Влияние религиозной социализации и принадлежности к общине на рождаемость. Постановка проблемы

Забаев И.В.¹, Мелкумян Е.Б.², Орешина Д.А.³,
Павлюткин И.В.⁴, Пруцкова Е.В.⁵ – специально для Демоскопа

Введение

Снижение рождаемости, которое мы наблюдаем в современной Европе, во многом определяется влиянием ценностного фактора⁶. Доминирующая сегодня в демографии теория второго демографического перехода⁷ строится на тезисе о том, что в основе современного снижения рождаемости (второго демографического перехода), в первую очередь в западных странах, лежит ценностный сдвиг – от ценностей материальных к ценностям постматериальным (ценностям самореализации)⁸. Часть ведущих российских демографов разделяет данный подход⁹. Помимо общего указания на ценностный сдвиг, исследователи анализируют конкретные процессы, вызвавшие этот сдвиг. Ключевым процессом (или, по крайней мере, одним из ключевых) признается  процесс секуляризации¹⁰.

Идеационные изменения связаны, в том числе, и с изменениями институциональными. Различные акторы и институты явно или неявно являются проводниками тех или иных идей и ценностей. Исследования показывают, что экономика и образование (особенно высшее) в настоящее время скорее поддерживают ценности «самореализации»¹¹ (в случае экономики особенно это сопряжено с изменениями в части эмансипации женщин, выхода их на рынок труда и т.д.). Медицина, по-видимому, культивирует ценность «ответственности»¹² и представление о сложности рождения нескольких детей. И та и другая ценности работают на снижение рождаемости¹³. По большому счету, есть всего два института, позитивно влияющих на рождаемость сегодня: семья и религия¹⁴.

Если говорить о семье, то в современной России рождение второго ребенка, необходимое для реализации расширенного воспроизводства населения страны, происходит в большинстве случаев только в полных семьях, рождение третьего – исключительно в полных семьях. Популярность исследований влияния религии на рождаемость в последнее время увеличивается¹⁵. Приведем краткий обзор результатов нескольких исследований.

Исследования влияния религиозности на рождаемость

Д. Филлипов и К. Бергхаммер анализируя влияние религии на рождаемость среди ряда европейских стран, зафиксировали, что религиозность оказывает влияние на различные показатели рождаемости – идеальное число детей, вероятность появления следующего ребенка, ожидаемое и реальное число детей. Для религиозной подвыборки все эти показатели выше. Исследователи выделили три механизма, посредством которых религиозность оказывает влияние на рождаемость: религиозное учение, социальный капитал религиозных людей и способность религии уменьшать у человека ощущение неопределенности¹⁶. Если говорить о значении социального капитала, то существует ряд исследований, указывающих, что на желание родить еще одного ребенка положительно влияет наличие неформальной социальной сети поддержки¹⁷. В отдельных странах этот эффект наблюдается при отсутствии развитой системы государственной поддержки семьям (например, Болгария), в других – при наличии таковой сеть также может влиять на решение о рождении ребенка (Италия). В ряде стран именно религиозные сообщества характеризуются более развитыми сетями подобного рода¹⁸.

Различные аспекты влияния религии на рождаемость зафиксированы и для других стран¹⁹. Так, в исследовании Каролин Бергхаммер на количественных данных оценивается вклад религиозности и религиозной социализации в рождения третьих детей среди женщин Нидерландов²⁰. Результаты анализа панельных данных (2002-2004 г.) показывают, что на рождение третьего ребенка влияют два фактора: посещение женщиной церкви и религиозная социализация отца²¹. Религиозная социализация имеет значение, даже если мать ребенка перестала ходить в церковь. Эффекты религиозного фактора усиливаются в зависимости от когорт. Более того, религиозные характеристики бабушек и дедушек (родителей респондентов) значимо влияют на рождение третьего ребенка в семье.

В исследовании Гуидо Хейнек²² на количественных данных (Austrian Family and Fertility Survey) изучается взаимосвязь между религией и рождаемостью среди семей, женатых первым/единственным браком. Результаты показывают, что конфессиональная принадлежность и религиозность женщины влияет на численность детей в семье. Религиозность не оказывает прямого влияния на время рождения ребенка. Тем не менее, если говорить о третьих детях, то их скорее рожают религиозные женщины и семьи, не принадлежащие к католикам, или вовсе не имеющие религиозной аффилиации.

