки, получающие государственные субсидии, рожают больше детей, чем могло быть без этой помощи. Ноутстайн показал, что высокая рождаемость этих групп населения может быть полностью объяснена различными селективными факторами, от которых зависит получение пособия, и что нет никаких оснований предполагать, что в 1930-х годах пособия способствовали росту рождаемости у их получателей.

Другой важной областью исследований, которые Ноутстайн проводил в Фонде Милбанка, были исследования роли контрацепции в сокращении рождаемости, которое, как известно, стало повсеместным в 1930-е годы в большинстве стран Европы, а также в США и других зарубежных регионах, населенных европейцами. В 1920-х и 1930-х годах многие биологи и биометрики (такие как Раймонд Пирл и Коррадо Джини) считали, что тенденции демографических процессов были обусловлены, в основном, биологическим влиянием, в особенности плотностью населения. Социологи же искали социальных объяснений. Некоторые социологи объясняли общее снижение рождаемости и классовые различия в рождаемости распространением контрацептивных технологий и тем, что эффективные методы контрацепции нашли применение сначала у более образованных высших классов, а затем у менее образованных, низких социально-экономических групп населения. Другие подчеркивали изменение самого отношения к деторождению, установок (attutudes), характерное для модернизированных обществ, в которых меньшую роль играют традиции и становится возможным социальное продвижение, открываются перспективы для женщины вне дома, а образование становится почти всеобщим.

Чтобы доказать зависимость снижения рождаемости у населений европейского происхождения от изменившихся установок родителей, а не от биологии или новых контрацептивных технологий, Ноутстайн использовал прямые данные. В сотрудничестве с доктором Региной Стикс он инициировал длительное наблюдение пациентов клиники Маргарет Сэнгер в Нью-Йорке. Они обнаружили, что неиспользование противозачаточных средств не приводит к существенным различиям в рождаемости, не прибегающие к контрацепции американские женщины имели такую же рождаемость, как и женщины из контрольной группы. Большинство супружеских пар старшего возраста полагались на coitus interruptus и благодаря этому имели гораздо более низкую рождаемость, чем это было бы возможно без использования контрацепции. На основании этих и других непосредственных наблюдений, Ноутстайн пришел к выводу, что именно изменение установок, а не просто изобретение современных противозачаточных средств привело к снижению рождаемости. Он отмечал, что растущее желание снизить рождаемость можно в такой же степени считать причиной появления современных методов контрацепции, как и появление этих  методы можно считать причиной снижения рождаемости. Очевидно, важно было и то, и другое.

Эти выводы, опирающиеся на прямые наблюдения, позволяли дать более ясную и более обоснованную, чем прежде, формулировку «демографического перехода». Термином «демографический переход» обозначают изменения рождаемости и смертности, которые обычно сопровождают переход общества от традиционного аграрного типа к городскому индустриальному. Первая формулировка, описывающая (и объясняющая)  переходное снижение смертности и рождаемости, была дана Ноутстайном в работе Controlled fertility (1940 г.), подводящей итоги исследования, выполненного  совместно с доктором Стикс. Наиболее полно разработанная версия была представлена в докладе  Economic problems of population change, ​​ на восьмой международной конференции по экономике сельского хозяйства в 1953 году².

Демографический переход был осознан, и его описание было дано несколькими другими авторами (некоторыми - задолго до Ноутстайна), но ясное доказательство того, что снижение рождаемости не имело биологической природы и подчеркивание ключевой роли установок составляют решающий вклад Ноутстайна. Он также очень рано предвидел,  что взаимодействие между социальными изменениями и демографическими тенденциями (демографический переход), которое дало о себе знать в более богатых, промышленно развитых странах, несет в себе потенциал очень быстрого роста населения в менее развитых странах. Еще до Второй мировой войны он объяснял своим ученикам, что социально-экономический прогресс, скажем,  в Индии или Индонезии, приведет к снижению смертности задолго до того, как начнется снижение рождаемости. Возросший разрыв между уровнями рождаемости и смертности будет иметь своим следствием более быстрый рост населения. Так как некоторые из регионов, в которых он предвидел быстрый рост, были очень бедны и уже очень плотно заселены, он опасался, что эти демографические тенденции сами станут препятствием для дальнейшего прогресса. Эти пророческие идеи были высказаны в середине 1940-х годов, когда у большинства наблюдателей не было никакого представления о том, что взрывной рост населения в менее развитых странах вот-вот начнется.

В 1936 году Ноутстайн ушел из Фонда Милбанка и стал директором- основателем Центра демографических исследований в Принстоне, а позднее профессором демографии. В Принстоне, помимо развития идей о демографическом переходе и его последствиях для менее развитых стран, он вел исследования мировых демографических тенденций или содействовал проведению многих таких исследований. Среди результатов  этого корпуса исследований четыре книги о населении Европы, написанные для Лиги Наций, две основополагающие книги по Азии: об Индии (написанная Кингсли Дэвисом) и о Японии (Ирен Тойбер), инициированные Географическим отделом Госдепартамента.

