Каким будет рабочий день через 20 лет? Какие профессии исчезнут, а какие – появятся?
Патрик Ли, младший партнер юрфирмы Machine Claims Resolution, в 12.00 надел очки виртуальной реальности, чтобы принять участие в совещании партнеров, разбросанных по всему миру. Machine Claims Resolution – небольшая фирма и специализируется на судебных спорах, связанных с авариями беспилотников и индивидуальных воздушных транспортных средств. Из последних происшествий – на стадо овец в Новой Зеландии из-за отказа двигателей упала большая грузовая платформа. На дворе 2039 г., а скот по-прежнему пасется без присмотра, подумал Ли.
На совещании после обсуждения судебных дел было решено наградить отличившихся юристов продовольственными корзинами: стейками, рыбой, выловленной в море, а не выращенной на аквафермах, настоящей ветчиной и тропическими фруктами. Ли знал, что сотрудников это обрадует даже больше, нежели премии, – качественной еды с каждым годом становится все меньше. А двое лучших юристов получат самый ценный бонус – курсы по алгоритмам программирования. В Machine Claims Resolution вживлением чипов с учебными программами занимались три врача. Учиться приходилось постоянно. Некоторые сотрудники выбирали учебу по старинке, онлайн, со сдачей экзаменов. Но большинство предпочитало быстрый способ – чипы. Каждому из старших партнеров фирмы уже было вживлено по нескольку чипов с базами по юриспруденции, технологиям и программированию. Остаток шестичасового рабочего дня Ли потратил на посещение виртуальных судебных заседаний и инструктаж подчиненных.
Эту попытку описать рабочий день через 20 лет нельзя назвать фантастикой в чистом виде. Примерно таким его видят многочисленные исследователи, изучающие тенденции на рынке труда, чтобы смоделировать его будущее.
Рынок труда будет меняться под воздействием глобальных демографических трендов, прежде всего старения населения. ООН ожидает, что к 2030 г. людей старше 60 лет впервые в истории будет больше, чем детей до 10 лет. Людей старше 65 лет станет больше на 300 млн человек по сравнению с 2014 г.
Другой глобальный тренд – развитие технологий. В ближайшие 30 лет будут развиваться уже существующие технологии, считает Владислав Бутенко, председатель BCG в России: роботы, беспилотные летательные аппараты, виртуальная реальность и т. п. Но появятся и новые прорывные технологии, сопоставимые с изобретением лазера, полетами в космос и использованием атомной энергии.
Автоматизация снижает спрос на решение рутинных когнитивных задач, отмечается в «Докладе о переходном процессе» ЕБРР. Медианный риск автоматизации рабочего места в странах ОЭСР эксперты ЕБРР оценили в 48%, в России – в 49%. По мнению главного экономиста ЕБРР Сергея Гуриева, новые рабочие места требуют либо высшего образования, либо настолько низкооплачиваемого рутинного труда, что его нет смысла автоматизировать. Лишними из-за автоматизации к 2030 г. станут 400 млн человек – это 15% всех рабочих мест в мире, подсчитал McKinsey Global Institute (MGI). Установка каждого дополнительного промышленного робота вытесняет от трех до шести работников, оценивали Дарон Аджемоглу из MIT и Паскуаль Рестрепо из Бостонского университета.
Наиболее уязвимы женщины. Они больше, чем мужчины, рискуют остаться без работы из-за роботизации в ближайшие 20 лет даже при существующих технологиях, говорится в докладе МВФ. Женщины реже решают задачи, требующие аналитических и коммуникативных навыков, реже заняты физическим трудом и, напротив, чаще мужчин выполняют рутинные задачи, не требующие дополнительного обучения.
По прогнозам MGI, рабочих мест станет меньше в банках и страховых компаниях, энергетике и добывающих отраслях, на производстве и в розничной торговле. В банках и страховании технологии изменят процессы одобрения займов и выявления мошенничества, позволят делать целевые предложения клиентам: к 2030 г. будет сокращено 20% рабочих мест.
В энергетике, добывающих отраслях исчезнет 30% рабочих мест. В нефтегазовой отрасли будут внедряться не требующие человеческого труда технологии добычи и перевозки нефти и газа. На производстве 46% занятости приходится на монотонный ручной труд: конвейерную сборку, подачу материалов на станки, управление упаковочными машинами. Половина таких рабочих мест будет ликвидирована. В розничной торговле будет сокращено 25% работников ручного труда: водителей, упаковщиков, сотрудников, раскладывающих товары по полкам, благодаря кассам самообслуживания, роботам-мерчандайзерам, датчикам и машинному обучению. Станет меньше офисных и складских работников.