В исследованиях Томаса Бодина²³ на количественных данных²⁴ по Франции показано, что религиозность влияет на рождаемость в целом, так и на численность детей в отдельной семье. Автор проверял влияние трех переменных – принадлежность к определенной конфессии (к католикам), самоопределение в качестве верующего человека и участие в религиозных практиках²⁵. Если принадлежность к конфессии и самоопределение в качестве верующего не оказывет влияния на рождаемость, то участие в практиках («практикующие верующие») оказывает значимое положительное влияние как на рождаемость в целом, так и на численность детей.

По перечисленным исследованиям видно, что существуют различия как в операционализации религиозности, так и в измерении ее эффектов для рождаемости. Под религиозностью в разных исследованиях понимают принадлежность к определенной конфессии, самоопределение в качестве верующего человека и реализацию веры в практиках («практикующие верующие»). Большая часть результатов демонстрирует значимое влияние на рождаемость участия в религиозных практиках и еще большее значение религиозной социализации со стороны родителей, а также родителей родителей (дедушек и бабушек).

Ряд исследований о влиянии религиозности на рождаемость был проведен и в России. Нужно отметить, что здесь ситуация несколько иная. Так, Т.М. Малева и О.В. Синявская, в рамках проекта РиДМиЖ (GGS), анализируя влияние религии на рождаемость, выяснили, что «наиболее высокий уровень рождаемости демонстрируют этнические группы, исповедующие ислам». Тогда как «рождаемость в других религиозных группах находится на примерно одинаково низком уровне»²⁶ (причем в разрезе по возрастным группам различия в среднем потенциальном числе детей между нерелигиозными женщинами и религиозными, за исключением исповедующих ислам, отсутствуют²⁷).

А.Б. Синельников, В.М. Медков, А.И. Антонов на основании данных социологического исследования «Религия, семья, дети», анализируя влияние религии в России на семейную жизнь и демографическое поведение населения, установили, что у не слишком религиозных людей «среднее ожидаемое число детей меньше двух» (у «весьма религиозных христиан» этот показатель равен 2,53)²⁸. При этом, если выделить из этой группы религиозно-активных (по частоте чтения молитв), то показатели среднего фактического, ожидаемого, желаемого, а также идеального числа детей значительно выше. «У весьма религиозных христиан, которые молятся не менее трех раз в день, среднее ожидаемое число детей – 2,82», что «выше черты простого замещения поколений». А «если добавить к этому еще и дополнительные параметры религиозной активности, например частоту исповедей и причащений, то показатели…  могут оказаться еще выше»²⁹. Однако чем выше будет степень их религиозной активности, тем меньше будет их численность.

В статье «Дифференциация факторов рождаемости для различных социально-экономических категорий российских женщин» Я.М. Рощина и А.Г. Черкасова на основе данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) за 2000–2006 гг., анализируя влияние различных факторов на вероятность рождения ребенка, пишут, что «незначимыми оказались переменные, отражающие национальность и вероисповедание, что может свидетельствовать о снижении роли культурных факторов в ценности детей»³⁰. Несмотря на это, «при оценке моделей для периода 2000-2002 гг. …оказалось, что более вероятно рождение ребенка у верующих женщин»³¹ (анализ основывался на отборе женщин 16-39 лет).

Рождаемость в Европе: значение религиозной социализации

Объяснение слабого влияния религии на рождаемость может быть дано с использованием теории религиозной социализации. В большинстве европейских стран доля многодетных респондентов (3 или более детей) среди религиозного населения (посещающих религиозные службы раз в месяц или чаще) существенно превышает данный показатель в группе нерелигиозного населения (посещающих религиозные службы несколько раз в год или реже / никогда не посещающих)³². Если в России в указанных группах доли многодетных практически равны (9% и 8%), то, например, в Австрии разрыв по доле многодетных составляет 21% (13% многодетных в нерелигиозной группе и 34% - в религиозной), во Франции – 24% (23% многодетных в нерелигиозной группе и 47% - в религиозной), в Швеции – 28% (23% многодетных в нерелигиозной группе и 51% - в религиозной). В большинстве стран Южной, Западной и северной Европы мы видим существенное влияние религиозного фактора на возникновение феномена многодетной семьи, в то время как страны Восточной Европы скорее демонстрируют отсутствие различий по многодетности между более и менее религиозным населением.