Интерес Ноутстайна к международным демографическим исследованиям и проницательное предвидение быстрого роста населения, обусловленного демографическим переходом, сопряглись, когда он участвовал в работе группы  (в нее входили также  Ирен Тойбер, Маршалл Бальфур и  Роджер Эванс), изучавшей в 1948 году проблемы населения и здоровья на Дальнем Востоке. Эта группа, финансируемая Фондом Рокфеллера, путешествовала по Индонезии, Филиппинам, Тайваню, Корее, Японии и Китаю. При обсуждении проблем Китая они особо подчеркивали в своем отчете потенциал быстрого роста населения. В то время Китай находился под контролем националистического правительства и, не оправившись от разрушительных последствий Второй мировой войны, был вовлечен в гражданскую войну. Доклад, написанный после возвращения в Соединенные Штаты, когда гражданская война закончилась победой коммунистов, предсказывал возможность быстрого роста населения, потому что программа здравоохранения, которая могла бы быть реализована при эффективных действиях нового правительства, способна была резко снизить смертность, в то время как китайские традиции высокой рождаемости будут меняться медленно. Быстрый рост населения Народной Республики (прерванный высокой смертностью и снижением рождаемости после катастрофического большого скачка и проводимыми жесткими мерами по ограничению рождаемости с 1970 года) свидетельствует о необычайной проницательности доклада.

Помимо научного вклада Ноутстайна,  заслуживают упоминания еще две черты его карьеры. Он был превосходным организатором и исключительным педагогом. Он ушел из Мемориального фонда Милбанка, чтобы основать успешное учреждения новаторского типа. Фредерик Осборн, который оставил успешную деловую карьеру, когда ему было всего тридцать лет  чтобы заняться  исследованиями в области социальных наук, сыграл свою роль в первом опыте Ноутстайна по созданию институции, роль, которую Осборн исполнял много раз на протяжении его долгой жизни - роль успешного промоутера в социальных науках. Он убедил Фонд Милбанка предоставить финансирование, а Принстонский университет – предоставить интеллектуальную крышу для того, чтобы создать первое в США демографическое научное подразделение – Центр изучения народонаселения Принстонского университета. В 1936 году Ноутстайн приехал в Принстон в качестве директора-организатора этого Центра, который стал первой университетской ячейкой, занимавшейся демографическими исследованиями и подготовкой дипломированных демографов.  В момент основания Центр состоял из директора, секретаря, научного сотрудника и аспиранта, стипендиата Мемориального фонда Милбанка. Ирен Тойбер работала в Вашингтоне редактором библиографического ежеквартальника Population Index, который переместился в Центр вскоре после прихода в Принстон Ноутстайна и издается здесь по сей день. Хотя Центр никогда не отличался очень большим штатом сотрудников (не более десяти или двенадцати профессиональных демографов, как правило, даже меньше), он всегда имел прочную репутацию благодаря новаторскому вкладу в развитие различных направлений демографии: причины и последствия демографических тенденций, конкретные исследования населения многих стран и регионов; развитие методов формальной и математической демографии; методы измерения и прогнозирования; аналитические и эмпирические исследования рождаемости, смертности, брачности и возрастной структуры. Люди, которых Ноутстайн на протяжении многих лет собирал в Принстоне – среди них были  Ирен Тобйер (Irene Taeuber), Фрэнк Лоример (Frank Lorimer), Дадли Кирк (Dudley Kirk), Кингсли Дэвис (Kingsley Davis) , Джон Хаджнал (John Hajnal), Роберт Поттер (Robert Potter), и Чарльз Уэстоф (Charles Westoff) и его студенты, в том числе Джон Дюран (John Durand) , Норман Райдер (Norman Ryder), Харви Лейбенстайн (Harvey Leibenstein), Альваро Лопес (Alvaro Lopez), и Пол Демени (Paul Demeny) – займут свое место в любом изложении истории развития современной демографической науки. И коллеги, и студенты были в той или иной степени заражены скептицизмом Ноутстайна, требовательным отношением к анализируемым данным, к строгости их обработки и аргументации выводов.

В 1946 году Ноутстайн на два года перешел на полставки в Принстоне, чтобы принять активное участие в создании Отдела народонаселения Организации Объединенных Наций. Ему удалось добиться того, что сбор фактов и их научный анализ были признаны главными задачами этого Отдела. Ноутстайн содействовал развитию стандартов точности и объективности в работе Отдела, подобно тому, как он это делал в Центре демографических исследований. В какой-то мере импульс, который он дал Отделу, послужил ряду ведущих демографов мира, и это способствовало последующим открытиям и обогащению литературы рядом наиболее ценных результатов за то время, которое прошло после основания Отдела населения ООН.

