… о потреблении алкоголя

Люди доводят себя до смерти алкоголем не только в провинции, но и в околостоличных регионах. От усталости и отчаяния.

Названы регионы с самой высокой смертностью от алкоголя. Лидируют Чукотка и Магаданская область, следом идут окрестности Москвы и Петербурга. В чем причина такой пугающей географии? И как это соотносится со статистикой, согласно которой Россия стремительно трезвеет?
О том, что в нашей стране пьют все меньше, мы слышим уже который год. Сначала об этом рассказывали доморощенные эксперты, а недавно оптимистичную динамику подтвердила ВОЗ. Из недавнего доклада международной организации следует, что за последние 13 лет потребление алкоголя в России сократилось на 43%.
Такая бодрая статистика не особенно расходится и с наблюдениями обывателя, особенно столичного. Куда ни плюнь, кругом ЗОЖ, вегетарианство, любительские марафоны, осознанность, трудоголизм, перфекционизм и прочие скучные «измы». И вдруг — какая-то алкогольная смертность. К слову, Россия по этому показателю в рейтинге той же ВОЗ занимает четвертое место в мире, после Молдавии, Литвы и Белоруссии. Ну а отдельные наши регионы переплюнули в убийственном пьянстве и эти страны.
И ладно бы только Чукотка да Магадан. Это же «край земли», там «делать нечего» и «любой бы спился с тоски». Но в Новгородской-то области, в Ярославской, в Ивановской, в Тверской, в Тульской, во Владимирской что происходит? Туда что, ЗОЖ не завезли? Или люди просто не научились «брать ответственность за свою жизнь»? Там же культура, история, кремли-монастыри-заливные луга — а народ мрет от водки! И, кстати, от водки ли?
Статистика продаж алкоголя в этих регионах заставляет задуматься. Если в лидирующих по летальному пьянству Чукотке и Магаданской области в год покупают более 20 литров крепкого спиртного на душу, то вот в Тульской области продается меньше 9 литров на человека — а смертность от алкоголя в два раза выше средней по стране. В Ивановской, Новгородской области показатель смертности еще выше, а уровень продаж в алкомаркетах не превышает среднероссийского. Что за чертовщина?
Между тем во внезапный алкогольный ад на фоне жизнерадостной статистики Россия уже падала. И не так давно. Конец 2016-го, массовые отравления поддельным «Боярышником». Помните? Тогда еще больше трети пострадавших были женщины, среди них оказались медсестра и воспитательница детского сада.
Никто не утверждает, что новгородцы или владимирцы массово сидят на «фунфыриках». Не хочется переоценивать и фактор возвращения в хозяйства самогонных аппаратов (хотя говорят, что это будто бы сейчас даже модно). Более того: чтобы допиться до смерти, не обязательно быть законченным алкоголиком. Статистика учитывает не только смерти от цирроза печени или несвоевременного опохмела, но и отравления, пьяные ДТП, утопления во время купания навеселе и прочие несчастные случаи под градусом.
Может быть, пить и правда стали меньше. Но, по всей видимости, отчаяннее. И вот это уже легко объясняет кажущуюся географическую странность.
Люди, живущие на столичной периферии, часто зарабатывают в столицах. Жизнь их чрезвычайно трудна. В Москве и Петербурге они обычно трудятся вахтами на тяжелых работах, живут по месяцам в нечеловеческих условиях. А некоторые, наоборот, мотаются до столиц из соседних областей каждый день — по 150-200 километров в одну сторону. Каждый день этим людям пить некогда, а вот в выходные им, вконец измочаленным, хочется расслабиться. Переключиться. Забыться. Было бы удивительно, если бы после адской недели эти несчастные мечтали о походе в театр. К тому же напиться — дешевле. И катарсис, быть может, глубже.
Есть и другой момент. Пить могут не от усталости и задерганности, а от отчаяния. Те, кто не работает в богатых мегаполисах, часто туда наезжают по каким-нибудь делам или к родственникам. Туляки, оказавшиеся в Москве, или новгородцы, гостящие в Петербурге, чувствуют чудовищную несправедливость. Они видят разницу в зарплатах в полтора-два-три раза, видят благоустроенные дворы, красивые проспекты, просторные и ухоженные парки, новые поликлиники и школы, детские развивающие центры. Они не понимают, почему одни имеют все это просто по праву прописки, а другие этого лишены, потому что не там родились. Люди негодуют. Но куда им пойти со своим негодованием? Они идут в винный магазин. Или к приятелю самогонщику.
Разумеется, картина отнюдь не такая однородная. Допиваются до смерти не только от неустроенности — и не только дешевой водкой. Путевки на тот свет выписывают себе, казалось бы, вполне благополучные и даже успешные граждане. Их дорога в ад может быть вымощена бутылками дорогого вина, рома или виски. Кто-то пьет от скуки, у кого-то экзистенциальный кризис, у кого-то «неудачные гены» или просто «что-то в жизни пошло не так».
И все же новая география российского пьянства явила нам вдруг такие закономерности, которые трудно просто взять и отбросить. Феномен алкогольного пояса столиц нуждается в более пристальном изучении.

