… о родительстве

Мы уже размышляли о явлении «яжемать» — причем рассматривали его с разных ракурсов. Время подкрепить субъективные мнения объективными данными — в эфире нашей «Радиошколы» демографический социолог и гендеролог, старший научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ Ольга Исупова рассказала о причинах и ловушках интенсивного материнства.

Кто такая «интенсивная мать»
В западных исследованиях, которые касаются родительства, есть устоявшаяся практика, когда авторы придумывают названия для разных типов отношений между родителями и детьми: например, «мать-газонокосилка» или «отец-снегоуборщик». В последнее время СМИ активно используют словосочетание «интенсивная мать».
Когда речь идет об интенсивном материнстве в России, то обычно подразумевают женщину среднего класса, у которой есть ребенок или несколько детей и она делает для них очень много. Понятие интенсивного материнства обязательно включает в себя идею развития детей: «Ребенка надо развивать, он должен кем-то стать», — и в этом очень много аспектов.
Родитель может не понимать реальных потребностей ребенка, но его развитие и успешность в будущем он все равно берет на себя.
С точки зрения науки ближе всего к современному понятию интенсивного материнства стоят идеи социолога Шэрон Хейз. Она написала книгу «Культурные противоречия материнства» в 1998 году — именно в ней и появился этот термин. Шэрон Хейз считает, что мать должна всегда быть доступна ребенку, прислушиваться к нему, проводить с ним очень много времени и тратить большое количество ресурсов на его потребности.
При этом у молодого поколения уже есть негативная реакция на слишком большое материнское воздействие и на слишком большое присутствие матери в жизни.
Многие интенсивные матери считают критику со стороны детей недопустимой — им обидно, ведь они так много вложили в своих детей
Но дело в том, что для интенсивной матери ребенок становится способом самореализации, особенно если она выбирает детей вместо работы и своих интересов. Это профессиональное материнство. Даже если женщины сочетают его с работой, это все равно огромная часть их жизни.

«Ты же мать!» и «Яжемать»
Сейчас часто используют устойчивые выражения «ты же мать» и «яжемать». Это два разных понятия. «Яжемать» — это женщина, которая гордится своим материнством и что-то делает в связи с этим: долго кормит ребенка грудью, уделяет ему все свободное время. Её осуждают за то, что она хочет пройти без очереди, за то, что её ребенок наехал на человека на самокате, а она ничего с этим не сделала. Осуждение женщин, у которых материнство является основой их идентичности, происходит постоянно: «Ох уж эти яжематери…»
«Ты же мать» — это когда женщину призывают к порядку. «Что же ты на работе сидишь? У тебя ребенок будет похож на няню!»
У большинства работающих женщин нет возможности не работать. Слышать подобные упрёки — это рваться на части. Они всё равно не могут сидеть с ребенком дома, даже если бы очень хотели. Пусть они даже просто не хотят сидеть дома с детьми, это вовсе не означает, что они плохие матери.
Фразу «ты же мать» можно встретить в инстаграме, такие слова часто звучат в адрес девушек, фотографирующихся на пляже — вот мол, она, оставила ребенка с папой, бабушкой, дедушкой, а сама отдыхает. «Но ты же мать! Как ты можешь? Ребенка оставила…» Сейчас «ты же мать» переродилось в упрек тем женщинам, которые недостаточно интенсивны.
Чем больше женщины пытаются балансировать между материнством и самореализацией, тем больше упреков они получают. Женщинам, которые посвятили ребенку всё, другая часть общества, работающая, точно так же выговаривает: «Что же ты? Всё бросила ради ребенка! Наседка, курица!» — можно придумать множество «приятных» реплик.
В России довольно традиционное, консервативное общество, но осуждают в итоге и тех и других
Когда социальные сети только зарождались, это были глянцевые образы: «Я крутая и красивая, а у меня ещё и дети. А они у меня такие, всё делают, мы в детей много вкладываем». Это недосягаемый образ, предел перфекционизма для работающей женщины среднего класса. Типовой заголовок глянцевого журнала — «Такая-то актриса похудела через 3 дня после родов» — жил лет 15. Да и продолжает жить сейчас.
Женщины начинают стесняться материнства. В самолете, например, стремятся что-то сделать со своим ребенком, чтобы он вообще никому не мешал, не был заметным. Но слишком много думать о том, как вы себя ведете с точки зрения общества, одна из самых больших ошибок и путь к неврозу.