Совет по народонаселению (Population Coincil) не  был детищем  Ноутстайна, но функции и стратегии Совета были заложены на организационной конференции, на которой его идеи имели критически важное значение. Совет начал свою работу в 1952 году, когда Джон Д. Рокфеллер III  обеспечил его первоначальное фиансирование и стал первым президентом Совета. Это была небольшая организация, занимавшаяся первое время оказанием небольшой финансовой поддержки демографическим и медико-биологическим исследованиям по проблемам репродукции человека и предоставлением стипендий для повышения квалификации как в демографии, так и в области биомедицины, в первую очередь для кандидатов из менее развитых стран. Следующим президентом совета стал Фредерик Осборн, уже упомянутый выше  как инициатор и движущая сила создания Центра изучения народонаселения. После его отставки в 1959 году, Ноутстайн унаследовал место председателя Совета.

Ноутстайн стал работать в Совете народонаселения в подходящий момент. В первые годы существования Совета большая часть его финансирования обеспечивалась за счет личных вкладов Джона Рокфеллера, но в 1959 году к ним прибавились средства фондов Форда и Рокфеллера. В 1959 году и в течение первых нескольких лет председательства Ноутстайна правительство США и ООН все еще сторонились оказания технической помощи в вопросах планировании семьи, и Совет народонаселения был единственной организацией в мире, к которой страны могли обратиться за такой помощью. В этих условиях Совет народонаселения под председательством Ноутстайна стал ключевым участником процесса расширения технической помощи и подготовки кадров как в области демографии, так и в том, что касалось биомедицинских аспектов воспроизводства, а также в развитии научных исследований на обоих этих направлениях. Была оказана большая помощь в запуске программ планирования семьи в Южной Корее, на Тайване, во многих других странах. Разработанные тогда системы постоянного наблюдения за выполнением этих программ, неоценимые с точки зрения контроля их эффективности, послужили полезными моделями для других. Биомедицинская программа исследований, разработанная в  Совете, обеспечила интеллектуальное лидерство в области, которая в 1959 году располагала небольшими человеческими и финансовыми ресурсами. Она остается влиятельной и теперь, когда в этой области работают многие лаборатории и финансовая поддержка оказывается в гораздо больших масштабах. Примером практического воздействия этой программы может служить финансирование ею (приблизительно на 95%) разработки внутриматочных противозачаточных средств. За 20 лет общее число стипендиатов Совета по народонаселению достигло около 1400 человек, из которых около 1150 человек были из Азии, Африки и Латинской Америки. Существенная часть профессиональных демографов в менее развитых странах – стипендиаты Совета по народонаселению. Другие, более крупные программы, финансируемые правительствами, опираются на фундамент, заложенный Советом по народонаселению.

Ноутстайн был необычной личностью. Крупный мужчина, он казался немного замкнутым в первые минуты знакомства, но вскоре проявлял себя как душевный, верный, щедрый друг. Он всегда заботился о своих коллегах и сотрудниках, о чем многие из них даже не подозревали. Его тексты - образец ясности и элегантности, хотя писал он их самым неразборчивым на свете почерком. Ему иногда приходилось просить своего секретаря расшифровать написанные им куски текста, над которым он работал. Его студенты не могли прочитать язвительные комментарии, которые он оставлял на их работах. Однажды, когда японский аспирант выступал с докладом на семинаре в Принстоне, Ноутстайн набросал на доске несколько комментариев. Джордж Барклай заметил, что, очевидно, Ноутстайн чувствовал себя обязанным писать по-японски.

Разговорная речь Ноутстайна, в том числе и когда он преподавал, была интонационно довольно резкой и полной необычных фигур речи, которые сбивали с толку его иностранных студентов и, несомненно, дипломатов в Организации Объединенных Наций. Все же в более формальных случаях он старался выражаться с большой точностью и ясностью, часто с красноречием.

Скептический темперамент Ноутстайна иногда доводил его до вызывающих высказываний. Как-то, когда один его более молодой друг был избран в Американское философское общество, он тепло его поздравил, и затем добавил: «Вам понравится быть его членом; это - приятное и безвредное общество взаимного восхваления». Хотя он происходил из строго пресвитерианской семьи, его естественно-научное мировоззрение   сделало его агностиком. На его похоронах министр (они были в родственных отношениях через брак) сказал, что получил письмо от Ноутстайна несколькими месяцами ранее. В нем говорилось, что если министру придется быть распорядителем на этой церемонии, он  должен объявить, что Ноутстайн не был членом никакой организованной церкви. Честность и последовательность оставались его отличительными чертами, даже после того, как его жизнь окончилась.

Энсли Дж. Коул

¹ A. Coale. Frank W. Notestein, 1902-1983 // Population Index, v.49, p.3-12.
² Proceedings of the Eighth International Conference of Agricultural Economists, held at Kellogg Center, Michigan State College, U.S.A., 15-22 August 1952. London ; New York : Oxford University Press, 1953.