Марина ЯРДАЕВА, Росбалт. 9 октября 2019 года

Упорно насаждаемое во всем мире мнение, будто все русские - прирожденные пьяницы, это на самом деле не что иное как миф

Очередной повод для пересудов на эту тему дало сообщение Минздрава: «В 2018 году диагноз «алкоголизм» или «алкогольный психоз» получили почти 76 тысяч россиян, а всего с жалобами на проблемы с алкоголем к медикам за год обратились два миллиона человек - это 1,4 процента населения России».
1,4 процента населения за год – это очень серьезно.
И тем не менее, в корне неверно то, что «русский алкоголизм», «русское пьянство» стали привычными выражениями, вроде «русской зимы» или «русских морозов». Вроде аксиомы на любом уровне разговора. Вот и Всемирная организация здравоохранения в 2017 году отметила: «ВОЗ понимает алкоголизм не как исторически и генетически детерминированную особенность населения русских пространств, но как болезнь, прежде всего социальную». Казалось бы, отрицают аксиому «русский алкоголизм», но получается, что признают как факт ее существование… (Кстати, по данным ВОЗ, самая «пьющая» страна в мире – Литва.)
Из всего этого складывается стереотип сознания и подсознания, что характер такой, судьбина такая у русского народа, ничего тут не попишешь и никуда не денешься... Только в петлю лезть.
На самом деле, невежество и глупость, когда-то принятые на веру почти всеми - без исключения и без размышления.
На самом деле, суть проста. Для осознания ее надо кратко очертить историю складывания русского этноса. Я имею в виду именно русского, великорусского, отличную от украинского и белорусского. Хотя и от одного корня. Еще веков семь назад все назывались «русскими». Однако мы же не говорим – «украинское пьянство». Или – «белорусское пьянство». Почему? Потому что его нет? А если нет, то опять же – почему?
Основной, государственно-образующий элемент русской нации –древние русичи, славяне, давшие государству язык и веру.
Вторая составляющая - степняки-тюрки, которые еще до Киевской Руси и во времена Киевской Руси вместе со славянами представляли в южнорусских степях некий конгломерат. Затем, уже во Владимирской Руси, произошло второе и самое главное пришествие степняков – православных выходцев из Золотой Орды, бежавших на Русь от насильственного насаждения ислама.
Третья составляющая русской нации - прибалтийские племена. Та же самая история – православные подданные Великого княжества Литовского бежали на Русь от насильственной католизации.
И, наконец, четвертая составляющая русского этноса - угро-финские племена, обитавшие в междуречье Волги и Оки. Ныне - исторический центр России. А в Средневековье эта территория десятилетие за десятилетием, век за веком колонизировалась приходящими с юга киевскими князьями, дружинами, переселенцами. Киев терял свое значение, центром Руси стал Владимир, а затем Москва. Но ведь земли эти были не безлюдными. Здесь издревле обитали угро-финские народности, происходил многовековой процесс взаимопроникновения, смешения, в результате которого многие российские угро-финны стали православными с русскими именами и фамилиями, а угро-финский сарафан, оканье и разноголосое пение - характернейшими чертами русского фольклора. Без остатка растворились в едином новом народе мурома, весь, чудь, меря, значительной частью - мордва, мари, удмурты, коми, пермяки...
Это - исторический, научный факт.
А теперь перейдем, собственно, к пьянству.
Славяне, тюрки-степняки и прибалты имели иммунитет против алкоголя.
А вот угро-финские племена (как и народы Севера, американские индейцы, по данным различных исследований, в частности, в силу исторически сложившихся условий питания) - подобного иммунитета не имели. И первая встреча с алкоголем сказалась и до сих пор сказывается на них катастрофически. Страдают от этого недуга и самобытно-общинные ханты, манси, ненцы, и европейски-цивилизованные финны и эстонцы.
А теперь - вывод.
Так называемое русское пьянство, приписываемое менталитету, национальному характеру русских и прочая, и прочая – всего лишь угро-финское наследство. Это просто-напросто в русском организме мается угро-финская кровь, не имевшая иммунитета против алкоголя.
Мы ведь не осуждаем, не приговариваем, а понимаем, что происходит с американскими индейцами, с дальневосточными и приполярными («циркумполярными») народами Азии и Америки, также не имеющими иммунитета. (Кстати, по тем же нынешним данным Минздрава, самые неблагополучные у нас регионы – Чукотка, Якутия, Ненецкий автономный округ.) А в русском этносе - лишь часть угро-финской крови. Понятно, что арифметика тут весьма условна. Но все-таки – лишь часть… Вот вам и «русское пьянство». Еще раз напомню: мы ведь не говорим – «украинское пьянство» или «белорусское пьянство»… Потому что малороссы и белороссы отличаются от великороссов тем, что в них нет угро-финской крови.
Этот факт имеет огромное морально-психологическое значение. Ведь тем самым снимается заклятие с русского народа. Исчезает безысходность. Пьянство из злого рока становится вполне объяснимым и всего лишь историко-медицинским, историко-биологическим моментом. Кто предупрежден – тот вооружен. Например, мой знакомый молодой американец из Корпуса мира, на четверть индеец, знает, что он по рождению входит в группу риска, и потому ведет себя осторожно. Он с первых банок пива и первых рюмок виски и до сих пор как бы все время прислушивается к своему организму: не включился ли проклятый механизм наследственности? И готов при первых же признаках к принятию самых радикальных мер.
Суть в том, что объясненное - не страшно. Нет никакого заклятия и проклятия над народом.
Об этом и надо рассказывать взрослыми детям, объяснять. Со школы. Чтобы не жили в мифе о «русском пьянстве» как необоримой силе.