Рисунок 1. Доля многодетных среди религиозного и нерелигиозного населения

Тот же эффект мы видим и рассматривая другой показатель – среднюю численность детей в семье среди религиозного и нерелигиозного населения.

Рисунок 2. Средняя численность детей в семье среди религиозного и нерелигиозного населения

Полученные результаты могут говорить о том, что религия содержит определенный набор установок, норм и ценностей, которые передаются (приобретаются) в ходе социализации, в том числе – «норму многодетности».

Под первичной религиозной социализацией мы понимаем религиозное воспитание, полученное человеком в детстве, под вторичной — приход к вере (и соответствующие практики) в более позднем возрасте. Если религия усвоена рано, то она может оказать существенное влияние на формирование соответствующих ценностей и норм. В случае отсутствия первичной религиозной социализации приверженность нормам успевает сформироваться раньше религиозности.

Поскольку именно первичная социализация оказывает наиболее значимое влияние на формирование норм и ценностей, мы рассматриваем ее как фактор, объясняющий отсутствие (или очень слабую) связь между религиозностью и рождаемостью в пост-социалистических странах, где ранняя религиозная социализация практически отсутствовала, и массовое обращение населения к религии в последние десятилетия не повлекло соответствующего изменения ценностей и норм.

Уровень первичной религиозной социализации в той или иной стране измеряется как доля населения, посещавшего религиозные службы в возрасте 12 лет 1 раз в месяц или чаще.

Сила связи (рис. 3)³³ между личной религиозностью и численностью детей в семье существенно колеблется в зависимости от страны. Так, в ряде стран связь между религиозностью и численностью детей в семье довольно сильна, например, в средиземноморских и западноевропейских странах. Здесь же мы наблюдаем и более высокий уровень первичной религиозной социализации: высока доля опрошенных, посещавших религиозные службы раз в месяц или чаще в возрасте 12 лет. В то же время, в постсоциалистических странах связь религиозности и рождаемости практически отсутствует. Здесь же мы наблюдаем и наиболее низкий уровень первичной религиозной социализации. В России он минимален и составляет всего 6%.

Рисунок 3. Сила связи между религиозностью и числом детей в зависимости от уровня первичной религиозной социализации в стране

Таким образом, в обществах, подвергшихся форсированной секуляризации (советского типа), влияние религии на рождаемость именно в силу отсутствия религиозной социализации практически не заметно.

Религиозность и рождаемость в России (на примере прихожан храмов РПЦ)

Рождаемость среди воцерковленных православных. Общее описание

По отношению к современной России можно говорить о том, что религиозность является фактором, увеличивающим рождаемость в стране; однако, это влияние проявляется и оказывается существенным лишь среди людей, на регулярной основе включенных в религиозные практики (таинства, обряды) и участвующих в жизни религиозных общин. По данным всероссийского исследования «Orthodox Monitor» (2011-2012 гг.)³⁴, среди воцерковленных православных выше доля многодетных, нежели в среднем по России, меньше бездетных. Доля многодетных среди представителей других вероисповеданий также высока (15%).

Рисунок 4. Религиозность и количество детей в семье.
Респонденты в возрасте 18-45 лет

Среди православных респондентов, причащающихся один раз в месяц или чаще, 16% имеют трехдетную семью, в то время как среди людей, которых можно отнести к ядру общины (по показателям самоидентификации и включенности в социальную жизнь своего прихода) этот показатель увеличивается до четверти опрошенных (24%). К сожалению, в данном исследовании слишком мало число попавших в выборку членов ядра приходских общин³⁵ (всего 46 чел. – отличие от других групп является статистически незначимым), поэтому далее мы приведем данные, позволяющие более близко взглянуть на представителей данной группы населения.

Рождаемость среди воцерковленных православных. Фактор и значение общины

Говоря о россиянах, идентифицирующих себя как православные и принимающие участие в таинствах Церкви, необходимо провести еще более точные различения. Так, с точки зрения проблемы рождаемости, важным является участие человека во внебогослужебной деятельности православной общины, в принадлежности к развитой общине. В настоящее время исследования, анализирующие данную проблематику, крайне немногочисленны, однако имеющиеся данные позволяют предполагать, что фактор «общины» играет важную роль. Так, в исследовании «Три Московских прихода: основные социально-демографические показатели и установки представителей общин крупных приходов»³⁶ доля респондентов в возрасте 18-45 лет, имеющих троих или более детей, составляет 17% (11% среди периферии общин и 23% в ядре общин), что согласуется с выводами относительно существенного повышения доли многодетных семей в церковной среде.