Это ты во всем виновата!
Материнство делает женщину очень уязвимой. Как бы она ни вела себя, что бы она ни делала, какой бы стиль поведения, какой бы образ жизни она ни выбрала, она всё равно будет виновата. Есть замечательный текст Светланы Хмель «Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю всё наоборот», в котором мать продумывает три сценария: либо она вложится в то, чтобы сын развивался и станет очень успешен, либо она вообще не будет обращать на него внимания и думать о его будущем, а у него будет счастливое детство, либо она просто не станет ему ничего говорить. Во всех трех случаях сын в 30 лет говорит ей: «Мама, ты вообще во всём виновата, я из-за тебя 5 лет хожу к психотерапевту».
Что бы мать ни делала, все равно в конечном итоге во всех неудачах обвинят ее. Неудивительно, что в России чайлдфри в основном девушки: «Что бы женщина ни сделала, она будет виновата. Зачем тогда вообще это материнство?» Впрочем, по мнению общества, если у женщины нет детей, она тоже в этом виновата.
Теория привязанности Джона Боулби — ловушка прежде всего для самой женщины
Интенсивное материнство опасно тем, что женщина погружается в него с головой, но дети растут, сепарируются, а потом вообще уходят. И в этот момент у матери может случиться настоящая депрессия. Плюс, когда дети сепарируются, они в любом случае начинают критиковать родителей. И принять это легче, если мать не вложила в ребенка всю себя, всю свою душу, всё тело, всё на свете. Дело в двойном критерии успеха: женщина измеряет себя через успешность в материнстве и программирует ребенка на определенную успешность, то есть как бы тащит его за собой на верёвочке.
Сейчас очень много психологов, но среди них есть разные люди, и некоторые из них паразитируют на страхах и тревожности, которые есть у матерей. Как и в любой сфере, они не только отвечают потребностям людей, но и создают эти потребности, предлагая новый продукт. Если женщина соотносит советы экспертов с опытом своей матери, а сама хочет стать идеальной, то появляется перфекционизм и стремление к идеалу. Это самая страшная ловушка. Женщина будет прислушиваться ко всем противоречивым советам экспертов, лишь бы что-то доказать своей матери — причем той, какой она помнит ее из детства. То есть уже несуществующему человеку. И в итоге этой бессмысленной гонки оказывается полностью фрустрированной и разбитой.
Одна из серьезных проблем материнства — то, что ты не понимаешь, где планка оценки твоей эффективности
На работе человек представляет, что должен делать каждый день, чтобы быть хорошим сотрудником, есть рамка. В материнстве же женщина должна постоянно формировать рамку сама, но все ее постоянно двигают — то справа, то слева, то снизу, то сверху. Здесь вступают в конфликт наши интересы и то, чего от нас добивается общество.

Папа работает, мама красивая
Мужская аудитория всегда пишет: «У нас нет никакого интенсивного отцовства, а вы придумали себе очередную проблему и обсуждаете, пишете. Какой перфекционизм, какая депрессия? Женщина занимается ребенком, всё отлично». Для многих мужчин ребенок — это уже выполненная функция отцовства.
В России к 2000-м годам сложилась норма «папа работает, мама красивая». От папы хотели только одного: чтобы он давал деньги. На мужчин тоже оказывали огромное давление. «Если появилось 5 лишних минут, возьми еще одну подработку. Какие дети? Ты вообще домой не приходи, чтобы я с тобой не согласовывала, что сегодня приготовить. Ты приди и съешь то, что я дам. Умытого и причесанного ребенка я тебе на 5 минут приведу, он скажет: „Здравствуй, папа“». Отец воспринимался как заказчик, приёмщик.
Если же мужчина занимается ребенком, то его могут назвать «ненастоящим мужиком»
Жан-Жак Руссо писал, что у мужчин и женщин раздельные сферы в жизни; надо обязательно давать образование и мальчикам, и девочкам, но мальчикам — для свершений, а девочкам — для того, чтобы они воспитывали мальчиков в дальнейшем, могли их учить. Задача женщин — дом и материнство.
Позже последователи Фрейда описали негативные стороны этих идей и образ всепоглощающей, удушающей матери: «Какие получились ужасные матери, какие у них вырастают травмированные, ужасные дети», — это в том числе и о современном понятии травмы. «И как они потом ненавидят своих матерей».
Даже советский журнал «Охрана материнства и младенчества» 1920-х годов опубликовал однажды статью «О границах вмешательства в детскую жизнь». Сейчас люди едва ли думают об этих границах.