Новые Известия. 12 октября 2019 года

KPI по сокращению потребления нелегального спиртного в России предлагается снизить из-за рисков его не достигнуть, указала Счетная палата. Через три года россияне должны будут пить паленого спиртного меньше на 15%, а не на 38%

Правительство сочло невыполнимым целевой показатель по сокращению потребления незарегистрированного алкоголя в 2020–2022 годах, и его предложено скорректировать до более реалистичных значений. Об этом говорится в аналитическом материале Счетной палаты по госпрограмме «Управление государственными финансами и регулирование финансовых рынков» (сделано в рамках заключения на проект федерального бюджета на ближайшую трехлетку).

Понизили планку
Госпрограмма содержит целевой показатель «снижение разницы между объемом потребления алкогольной продукции на душу населения и объемом легальных розничных продаж алкогольной продукции на душу населения». Он отражает объем потребления незарегистрированного алкоголя (контрафакта, самогона, аптечной настойки боярышника, спиртосодержащей парфюмерии и т.д.).
В действующей пока редакции госпрограммы годовое потребление неучтенного алкоголя в 2020 году должно сократиться до 2,2 л на человека (с 2,6 л в 2019 году), в 2021-м — до 1,9 л, а в 2022 году — до 1,6 л. К 2024 году целевой показатель должен составить 1,2 л.
Однако, как отмечает Счетная палата, целевые значения показателя «предложено скорректировать в сторону ухудшения в связи с рисками его недостижения в плановом периоде». Инициатором изменений выступает Росалкогольрегулирование.
В 2020 году планку намерены установить на уровне 2,4 л, в 2021-м — 2,3 л, в 2022 году — 2,2 л на человека (см. инфографику). Таким образом сокращение потребления россиянами нелегального алкоголя будет идти медленнее, чем планировалось, то есть вместо сокращения за три года на 38% предлагается сократить всего на 15%.
РБК направил запрос в Росалкогольрегулирование.

Борьба за трезвость замедляется
Согласно нацпроекту «Демография», официальные розничные продажи алкогольной продукции на душу населения в литрах чистого спирта должны сокращаться ежегодно на 1,1–1,3%, с 6,3 л в 2020 году до 6,15 л в 2022-м.
А согласно уточненным целевым показателям, совокупное потребление нелегального и легального алкоголя должно будет снизиться до 8,35 л на душу населения, а не до 7,75 л, как планировалось первоначально. Долю же незарегистрированного алкоголя планируется снизить с 29 до 26% от его общего потребления.
Цели, заложенные в действующей с 2010 года десятилетней Концепции государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма среди населения, выполнены не будут: документ предусматривает полную ликвидацию теневого рынка алкоголя к 2020 году.

Бедные выбирают настойку
Оценить, сколько в России потребляют алкоголя, сложно — проблема в больших количествах неучтенного спиртного. Если легальные продажи четко прослеживаются Росалкогольрегулированием через систему ЕГАИС, то нелегальные и употребление непищевых жидкостей по определению невозможно отследить напрямую.
По оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), Россия занимает третье место в Европе по потреблению нелегального алкоголя на душу населения (3,6 л за 2016 год). Первенство принадлежит Молдавии (5,6 л).
Изначальные цели госпрограммы по борьбе с нелегальным алкоголем были в принципе недостижимы, считает директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз. «Задача по снижению потребления контрафакта должна стоять, но алкогольный рынок живет не по законам Госдумы или расчетным формулам официальной статистики, он формируется исходя из потребительского поведения, так же как и прочие рынки. Бедные слои населения выбирают настойку за 50 руб. или контрафактный алкоголь за 100 руб. не из-за классовой ненависти к легальному Hennessy, а потому что только это могут себе позволить», — пояснил он РБК.
Спрос на дешевое спиртное не снижается, и это основное препятствие для борьбы с контрафактом, считает Дробиз. По его словам, подделывают в основном крепкий алкоголь и вина, как импортные, так и российские, в меньшей степени пиво.