В России уровень потенциальной автоматизации занятости ниже, чем в большинстве стран, отмечает координатор центра компетенций по кадрам национальной программы «Цифровая экономика России» Олег Подольский: по уточненной оценке MGI – около 44%, тогда как в среднем по ОЭСР – около 57%. Одна из причин, по мнению Подольского, – высокая неформальная занятость.
В ближайшие 20–30 лет произойдет смена поколений, а вместе со старшим поколением уйдут и старые профессии, говорит Бутенко. Не будет водителей, охранников, уборщиков, поваров, автомехаников, сборщиков на конвейере, электриков, технических контролеров, упаковщиков и многих профессий, прогнозирует MGI.
Самая трагичная судьба ждет белые воротнички средней квалификации, потому что рутинный инженерный труд заменяется наиболее интенсивно: 90% из 70 млн конструкторов и инженеров в мире не будут нужны, предупреждает Александр Кулешов, ректор Сколковского института науки и технологий, а синие воротнички уже давно обречены. Образуется три слоя трудовых ресурсов: востребованная квалифицированная элита, средняя прослойка и работники низкой квалификации, говорит Бутенко. Последним предстоит либо обслуживать машины (снабжать роботов деталями), либо заниматься общественно полезным трудом.
Новые рабочие места и профессии
Не все исследователи согласны с тем, что автоматизация и роботизация приведут к всплеску технологической безработицы. Из-за роботизации рынок труда США с 1990 по 2007 г. потерял 360 000–670 000 работников, особенно в обрабатывающей промышленности, но это всего 0,2–0,3%, указывал замдиректора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ Ростислав Капелюшников в работе «Технологический прогресс – пожиратель рабочих мест?». Если учитывать не только роботизацию, но и компьютеризацию, то внедрение новых технологий обеспечивает рост занятости, оптимистичен он, напоминая о несбывшихся пророчествах техноалармистов о всплеске технологической безработицы. После появления банкоматов они предсказывали полное исчезновение банковских кассиров. Вместо этого их численность в США выросла с 400 000 в 1990 г. до 450 000 в 2016 г. – и это при увеличении количества банкоматов со 100 000 до 425 000. После оснащения касс считывающими устройствами предполагалось, что профессия кассиров в магазинах отомрет. Но и их число возросло с 2 млн до 3,2 млн человек.
По мнению Капелюшникова, к предсказаниям всплеска технологической безработицы едва ли стоит относиться серьезно, поскольку они игнорируют фундаментальный фактор: человечество живет и продолжит жить в условиях ограниченности ресурсов, а потому множество желаний людей остается неудовлетворенным. Повышая производительность, технологический прогресс высвобождает ресурсы, создавая возможности для удовлетворения потребностей, удовлетворить которые раньше люди не могли. А неудовлетворенное желание одного человека есть потенциальное рабочее место для другого. Тотальную замену людей машинами можно представить себе только в ситуации полного удовлетворения всех потребностей, т. е. в воображаемом мире, пишет Капелюшников.
Так, по оценкам MGI, рост доходов и потребления создаст к 2030 г. 300–365 млн новых рабочих мест в сфере развлечений и досуга, финансов и телекоммуникаций, здравоохранения и образования, а еще 80–130 млн новых мест появится, чтобы было кому обслуживать растущее число стариков.
В 2014 г. Агентство стратегических инициатив выпустило Атлас новых профессий, в нем 186 профессий. Дмитрий Судаков, разработчик атласа, говорит, что в новой редакции будет уже 400 профессий. Примеры: биоэтик, сити-фермер, экопроповедник, технолог по рециклингу летательных аппаратов, менеджер космотуризма, проектировщик нейроинтерфейсов для управления роботами, разработчик образовательных траекторий и тренер по майнд-фитнесу.
По данным MGI, автоматизация не затронет управленцев, экспертов-аналитиков, сотрудников, занимающихся социальным взаимодействием, садовников, людей, ухаживающих за детьми и престарелыми. Из-за роста спроса на энергию и воду на 50 и 40% соответственно будут созданы новые рабочие места в производстве альтернативной энергии, переработке мусора и использовании вторичных ресурсов, ожидают эксперты PwC.