Материнство без границ
В России существует культура помощи со стороны бабушки. Но бабушки в больших городах не хотят заниматься этим, и мамы тоже не хотят. Происходит реакция на эту потребность — распределенное материнство, или расширенное материнство, об этом пишет исследовательница Анна Роткирх. Женщина остается интенсивной матерью, но она не обязана делать всё сама. Она зовет бабушку, няню, подключает детский сад, ясли и делегирует задачи.
Есть при этом странные диалоги о том, что нужно везде поставить камеры и следить, чтобы мать могла в любой момент вмешаться: «А вот так с моим ребенком нельзя». Это уже проблема, речь здесь идет о вмешательстве не только в детскую жизнь, но и в жизни других людей. Создается впечатление, что границ нет в принципе, мать должна иметь право доступа в любую точку. Это тоже расходует её ресурсы и тоже может привести к выгоранию, срывам.
Сейчас эксперты все чаще начинают высказываться против интенсивного материнства. Женщина может вести такой образ жизни под давлением общественности или чтобы быть не хуже подруг, но при этом не будет счастлива. Тут как никогда актуальны будут слова Орны Донат, израильской фемактивистки: «Я просто становлюсь пылью под ногами своих детей».

Полную запись интервью с Ольгой Исуповой слушайте здесь. Разговор прошёл в эфире «Радиошколы» — проекта «Мела» и радиостанции «Говорит Москва» о проблемах образования и воспитания. Гости студии — педагоги, психологи и другие эксперты. Программа выходит по воскресеньям в 17:00 на радио «Говорит Москва».

Малика КУЛДАШБАЕВА. Мел, 22 марта 2021 года

Общественный деятель Елена Береговая — о том, почему незаметные вопросы демографии обернутся большими сложностями