Таблица 1. Есть ли у Вас дети? И если есть, то сколько? (респонденты в возрасте 18-45 лет) (%)

По количеству детей можно условно выделить три поколения членов общины (см. табл. 2) — до 35 лет, от 35 до 54 лет, от 55 лет и старше. Что касается молодого поколения (18-34 года), влияние религиозности еще не успело проявиться — относительно высока доля не имеющих детей. Практически полное отсутствие детей в возрастной группе 18-24 г. может объясняться влиянием высшего образования, дающего эффект откладывания рождения первого ребенка: в данной возрастной группе в ядре общины 91%, а на периферии – 64% либо получают высшее образование, либо получили его в недавнем прошлом.

В среднем поколении (возрастная группа 35-54 года), особенно в ядре общин, заметно резкое увеличение численности детей в семье. Члены ядра общины в этом поколении выходят на средний уровень более двух детей в расчете на одного человека. В возрастной группе 35-44 года наиболее высок как процент многодетных в ядре общины (40% имеют 3 и более детей), так и средняя численность детей (2,29 ребенка на человека).

В пенсионном возрасте (55 лет и старше) средняя численность детей в семье³⁷, как и процент имеющих троих и более детей, опять снижается. Вероятно, большинство из этих людей пришли к вере уже в конце / по окончании детородного возраста, и их церковная жизнь уже не могла повлиять на демографическую ситуацию в данной возрастной группе.

Таблица 2. Численность детей в зависимости от возрастной группы (% по строке)

Также в православных общинах, по сравнению со среднестатистическими россиянами, значительно выше доля женщин, планирующих завести (еще одного) ребенка в течение ближайших трех лет — 29% женщин в общинах и всего 7% в общероссийской выборке ответили «определенно да» на вопрос о том, собираются ли они это делать.

Таблица 3. Собираетесь ли Вы завести (еще одного) ребенка в течение ближайших трех лет? (женщины 18-45 лет) (%)

* Независимый институт социальной политики, исследование «Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе», 2004 г.

Заключение

Исследования влияния религиозности на рождаемость демонстрируют значимое влияние на рождаемость религиозности населения (в первую очередь участия в религиозных практиках) во многих европейских странах, и еще большее значение религиозной социализации со стороны родителей, а также родителей родителей (дедушек и бабушек). Объяснение слабого влияния религии на рождаемость в России и других постсоциалистических странах также может быть дано с использованием понятия религиозной социализации.

Анализируя влияние православия на рождаемость в современной России, необходимо принимать во внимание не только вовлеченность человека в основные религиозные практики, но и участие верующего во внебогослужебной жизни / деятельности православной общины, принадлежность к развитой общине.

Приложение 1.

Рассмотрим зависимость числа рождений от уровня религиозности. Уровень религиозности представляет собой долю населения того или иного субъекта РФ, относящего себя к какому-либо из вероисповеданий (исключая тех, кто не верит в Бога, и тех, кто верит в какую-то высшую силу, но конкретную религию не исповедует). Коэффициент корреляции Пирсона между рождаемостью на 1000 человек и уровнем религиозности населения на уровне субъектов РФ составляет -0,3 (p<=0,01), т.е. присутствует слабая отрицательная зависимость.

Как показано на рисунке, в различных субъектах РФ представлены разные сочетания указанных признаков. Есть как низкая рождаемость в регионах с высокой религиозностью, так и низкая рождаемость в регионах с низкой религиозностью, а также высокая рождаемость при высокой религиозности и относительно высокая рождаемость при низкой религиозности.

Например, в Липецкой области при довольно высоком проценте населения, относящего себя к определенному вероисповеданию(77%), число рождений на 1000 человек составляет 10,9. Примерно такое же число рождений в Саратовской области (10,8), уровень религиозности в которой значительно ниже – 39,6%.

Аналогичная ситуация в Алтайском крае и Карачаево-Черкесской Республике. При одинаковой рождаемости (12,7 и 12,8), уровень религиозности у них существенно отличается – 29,9% в Алтайском крае и 77,2% Карачаево-Черкесской Республике.

Некоторые регионы существенно отличаются от среднего уровня. Так, Республика Тыва характеризуется наиболее высокой рождаемостью и достаточно высоким уровнем религиозности (буддизм). Республики Дагестан и Северная Осетия характеризуются наиболее высокой религиозностью населения при достаточно высоком уровне рождаемости.

