… о недовольстве миграционной политикой ЕС в Великобритании

Мигранты поставили Великобританию на грань выхода из Европейской конвенции по правам человека

Великобритания может выйти из Европейской конвенции по правам человека. Премьер-министр страны Дэвид Кэмерон заявил, что документ мешает правительству бороться с нелегальной миграцией и выдворять из страны даже представителей «Аль-Каиды». Ситуация с нелегальной миграцией в стране оценивается как критическая, но выход из конвенции предполагает автоматический выход из Совета Европы. В этом случае Великобритания нанесет удар по всему ЕС.

Восемь лет и три миллиона
Британское правительство должно иметь возможность депортировать нелегальных мигрантов и преступников, ради этого страна готова пойти даже на радикальный пересмотр отношений с европейскими институтами, заявил Дэвид Кэмерон недавно в интервью BBC. «Как премьер-министр я хочу быть уверен, что могу заботиться о безопасности моей страны. К примеру, иметь возможность выдворить за пределы государства людей, которые угрожают нашей стране», — сказал Кэмерон, добавив, что для этого все средства хороши.
В частности, власти ссылаются на процедуру экстрадиции Абу Катады: радикального исламского проповедника, который считался главным представителем «Аль-Каиды» в Великобритании, выдворяли из страны начиная аж с 2005 года. При том, что у себя на родине, в Иордании, Абу Катада был обвинен в причастности к террористической деятельности и приговорен к пожизненному заключению заочно, Страсбургский суд затянул процедуру депортации почти на восемь лет. Катада был отправлен в Иорданию только в июле этого года. Юридические и другие издержки, включая выплату ежемесячного пособия семье Катады, обошлись британскому бюджету примерно в $3 млн.
«Это абсурдно, когда британское правительство вынуждено проделывать столь долгий путь, чтобы выдворить опасных для страны иностранцев», — заявила глава МВД Великобритании Тереза Мэй, объясняя, почему предвыборная программа Консервативной партии будет включать пункт об отказе от выполнения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Выполнить это обещание консерваторы смогут в случае своей победы на выборах в 2015 году.

Плата за имперское прошлое
Какие именно юридические трудности создает для властей Евроконвенция, «МН» разъяснили специалисты по европейскому праву. Дело в том, что статья 8-я конвенции («Право на уважение частной и семейной жизни») была подвергнута расширительному толкованию Европейским судом по правам человека. Государствам-подписантам, а это все страны ЕС и Россия, ЕСПЧ предписывает обеспечительные меры: государство не может выдворить мигранта до тех пор, пока поданная им жалоба не будет рассмотрена в Страсбурге.
— И получается так: человек нелегально проник в Великобританию, в отношение него выносится решение о депортации, он подает жалобу в ЕСПЧ, а Европейский суд не разрешает государству депортировать его до рассмотрения дела, — говорит «МН» профессор кафедры права Европейского союза Московской государственной юридической академии Артем Четвериков. — Временные меры не являются обязательными — при желании правительство может депортировать, не дожидаясь решения ЕСПЧ, но если оно это сделает, а после этого суд вынесет решение в пользу иммигранта, правительству придется очень неудобно. Могут назначить компенсацию. Кроме того, у британцев с давних времен уважение к праву, они стараются следовать предписаниям вышестоящих судов. Поэтому британские суды подчиняются временным мерам, которые предписывает ЕСПЧ.
Страсбург же это делает из опасений, что там, куда отправят иммигранта, его могут ждать пытки или унижающее достоинство обращение, к коим ЕСПЧ относит в том числе пожизненный срок заключения (тяжесть преступления, за которое человек приговорен к такому суровому наказанию, как правило, не учитывается). «Конечно, для Великобритании это очень неудобно, потому что там очень много людей прячется от правосудия, которое их ждет в собственной стране», — говорит «МН» доцент кафедры европейского права МГИМО Екатерина Торкунова.
В итоге на высылку иммигранта государство тратит годы. «В ЕСПЧ сейчас более 100 тыс. жалоб, и сроки рассмотрения дел там составляют по 6–7 лет и больше», — замечает Четвериков. По его словам, проблема наиболее остро ощущается именно в Великобритании, и тому есть свои причины, связанные с ее бывшим статусом метрополии.
Безвизовый режим со своими бывшими колониями (Индией, Шри-Ланкой, Пакистаном, Ганой, Нигерией, Бангладеш) Великобритания поддерживала вплоть до середины 1980-х. Поэтому проблемы с наплывом мигрантов здесь возникли раньше, чем в остальных странах Европы, и сейчас ощущаются острее, чем везде. Несмотря на периодические ужесточения правил въезда и легализации иностранцев, поток мигрантов растет. Согласно последней переписи населения в Лондоне их доля составляют уже 37%, из них 24% не являются британскими подданными.