Я называю демографию «тихой проблемой». С одной стороны, все понимают ее важность, а с другой, демография — это разговор про завтра. Ну а завтра будет завтра — нам бы только ночь простоять да день продержаться. Бедность, социальное сиротство, болезни, одинокие старики и люди с инвалидностью — это всё насущные проблемы, требующие оперативного решения. А демография сама по себе не является проблемой, от которой зависит благополучие отдельно взятого человека, живущего здесь и сейчас. Так рассуждают и обыватели, и чиновники, тонущие в задачах, требующих немедленного решения.
Тем не менее, демография стоит над всем, чем мы так озабочены. Она и причина наших бед, и их следствие. Вот почему мы наконец решили поднять вопрос о демографии на уровне нашего совета, впервые за почти 10 лет его существования. Для нас это попытка посмотреть комплексно на весь блок социальных вопросов, которыми мы так активно занимаемся, в разрезе одной единственной цели — сбережения и приумножения человеческого капитала.
У нас есть десятки программ в социальной сфере и здравоохранении, которые косвенно направлены на улучшение демографической ситуации. Есть даже отдельный нацпроект «Демография». Но ни гражданское общество, ни государственные ведомства не рассматривают использование имеющихся у них инструментов в контексте проблем демографии.
Государство традиционно ставит перед собой цели в виде числовых показателей: к такому-то году должен быть такой-то прирост того-то. Причем неважно, идет ли речь о надоях у коров или о рождении детей у россиян. Под этот числовой «прирост» в дальнейшем подгоняются конкретные мероприятия. Всех интересует цель, но не исходные обстоятельства, в которых, как ожидается, всё будет расти и колоситься. При таком подходе, нет, не будет. В тундре не растут арбузы.
Для того чтобы наша деятельность была более осмысленной, на мой взгляд, нужно не только ставить цели, но и работать с первопричинами проблем. Вот несколько фактов, с которыми нам предстоит иметь дело в ближайшем будущем.
Факт первый. Средний возраст родителей на момент рождения первого ребенка сместился к 28 годам.
Факт второй. Почти треть россиян считают, что счастливая жизнь вполне возможна без детей.
Факт третий. Половина россиян в возрасте 18–35 лет не считают брак желаемым условием для рождения ребенка.
О чем нам говорит эта информация? Во-первых, чем позже люди заводят первого ребенка, тем меньше у них остается времени на второго, третьего и последующих. Во-вторых, если треть россиян не связывает свое личное счастье с детьми, то надо разбираться, что делает россиян счастливыми и как в этот их прекрасный мир ввернуть хотя бы одного ребенка, а лучше двух. В-третьих, если огромная часть населения не ставит знак равенства между браком и деторождением, то на какой базе они вообще хотят заводить и поднимать на ноги своих детей? Это очень интересный вопрос, учитывая, что государственная пропаганда в сфере повышения рождаемости, а вместе с ней и меры поддержки, сегодня заточены исключительно под классический образ семьи, где мама, папа и семеро по лавкам.
Современная Россия — страна с преимущественно городским образованным населением. Стимулировать здесь рождаемость с помощью традиционалистских месседжей как минимум бесполезно. А в худшем случае и вовсе может отвадить от желания заводить детей всех тех, кто не вписывается в эти социальные рамки. У нас огромное количество женщин, которых награждают клеймом «мать-одиночка», а вместо уважения — оплакивают и даже осуждают. Мол, одна, без мужика, а еще троих детей нагуляла.
Вот почему, на мой взгляд, сегодня крайне актуальна пропаганда не столько образцовой многодетной семьи, сколько родительства как такового. Быть мамой — это здорово! Быть папой — круто! Родитель и родительство — вот что должно стать модным и привлекательным. А дальше люди сами разберутся в зависимости от своих личных обстоятельств, какую именно семью они в состоянии построить.
При этом каждый родитель должен быть уверен в том, что он находится под защитой государства, что бы ни случилось. И даже если ничего не случилось. Сейчас поддержка сфокусирована на семьях в трудной жизненной ситуации, что, безусловно, очень важно. Но помощь нужна и тем, у кого всё относительно неплохо. Ведь мы хотим, чтобы люди заводили больше детей, правильно? Между тем, чем семья благополучнее, тем более ответственно в ней принимается решение о пополнении: тщательно оцениваются возможности и учитываются дополнительные издержки.
Другая тема связана с репродуктивным здоровьем. Допустим, нам удалось выстроить эффективную пропаганду, все вдруг захотели стать родителями. А тут привет от природы — бесплодие. Эта проблема сегодня имеет ужасающие масштабы, и, несмотря на развитие медицины, хорошо бы все-таки сделать так, чтобы больше людей имели возможность зачать ребенка без помощи дорогостоящих технологий.
Если женское репродуктивное здоровье так или иначе у нас является предметом особой заботы, то с мужским значительно хуже. Этой проблемы как бы не существует ни для кого, пока мужчине не ставят диагноз «бесплодие». По данным нашего опроса, 44% мужчин никогда не были на приеме у уролога. Большинство опрошенных считают себя абсолютно здоровыми, но даже в случае подозрения на бесплодие не спешат обращаться к врачу и выяснять причину. Это не изучалось, но такое ощущение, что тема мужского бесплодия серьезно стигматизирована и связана с глубокими комплексами. Поэтому здесь мы вновь упираемся в необходимость большой информационно-просветительской кампании.
Говоря о решении демографических проблем, нельзя не вспомнить о некоммерческих организациях. НКО как никто другой умеют работать, что называется «в полях», общаться с людьми на понятном им языке. Некоммерческие организации могут участвовать как в проведении информационной кампании, так и оказывать реальную помощь на местах. Это и профилактика абортов, и программы по репродуктивному здоровью для молодежи, и помощь молодым родителям, различные проекты по удаленной трудовой занятости для одиноких матерей, курсы профессиональной переподготовки, родительские группы взаимопомощи и так далее. На самом деле, я перечислила то, чем некоммерческие организации уже давно занимаются. Правда, пока эта работа носит фрагментарный характер. Будет правильно, если государство даст понять НКО, что проекты в сфере демографии являются приоритетом, и поддержит их участие в этой работе. Например, можно создать специальное направление в рамках конкурса президентских грантов, а также побудить региональные власти развивать на местах аналогичные грантовые направления и активнее вовлекать НКО в оказание соответствующих социальных услуг за счет бюджетных средств.

Автор — член Совета при правительстве РФ по вопросам попечительства в социальной сфере, директор Благотворительного фонда содействия развитию социально-культурных инициатив и попечительства «Образ жизни»

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора

Елена БЕРЕГОВАЯ. Известия, 25 марта 2021 года