Рисунок 1. Число рождений в зависимости от уровня религиозности

Таблица 1. Число рождений в зависимости от уровня религиозности³⁸

* За 2010 г. - показатели рассчитаны с учетом предварительных итогов ВПН-2010.

Приложение 2³⁹

Таблица 2. Доля многодетных среди религиозного и нерелигиозного населения

Таблица 3. Среднее число детей среди религиозного и нерелигиозного населения

Таблица 4. Сила связи между религиозностью и числом детей в зависимости от уровня первичной религиозной социализации в стране

** - Значимость на уровне <=0,001.

¹ Забаев Иван Владимирович - к.с.н. доцент кафедры Философии религии и религиозных аспектов культуры Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ)
² Мелкумян Елена Багратовна - Научный сотрудник исследовательского семинара "Социология религии" ПСТГУ
³ Орешина Дарья Андреевна - Научный сотрудник Института управления социальными процессами НИУ ВШЭ
⁴ Павлюткин Иван Владимирович (к.с.н., Научный сотрудник Лаборатории экономико-социологических исследований НИУ ВШЭ
⁵ Пруцкова Елена Викторовна - Преподаватель кафедры Философии религии и религиозных аспектов культуры ПСТГУ
⁶ Lesthaeghe R. On the social control of human reproduction // Population and Development Review, 6 (4) (1980). P. 527-548; Lesthaeghe R. A century of demographic and cultural change in Western Europe: An exploration of underlying dimensions // Population and Development Review, 9 (3) (1983). P. 411-435; Lesthaeghe R. and Meekers D. Value changes and the dimensions of familism in the European Community // European Journal of Population, 2 (3-4) (1986). P. 225-268;  Lesthaeghe R. and Surkyn J. Cultural dynamics and economic theories of fertility change // Population and Development Review, 14 (1), 1988. P. 1-45; Van de Kaa D. Anchored Narratives: The Story and Findings of Half a Century of Research into the Determinants of Fertility // Population Studies, Vol. 50, No. 3 (Nov., 1996). P. 423-426; Anderson B. Regional and Cultural Factors in the Decline of Marital Fertility in Europe // The Decline of Fertility in Europe. The Revisited Proceedings of a Conference on the Princeton European Fertility Project / ed. by A. Coale, S. Watkins. Princeton: Princeton University Press, 1986. P. 293-313.
⁷ Van de Kaa D. Europe’s Second Demographic Transition // Population Bulletin. 1987. Vol. 42. No. 1. P. 1–59.
⁸ Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton (NJ): Princeton University Press, 1990.
⁹ Захаров С.В. Перспективы рождаемости в России: второй демографический переход // Отечественные записки. 2005. № 3 (24). C. 124–140; Zakharov S. V., Ivanova E.I. Fertility Decline and Recent Changes in Russia: On the Threshold of the Second Demographic Transition // Russias’ Demographic «Crisis» / Ed. by J. DaVanzo. Santa Monica (CA): RAND, CF-124, 1996. P. 36–82; Zakharov S.V. Russian Federation: From the First to Second Demographic Transition // Demographic Research. Vol. 19. 2008. P. 907–972. Special Collection 7: Childbearing Trends and Policies in Europe. URL: http://www.demographic-research.org/Volumes/Vol19/24/ (дата обращения: 21.02.2012).
¹⁰ Lesthaeghe R., Wilson C. Modes of Production, Secularisation and the Pace of the Fertility Decline in Western Europe, 1870–1930 // The Decline of Fertility in Europe. The Revisited Proceedings of a Conference on the Princeton European Fertility Project / ed. by A. Coale, S. Watkins. Princeton: Princeton University Press, 1986. P. 261–292.)
¹¹ Castro M. T. Women's Education and Fertility: Results from 26 Demographic and Health Surveys // Studies in Family Planning. 1995. Vol. 26 (4). P. 187-202; Забаев И. «Своя жизнь», образование, деторождение: мотивация репродуктивного поведения в современной России // Вестник общественного мнения, Данные. Анализ. Дискуссии. (Левада – центр). 2010. №3 (105). С. 87-97.
¹² Забаев И. Рациональность, ответственность, медицина: проблема мотивации деторождения в России в начале XXI в. // Экономическая социология. 2011. Том 12. № 2. С. 21-48.  