«Руки у Кэмерона развязаны»
Очередные попытки сократить количество нелегалов были предприняты в этом году. Однако и нашумевшая акция в отношении нелегалов Go home or face arrest («отправляйтесь домой или ждите ареста»), и выборочные проверки в лондонском метро были подвергнуты критике со стороны правозащитников, обвинивших власти в расовой ориентированности миграционного контроля.
10 октября правительство Кэмерона представило законопроект по ограничению миграции. В частности, число возможных вариантов апелляций на решение о депортации предлагается сократить до четырех (сейчас их 17). Однако это не затронет саму процедуру рассмотрения жалоб мигрантов в ЕСПЧ. Кроме того, следование Евроконвенции по большому счету лишь отражает одну из фундаментальных проблем: возведенную в абсолют политкорректность, ставшую частью европейской культуры.
Могут ли англичане пойти на пересмотр основ европейской политкорректности или заявление Кэмерона является лишь предвыборной риторикой? «Великобритания сейчас вполне серьезно дистанцируется от Европейского союза и от общеевропейских инициатив, — говорит «МН» руководитель Центра европейских исследований Высшей школы экономики Тимофей Бордачев. — После того как Кэмерон заявил о референдуме об участии страны в ЕС, в принципе руки у него развязаны. И многие вещи, годами раздражавшие Британию, сейчас вполне приобретают черты реальности».
Если Великобритания решится и действительно выйдет из конвенции, это будет очень серьезным ударом, потому что до сих пор из конвенции, вступившей в силу в 1953 году, никто еще не выходил. «Это будет первый выход из конвенции, он может повлечь за собой цепную реакцию, — считает Четвериков. — Если никакой катастрофы для Великобритании не произойдет, тогда за ней могут последовать Франция, Германия и другие страны. Проблема миграции уже сейчас близка к критической черте, и она будет усиливаться — из более бедных стран люди будут продолжать бежать в более богатые».
Тимофей Бордачев, напротив, полагает, что другие европейские державы примеру Британии не последуют. «Для Германии и Франции это является единым комплексом европейских норм, которым они привержены», — считает эксперт. Есть и еще один нюанс: по словам юристов, для того, чтобы выйти из конвенции, Великобритании потребуется выйти из Совета Европы. «Страна присоединяется к конвенции только в том случае, если становится членом Совета Европы, и наоборот, — это два взаимосвязанных процесса», — говорит Екатерина Торкунова. То есть это будет экзистенциальный выбор Британии.

