Молодые ученые об актуальных проблемах демографической науки Заседание Демографической секции Центрального дома ученых РАН

23 мая 2019 года состоялось очередное и последнее заседание Демографической секции Московского Дома Ученых сезона 2018-2019 гг., на котором, как уже стало традицией, выступали молодые ученые-демографы.

Заседание открыл Председатель Демографической секции В.В. Елизаров и представил выступающих: Елену Папанову, младшего научного сотрудника Международной лаборатории исследований и здоровья НИУ ВШЭ и Нелли Смулянскую, аспиранта кафедры народонаселения экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Первой с докладом на тему "Особенности смертности населения Москвы: наблюдаемая динамика, компоненты снижения и качество данных" выступила Елена Папанова.

В начале своего выступления она отметила, что в основу сегодняшнего доклада положены результаты совместной работы с В.М. Школьниковым и С.А. Тимониным, которые были представлены на ХХ Апрельской конференции НИУ ВШЭ в апреле 2019 г. Предпосылками для данного исследования послужило то, что в 1990-х годах преимущество Москвы исчезло за счет резкого роста смертности от внешних причин, большая доля умерших от которых приходится на население с низким образованием и работников физического труда. После 1994 года в качестве главного отличия динамики смертности в Москве по сравнению с Россией в целом исследователи отмечают отсутствие выраженного роста смертности, и более раннее начало ее устойчивого снижения. В отношении более позднего периода отмечается, прежде всего, заметное лидерство Москвы по сравнению с другими регионами России. Вместе с тем, быстрое увеличение дифференциации между Москвой и остальной страной вызывает некоторые сомнения относительно правдоподобности роста продолжительности жизни в Москве, тем более что рост межрегионального неравенства в смертности среди регионов России обусловлен исключительно крайне низкой смертностью пожилого населения в Москве и Санкт-Петербурге.

Далее докладчик остановилась на анализе динамики ожидаемой продолжительности жизни при рождении, в интервале возрастов 15-59 лет и в возрасте 60 лет, а также разницы этих показателей между Москвой и Россией (без Москвы) и отобранными странами: Чехией, Швецией, Эстонией в 1989-2017 гг., вкладе возрастных групп в изменение ожидаемой продолжительности жизни в Москве и в России.

Затем Е. Папанова сосредоточилась на анализе качества данных и привела для сравнения возрастные коэффициенты смертности в возрастах старше 60 и 70 лет, а также ожидаемую продолжительность жизни в возрасте 80 лет в Москве, России, Венгрии, Чехии и Швеции. Особое внимание было уделено сравнительному анализу ожидаемой продолжительности жизни при рождении и при выходе на пенсию по данным статистики смертности и оценке, рассчитанной по результатам коррекции смертности в возрастах старше 80 лет.

В заключение было отмечено, что продолжительность жизни в Москве до 1990-х годов отличалась от среднероссийского уровня не так значительно, как в современный период. В середине 1990-х гг. более быстрый, чем в остальных регионах России, компенсационный рост продолжительности жизни, а также отсутствие роста смертности в конце 1990-х гг. обеспечили формирование разрыва в продолжительности жизни между Москвой и остальной Россией.

Существующий в настоящее время разрыв в продолжительности жизни между Москвой и остальной Россией полностью сформировался в середине 1990-х-середине2000-х гг., его уровень не изменился за весь период устойчивого снижения смертности. Это было определено более низкой смертностью в трудоспособном возрасте. На трудоспособный возраст приходится основной прирост численности населения Москвы в межпереписной период 1989-2002 гг., эта же группа населения определила особенности динамики смертности в1990-2000-е гг. Может указывать как на объективные факторы (селективный эффект "здорового мигранта", более благоприятные условия жизни в регионах, притягивающих мигрантов), так и на искажения вследствие неточной оценки численности этой возрастной группы при переписи населения.

Со временем все большая часть различий в ОПЖ между Москвой и Россией приходится на все более пожилой возраст. При этом смертность в пожилом возрасте в Москве существенно занижена, особенно среди мужчин. Наиболее вероятно причиной этого занижения является переоценка численности пожилого населения Москвы по переписям населения 2002 и 2010 гг.

Основные структурные особенности смертности в Москве (высокая доля БСК и ишемической болезни сердца, низкая доля смертей от прочих БСК) остаются характерным для среднероссийских тенденций, что связано с особенностями выбора первоначальной причины смерти, т.е. качества данных.