¹³ Следует указать, что исследования институтов как проводников «ценностей детей» проводились в очень ограниченном масштабе. Например, можно предполагать, что выведение мужчин из преподавательского состава начальной и средней школы приводит к тому, что мужские ролевые модели не передаются посредством этого института. В ситуации, когда школа контролирует большую часть жизни ребенка и в сочетании, например, с неполной семьей это работает в направлении снижения деторождения. Например, в исследованиях О.В. Гришиной показано, что семейные модели наследуются, а в объяснение рождения вторых и более детей (Т. Малева, О. Синявская), так или иначе, предполагает наличие зарегистрированного брака и наличие мужчины в семье. См.: Гришина О.В. Репродуктивное поведение родителей и их детей в России // Вестник Моск. ун-та. Сер. 6, Экономика. 2008. № 6. C. 29–41; Гришина О. Влияние развода родителей на вероятность развода детей // Российский экономический интернет-журнал. Статья поступила 16.12.2009. URL: http://www.e-rej.ru/Articles/2009/Grishina.pdf (дата обращения: 20.11.2010); Малева Т., Синявская О. Социально-экономические факторы рождаемости в России: эмпирические измерения и вызовы социальной политике // SPERO. 2006. № 5. Осень — Зима. С. 76–77.
¹⁴ См., например: Berghammer C. Religious Socialization and Fertility: Transition to Third Birth in the Netherlands // European Journal of Population. 2009. Vol. 25, No. 3. P. 297-324; Philipov D., Berghammer C. Religion and fertility ideals, intentions and behavior: a comparative study of European countries // Vienna Yearbook of Population Research. 2007. Vol. 5. P. 271-305; Синельников А. Б., Медков В. М., Антонов А. И. Семья и вера в социологическом измерении (результаты межрегионального и межконфессионального исследования). М.: КДУ, 2009.
¹⁵ Например, можно наблюдать всплеск цитируемости статей о влиянии религии на рождаемость в последние 5 лет. По данным базы научного цитирования “Web of Science“.
¹⁶ Philipov D., Berghammer C. Religion and fertility ideals, intentions and behavior: a comparative study of European countries  // Vienna Yearbook of Population Research. 2007. Vol. 5. P. 271-305.
¹⁷ См., например, следующие работы: Di Giulio P., Bühler C., Ette A., Fraboni R., Ruckdeschel K. Social Capital and Fertility Intentions: The Case of Italy, Bulgaria, and West Germany. Vienna Institute of Demography. Working Papers-2-2012. URL: http://www.oeaw.ac.at/vid/download/WP2012_02.pdf (дата обращения: 20.02.2013); Gondal N. Who „fills in” for Siblings and how? A Multilevel Analysis of Personal Network Composition and its Relationship to Sibling Size // Sociological Forum. 2012. Vol. 27. № 3. P. 732-750.  
¹⁸ Lim Ch., Putnam R. Religion, Social Networks, and Life Satisfaction // American Sociological Review. 2010. Vol. 75. No. 6. P. 914-933.
¹⁹ Zhang L. Religion, Religiosity and Male and Female Fertility / Male Fertility Patterns and Determinants. 2011. Vol. 27. Springer: Netherlands. P. 117-141; Frejka T., Westoff C.F. Religion, Religiousness and Fertility in the US and in Europe // European Journal of Population. 2008. Vol. 24. No. 1. P. 5-31; Adsera A. Religion and Changes in Family-Size Norms in Developed Countries // Review of Religious Research. 2006. Vol. 47. No. 3. P. 271-286; Adsera A. Marital fertility and religion: Recent changes in Spain. 2004. Discussion paper, no. 1399. IZA (Institute for the Study of Labor), Bonn; Heaton T. Does Religion Influence Fertility in Developing Countries // Population Research Policy Review. 2011. Vol. 30. P. 449–465.
²⁰ Berghammer C. Religious Socialisation and Fertility: Transition to Third Birth in the Netherlands /Socialisation Religieuse et Fécondité: L'arrivée du Troisième Enfant aux Pays-Bas // European Journal of Population / Revue Européenne de Démographie, Vol. 25, No. 3(Aug., 2009). Р. 297-324.
²¹ Религиозная принадлежность отца в подростковом возрасте.
²² Heineck G. The relationship between religion and fertility: Evidence for Austria // Homo Oeconomicus, 2012. Vol. 29. Issue 1. P. 73-94.