В Европу на лодках
По официальным данным, в странах ЕС сейчас в общей сложности проживает более 30 млн мигрантов. В Германии и Австрии больше всего турок. В Британии это в первую очередь пакистанцы, затем индийцы и африканцы, во Франции — арабы.
Если в период кризиса поток гостей из Азии и Африки в Европу замедлился, то сейчас, когда острая фаза кризиса миновала, потоки нелегальной миграции вновь возросли.
Беженцы по Средиземному морю добираются до стран Южной Европы — Греции, Мальты, Италии, Испании (жители Северной Африки с риском для жизни доплывают сюда на резиновых лодках). Понятно, что недавняя трагедия вблизи итальянского острова Лампедуза (в результате крушения рыболовецкого судна, перевозившего из Ливии беженцев из Сомали, Эритреи и других африканских стран, погибло более 300 человек) не остановит этот поток.
Часть прибывших остается на юге, а часть, пользуясь свободой передвижения в рамках шенгенской зоны, в поисках работы отправляется на север — как правило, во Францию и Германию. Это, конечно, не устраивает ни Францию, ни Германию, и такие конфликты уже были, например, на итало-французской границе, но чтобы реально закрыть коридор, им пришлось бы покуситься на свободу шенгенской зоны, то есть на одно из главных завоеваний ЕС.
Разумеется, европейцев все больше волнует связанный с мигрантами рост экстремизма, а также конкуренция на рынке труда с местным населением. «Главная же проблема состоит в том, что мигранты за небольшими исключениями очень плохо интегрируются в европейское общество, — говорит «МН» заведующий сектором этнополитических конфликтов Института Европы РАН Павел Кандель. — В первую очередь это мусульманское большинство. Соответственно, в Лондоне появляются кварталы, называемые Лондонистан, куда даже британская полиция боится заходить. Во Франции французская полиция не рискует свободно появляться в пригородах Парижа».
Доля мусульман в той же Британии, согласно переписи населения, около 5%. Показатель вроде бы небольшой, но, во-первых, еще несколько лет назад он составлял 3%, а, во-вторых, есть районы с большой концентрацией исповедующих ислам. В графстве Блэкберн насчитывается 27% мусульман, в Лондоне — более 30%. То, что мигранты не интегрируются в общество даже во втором поколении, наглядно показали взрывы в Лондоне 2005 года, которые устроили не приезжие террористы, а британцы пакистанского происхождения.

«Что делать, они не знают»
Во Франции проживает около 6 млн мусульман (по этому показателю Франция лидирует среди всех европейских стран). Французский комитет против исламофобии регулярно публикует доклады, в которых фиксирует рост антиисламских акций в стране. По данным этой организации, за первое полугодие нынешнего года во Франции произошло 108 уличных акций, в том числе участились случаи хулиганства и насилия в отношении женщин в хиджабах.
Одновременно страну периодически сотрясают беспорядки со стороны самих мусульман. В июле этого года в пригороде Парижа Траппе полицейские задержали женщину за появление в общественном месте в чадре, после чего мусульманская молодежь забросала комиссариат камнями, а также подожгла два десятка полицейских машин. Добавим, что ношение головного убора, полностью закрывающего лицо, во Франции законодательно запрещено с 2011 года. При этом в стране полным ходом идет строительство мечетей, а также растет количество группировок, открыто не признающих французскую светскую модель.
— Дело в том, что государства-нации начинают рассыпаться на отдельные культурно разрозненные общины — этнические, религиозные и прочие. И вот это проблема. Не множество культур, а то, что в центре внимания становится не человек, не его право, а права групп, общин. И эта проблема довольно далеко зашла везде, — говорит «МН» гендиректор Центра этнополитических и региональных исследований Эмиль Паин.
Угрозы слабо контролируемой миграции заключаются не только в появлении анклавов и экстремистски настроенной части мусульманской молодежи. Все больше беспокойства у цивилизованных европейцев вызывает рост популярности «белых» радикальных националистов — от полуподпольных группировок до политических партий и политиков. Европа вроде бы не хочет идти на поводу ни у тех, ни у других, но в результате не может решиться на какую-либо последовательную политику.
— Все европейские страны, начиная где-то с 1970–1980-х годов, постоянно ужесточают миграционную политику, но делают это недостаточно энергично, — отмечает Павел Кандель. — Наплыв мигрантов продолжается. Соответственно, растет массовое недовольство и легальной, и нелегальной миграцией. Рост правых настроений, успехи националистических партий — это происходит сейчас практически во всех странах Европы. Проблема нелегальной миграции в Европе давно перезрела. Но что с ней делать, они не знают.

Александра БЕЛУЗА. «Московские новости», 15 октября 2013 года