Скорректированные оценки снижают уровень продолжительности жизни при рождении в Москве, однако сохраняют явное преимущество Москвы.

Затем с докладом на тему "Детерминанты рождаемости у женщин старших возрастов" выступила Нелли Смулянская.

В начале своего выступления она отметила, что основное внимание в докладе уделено выделению этапов постарения рождаемости, классификации регионов России и анализу факторов принятия решения о рождении ребенка. Работа основана на данных HFD, GGS, Росстата, РПН-2017, МПН-2015, РоСБРиС и применении эконометрического моделирования, кластеризация и демографического анализа.

Работа основана на анализе системы индикаторов календаря рождений: суммарного коэффициента рождаемости; суммарного коэффициента рождаемости первых детей; среднего возраста матери при рождении 1 ребенка; доли рождений после 35 лет; доли первых рождений среди рождений после 35 лет; возрасте репродуктивной старости.

Далее докладчик остановилась на проблеме выделения этапов постарения рождаемости и привела, составленную ей классификацию (таб.1 и рис.1).

Таблица 1. Хронология прохождения этапов в разных странах

Доля рождений после 35 лет и первых рождений после 35 лет - по вспомогательной оси.

Рисунок 1. Этапы постарения рождаемости

Анализ классификации стран по показателям постарения рождаемости показал, что процесс постарения рождаемости в наиболее развитых странах начался в 1970-е годы. В странах бывшего социалистического блока данный процесс начался в 90-х и происходил существенно более быстрыми темпами. При этом в самые кризисные 90-е годы в странах этой группы наблюдался достаточно серьёзный обратный процесс временного омоложения рождаемости именно за счет откладывания деторождений женщинами старших возрастных групп.

На основе анализа следующих показателей: суммарного коэффициента рождаемости; среднего возраста матери при рождении 1 ребенка; доли рождений после 35 лет; доли первых рождений среди рождений после 35 лет и возраста репродуктивной старости были выделены схожие этапы в динамике рождаемости в регионах России, которые позволили распределить регионы в четыре кластера.

Далее Н. Смулянская остановилась на определении детерминант рождаемости женщин старших возрастов, которое было основано на данных "Generation&Gender Survey", в частности на опросе женщин15-50 лет, которые по состоянию здоровья могут иметь детей и принявшие участие в двух волнах исследования. Фильтрация наблюдений с положительным ответом на вопрос "Вы тот же человек, который отвечал на вопросы в первой волне?" (закрытый вопрос) значительно сократила исследуемую выборку и в итоге она составила 8345 респондентов.

Результаты применения регрессионного анализа позволили определить факторы откладывания деторождения для женщин, как имеющих хотя бы одного ребенка, так для тех, у которых не было детей на момент исследования (табл.2 и 3).

Таблица 2. Факторы принятие решения о деторождении.
Результаты моделирования для женщин, уже имеющих хотя бы одного ребенка

Таблица 3. Факторы принятие решения о деторождении.
Результаты моделирования для женщин, у которых не было детей на момент исследования

Для России факторы откладывания деторождения были определены на основе данных выборочного наблюдения репродуктивных планов населения, проведенного Росстатом (табл.4)

Таблица 4. Факторы откладывания деторождения в России

В заключительной части выступления Н. Смулянская отметила, что страны проходят схожие этапы постарения рождаемости, при этом в европейских постсоциалистических странах процесс постарения рождаемости начался позже, но шел более интенсивно. В России можно выделить несколько групп регионов, которые по своим демографическим показателям находятся на разной стадии постарения рождаемости. При этом факторы принятия демографических решений у женщин различаются в большей степени в зависимости от очередности рождения ребенка (наличие первенца), в меньшей степени от возраста женщины, а у бездетных женщин старшей возрастной группы объективные факторы становятся незначимыми. Таким образом поздние стадии постарения рождаемости должны сочетаться с более дифференцированной демографической политикой с точки зрения набора мер стимулирования рождаемости.

Полный текст презентации прилагается в файле.

Доклады были выслушаны с большим интересом, вызвали многочисленные вопросы и оживленную дискуссию, в которой выступили В.Н. Архангельский, В.В. Елизаров, А. Ракша и другие.