²³ Baudin T. Religion and Fertility: The French Connection // Centre d’Economie de la Sorbonne. Working Papers. 2008.89.  P. 1 – 33. URL: http://hal.inria.fr/docs/00/34/88/29/PDF/V08089.pdf (дата обращения: 21.02.2012); Baudin T. More on Religion and Fertility: The French Connection URL: http://www.thomasbaudin.fr/More%20on%20French%20Connection (дата обращения: 21.02.2012).
²⁴ Данные исследовательского проекта: "Обозрение французского образа жизни”.
²⁵ Индивид определялся как “практикующий верующий”, если он часто посещал церковь и участвовал в религиозных праздниках, обрядах.
²⁶ Малева Т.М., Синявская О.В. Социально-экономические факторы рождаемости в России: эмпирические измерения и вызовы социальной политике // Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе, Выпуск 1 (2007). С. 204.
²⁷ Там же. С. 197.
²⁸ Синельников А.Б., Медков В.М., Антонов А.И. Семья и вера в социологическом измерении (результаты межрегионального и межконфессионального исследования) (2009). С. 169-170.
²⁹ Там же. С. 197-198.
³⁰ Рощина Я.М., Черкасова А.Г. Дифференциация факторов рождаемости для различных социально-экономических категорий российских женщин // SPERO. 2009. № 10. C. 159–181.
³¹  Рощина Я.М. Моделирование факторов склонности семьи к рождению ребенка в России // SPERO. 2006. №5 (Осень-зима). С. 98-133.
³² В качестве информационной базы для анализа влияния религии на рождаемость выступает Европейское исследование ценностей. (EVS — European Values Study) 2008 г. Данные этого международного сравнительного исследования включают в себя информацию по большинству стран Европы (46 стран, 48 регионов). EVS – European Values Study. URL: http://www.europeanvaluesstudy.eu/ (дата обращения: 30.12.2010).
³³ По оси Y — значение коэффициента корреляции Пирсона между религиозностью (измеренной как оценка важности Бога в жизни респондента) и числом детей в семье. За исключением Грузии и Украины, внутристрановые коэффициенты корреляции значимы на уровне p<=0,05. По оси Х - уровень первичной религиозной социализации в стране (измеренный как доля населения, посещавшего религиозные службы в возрасте 12 лет 1 раз в месяц или чаще).
³⁴ «Orthodox Monitor» (2011-2012 гг) – мониторинговое исследование, проводящееся совместно ПСТГУ и ФОМом по всероссийской выборке. Выборка исследования включает в себя (1) подвыборку, репрезентирующую население РФ (18+ в целом; 3000 анкет собраны в ходе двух волн исследования в 2011 и 2012 году) и (2) подвыборку, репрезентирующую воцерковленное православное сообщество в России (18+; причащаются 3 раза в год или чаще, порядка 5-10% от всего населения РФ; 806 анкет).
³⁵ Ядро общины мы выделяем по степени интенсивности участия в церковной жизни, самоидентификации с приходской общиной и включенности в социальную жизнь на приходе (осведомленности о ней).
³⁶ Опрос методом основного массива проводился в Москве в октябре 2011 г. на приходах трех крупных московских храмов, имеющих опытных духовников и (по экспертным оценкам) — сильную приходскую общину. Общий объем выборки составил 1072 человека, были опрошены члены ядра и периферии приходской общины. Результаты исследования см.: Забаев И. В., Орешина Д. А., Пруцкова Е.В. Три московских прихода: основные социально-демографические показатели и установки представителей общин крупных приходов. М.: Издательство ПСТГУ, 2012.
³⁷ В нашем исследовании не задавался вопрос о том, есть ли у респондента умершие дети. Это может объяснять небольшое повышение процента бездетных респондентов в возрастной группе 65 лет и старше.
³⁸Данные по религиозности в субъектах РФ: Атлас Религий и Национальностей Российской Федерации (АРЕНА). Исследовательская Служба «Среда», URL: http://sreda.org/arena (дата обращения: 21.02.2012).
Данные по рождаемости в субъектах РФ: Российский статистический ежегодник. 2011: Стат.сб. М.: Росстат. 2011. С. 85-97.
³⁹ Источник данных: Европейское исследование ценностей (EVS – European Values Study), 2008 г., 67786 респондентов, 46 стран. URL: http://www.europeanvaluesstudy.eu/ (дата обращения: 30.12.2010).