Что мы знаем о лисе?.. Ничего. И то не все Борис Заходер

Полезный опыт ГДР

Эксперт Берлинского института демографии и развития Райнер Клингхольц знает, что:

"о том, к каким результатам могут привести хорошо продуманные меры [по повышению рождаемости], можно проследить на примере бывшей ГДР. Дело в том, что резкое падение рождаемости в середине 1970-х наблюдалось в обеих частях разделенной Германии. Однако на Востоке очень быстро одумались и стали проводить мудрую политику… Предпринятые шаги оказались весьма удачными и привели к тому, что за короткий период рождаемость возросла до 2 детей на женщину".

Ольга СОЛОНАРЬ. Германия расплачивается за промахи в демографической политике.
"Deutsche Welle", 28 августа 2007.

Демоскоп знает больше.

Нам кажется, что причины того, почему "ГДР удалось то, чего не смогла ФРГ", понятны и так. Но все же на данном этапе нашей истории, когда мы столь нуждаемся в удачных шагах по повышению рождаемости, опыт этого государства должен быть особенно внимательно изучен. Конечно, мы и раньше знали - и не от какого-нибудь там Клингхольца, а от наших собственных ученых-демографов, насколько успешными были эти восточно-германские шаги, "ГДР была единственной страной Восточной Европы, где повышение рождаемости имело место в конце 70-х гг.", читаем мы в одной уже не раз цитировавшейся нами книге. Если мы ее не называем сейчас, то лишь потому, что, по нашим впечатлениям, комментарии "Лисы" в последнее время вызывают раздражение у некоторых отечественных производителей знаний. Они как-то переоценивают наши беглые заметки на полях их отдельных особо выдающихся сочинений, уважительно называют их "рецензиями", на что мы совершенно не претендуем. Так что наш сегодняшний комментарий мы адресуем исключительно берлинскому немцу, который, наверно, ничего о нем и не узнает. Но и нашим не будет обидно.

Итак, что же происходило с рождаемостью в ГДР в далекие 70-е годы? Она там была очень низкой, одной из самых низких в "социалистических" странах Восточной Европы. Мы имеем в виду момент после удачных шагов по повышению рождаемости, а что было до них, об этом даже и говорить не приходится (рис.1).

Рисунок 1. Коэффициент суммарной рождаемости в некоторых странах Восточной Европы, 1960-2001

Удачные шаги приносили плоды 5 лет - 1976-1980, - а потом перестали их приносить, рождаемость снова стала снижаться, и уже тогда эксперты стали выражать сомнение по поводу конечной удачности упомянутых шагов. К моменту падения Берлинской стены рождаемость в ГДР была такой же, как в 1973 году - 1,58 рождений на одну женщину, ближайшая к ней по уровню рождаемости Венгрия имела 1,82.

Потом рождаемость в бывшей ГДР рухнула до небывало низких значений, но это можно отнести уже на счет политических и прочих событий 90-х годов. Сегодня можно смело сказать (учитывая невозможность проверить), что если бы этих событий не было, то всем известная способность руководителей ГДР проводить мудрую политику привела бы к новым удачным шагам, и рождаемость бы снова поднялась. Странно только, что она и так поднимается, и, судя по всему, рождаемость в восточных землях скоро сравняется с рождаемостью в западных. Но это произойдет не просто так, а в результате искусственного колебания, вызванного хорошо продуманными мерами 1970-х годов.

Рисунок 2. Коэффициент суммарной рождаемости в бывших ФРГ и ГДР, 1960-2000

А вот в ФРГ - и в бывшей, и в нынешней - отсутствие мудрых политиков не позволило организовать такого колебания, "развитие демографической ситуации в Германии, считает Райнер Клингхольц, осложнялось тем, что "в течение 30 лет политики полностью игнорировали эту проблему"".

Соответственно эксперт призывает к новым хорошо продуманным мерам, хотя к каким именно он сказать не может. "Ученые могут оценить ситуацию и представить прогнозы демографического будущего страны, но не в состоянии определить причины, по которым в Германии столь резко упала рождаемость. "Этого мы не знаем, - признал в интервью эксперт. - Мы знаем лишь, что примерно с середины 1970-х годов в Германии рождается примерно 1,4 ребенка на одну женщину"".

Будем надеяться, что это чистосердечное признание не вырвано у Райнера Клингхольца под пытками и что он совершенно искренне полагает, будто непонимание причины болезни не есть препятствие для ее успешного лечения.