Как власти боролись с алкоголем
1996 год — запрещена телевизионная реклама крепкого алкоголя
2006 год — началось внедрение системы контроля за производством алкоголя ЕГАИС
2006 год — запрещена реклама алкогольной продукции на радио
2010 год — установлено нулевое промилле для водителей. С 2013 года норма повышена до 0,35 промилле
2010 год — запрещена розничная продажа крепкого алкоголя с 23 до 8 часов (в 2012 году к этому добавился запрет на ночные продажи пива)
2010 год — введены минимальные розничные цены на крепкий алкоголь
2011 год — запрещена продажа спиртных напитков на автозаправках
2012 год — запрещена реклама любых алкогольных напитков, включая пиво, на телевидении и радио
2016 год — ЕГАИС распространена на розничные продажи алкоголя
По мнению руководителя отделения информатизации и системного анализа в психиатрии Московского НИИ психиатрии Александра Немцова, вторая необъявленная антиалкогольная кампания в России началась в 2000 году, в том числе принимались меры, чтобы снизить продажи контрафакта. По его словам, с 2004 года началось снижение алкогольной смертности и общей смертности, которое продолжается до сих пор. «Но, к сожалению, темпы резко замедлились после 2014 года, практически мы сейчас вышли на плато. За первые восемь месяцев этого года увеличилась смертность от отравления алкоголем на 14%, это свидетельствует об увеличении потребления», — отметил Немцов.

Крепкие напитки легальны наполовину
Минздрав совместно с Росстатом и экспертами в этом году разработал методику оценки среднедушевого потребления алкоголя. Показатель рассчитывается исходя из суммирования данных официальной статистики розничной продажи алкогольной продукции на душу населения и расчетного показателя незарегистрированного потребления крепкой алкогольной продукции. Последний вычисляется косвенным путем на основе показателей заболеваемости и смертности, а также туристского потребления алкоголя и, если имеется информация, данных о незарегистрированном потреблении слабоалкогольных напитков.
В приказе, утверждающем методику, Минздрав признает, что в России высок уровень незарегистрированного потребления алкоголя, особенно крепких напитков. Данные о розничных продажах спиртного «значительно ниже реального уровня потребления алкоголя». Большую долю незарегистрированного потребления подтверждают, в частности, опросы, свидетельствующие о достаточно высокой распространенности потребления самогона в сельской местности.
Согласно расчетам Минздрава, в 2014–2017 годах более половины потребления крепкого алкоголя было незарегистрированным. Минздрав поясняет, что незарегистрированное потребление не всегда тождественно употреблению нелегальной продукции. В эту категорию входит и самогон, производство которого в домашних условиях для личного потребления не запрещено законом. Также многие спиртосодержащие жидкости, потребляемые вместо алкогольной продукции, являются легальными лекарствами, ветеринарными средствами либо парфюмерно-косметической продукцией, уточняет ведомство.
Основными проблемами, осложняющими борьбу с нелегальным алкоголем, являются «сверхвысокие доходы от этого бизнеса, коррумпированность правоохранительных и проверяющих органов, а также бедность населения», считает Александр Немцов.

Алкоголизация населения снижается
Тем не менее потребление алкоголя в России сокращается и по официальным данным, и по независимым оценкам.
В апреле министр здравоохранения Вероника Скворцова сообщила, что за восемь лет россияне стали пить почти вдвое меньше. По ее словам, в 2018 году на душу населения приходилось 9,3 л алкоголя (в литрах чистого спирта, легальные и нелегальные продажи), а в 2011 году — 18 л.
Совокупное потребление крепкого спиртного сократилось с 9,9 л на душу населения в 2008 году до 5,5 л в 2017 году, следует из данных Минздрава.
По данным ВОЗ, употребление алкоголя в России с 2003 по 2016 год снизилось на 43%. В том числе на 48% упало незарегистрированное потребление алкоголя.
Снижение потребления алкоголя в России в долгосрочной перспективе связано как с естественными не зависящими от властей причинами (автомобилизация населения, распространение фитнес-центров и культуры здорового образа жизни, рост количества общедоступных развлечений от кинотеатров до видеоигр), так и с мерами государственной политики. Но определить, в какой пропорции на дело повлияли естественные факторы, а в какой меры властей, невозможно.

Анна ГАЛЬЧЕВА, Анна ЛЕВИНСКАЯ. РБК. 17 октября 2019 года