Условия труда
Операционная модель бизнеса изменится, предсказывает руководитель практики бизнес-консультирования PwC Михаил Магрилов из PwC. Сейчас миллионы людей едут на работу в бизнес-центры, получают зарплату, премии, фиксированный отпуск. Этой уравниловки больше не будет – новая экономика создает условия для гибкой занятости.
Понадобится меньше работников с полной занятостью и больше – с частичной. Это могут быть студенты, молодые мамы, надомники, которые работают только на одного или нескольких работодателей. Львиная доля бизнес-функций, не создающих для компаний явного конкурентного преимущества, будет выведена на аутсорсинг: бухгалтерия, HR, IT, юристы, закупки, анализ данных, уверен Магрилов. Гарантированные рабочие места, предполагающие социальные льготы, пенсионные взносы, высокую причастность к делам компании, уйдут в прошлое. Работодатели сэкономят на фрилансерах до 60% фонда оплаты труда. Уже через 15–20 лет в отраслях с проектным принципом 70% работы будут выполнять фрилансеры, а численность постоянного персонала будет составлять 10–15% от нынешней.
В течение 5–7 лет будут отлажены технологии виртуальной реальности для бизнеса, убежден Магрилов. Сейчас 30–80% времени топ-менеджеров уходит на организационные вопросы и закупки, в будущем свое дорогое время они будут тратить на продажи, разработку стратегии и новых продуктов. Технологии перестанут работать с физическими объектами – они будут взаимодействовать с цифровыми двойниками реальных фабрик и оборудования.
На рынок труда повлияет смена поколений, говорит Магрилов. Для молодежи не очень важно владеть квартирами, автомобилями и прочим имуществом, корпоративная карьера и работа полного дня ей малоинтересны. В поисках лучшей жизни и возможностей развития работники будут ездить по всему миру. Но появятся и новые центры сосредоточения талантливых людей, подобные Кремниевой долине, полагает Бутенко: образуются элитные поселения и гетто.
Подборка кадров и образование
Подбор кадров станет более гибким. Магрилов предсказывает расцвет экспертных онлайн-платформ с десятками тысяч экспертов, среди которых можно будет найти любого специалиста вплоть до вышедшего на пенсию главного инженера металлургического комбината, живущего в Зимбабве. Такие платформы активно развиваются уже сейчас, крупнейшая – американская GLG с оборотом около $350 млн в год – объединяет 500 000 экспертов.
75–375 млн работников во всем мире (3–14% занятых) к 2030 г., по оценкам MGI, придется сменить специальность из-за автоматизации, цифровизации, роста применения искусственного интеллекта и машинного обучения.
С помощью искусственного интеллекта компании будут активно использовать предиктивные модели оценки кандидатов, говорит Ксения Мартынова, управляющий директор управления привлечения и отбора талантов Сбербанка, это позволит подбирать наиболее подходящих сотрудников и уменьшить текучесть кадров. Непрерывно меняющиеся технологии усилят спрос на постоянное переучивание и повышение квалификации сотрудников. А мониторинг эмоционального состояния сотрудника с помощью искусственного интеллекта станет обычным делом, уверена Мартынова.
Юрий Дорфман, партнер компании Cornerstone, считает, что система обучения радикально изменится. Человек будет отвечать за стратегию, дизайн обучения, а само обучение будут проводить машины и в режиме онлайн. Вживление чипов с базами знаний, как в современных фантастических романах, вполне возможно в перспективе 20–30 лет, полагает эксперт. 70% работников не откажутся от приема медицинских препаратов для стимулирования умственной и физической активности, если это повысит перспективы их занятости, показал международный опрос PwC, в котором приняло участие более 10 000 человек.
Резко вырастет спрос на онлайн-образование со стороны взрослых работающих людей, ожидает ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов: требования к профессии быстро меняются и времена, когда знаний, полученных в институте, человеку хватало до пенсии, остались в прошлом. Образование будет непрерывным, считает Магрилов, возможность образования станет частью системы вознаграждения, важным неденежным бонусом. А деньги будут иметь меньшее значение, нежели сейчас, – все большую роль будут играть услуги и качественные продукты питания.
Кулешов сомневается, что всем представителям умирающих профессий удастся сменить рутинную специальность на более творческую. Человеку может просто не хватить способностей: человек стал слесарем не потому, что захотел стать слесарем, а потому, что не может быть математиком и профессором, убежден ректор «Сколтеха». Общество легко может прокормить лишних людей, но не может их занять и это огромная проблема, предупреждает он, и чем дальше, тем больше будет таких людей.
