… о казахстанских репатриантах

Спор по поводу того, какое слово следует использовать в отношении этнических казахских репатриантов, вскрыл необычные для Казахстана разногласия между президентом и парламентом. Проблема в том, что используемый сегодня в отношении возвращающихся на историческую родину казахов термин «оралман» имеет отрицательный оттенок.

Как называть казахов, переехавших в Казахстан с момента обретения независимости?

Первым, по-видимому, начал президент Касым-Жомарт Токаев, написав 19 сентября в Твиттере, что определение «оралман» (в переводе с казахского языка означает «возвращенец») должно быть заменено на «кандас», что в буквальном смысле переводится как «человек одной крови», а в переносном — «родной». Это предложение вызвало резкую реакцию журналистов и лингвистов. Репатрианты же поддержали идею.
История эта уходит своими корнями в решение, принятое Казахстаном еще во времена СССР. В ноябре 1991 года, за месяц до того, как Казахская Советская Социалистическая Республика прекратила свое существование, кабинет министров республики утвердил процедуру, позволяющую этническим казахам подавать заявки на переселение на свою историческую родину. Этим указом власти планировали увеличить численность рабочей силы для развития сельскохозяйственного потенциала страны.
На тот момент за пределами своей номинальной родины проживало около пяти миллионов этнических казахов. Это произошло отчасти из-за смещения границ — в свое время при определении линий границ Российской империи и СССР не были учтены сложные демографические факты на местах. Позже насильственная коллективизация 1930-х годов вызвала массовый отток населения, побудив казахов искать убежище в соседних странах.
Согласно данным правительства, после указа 1991 года и по сегодняшний день более миллиона людей перебрались на историческую родину. Однако далеко не все и не всегда шло гладко. Вследствие различных событий и обстоятельств слово «оралман» стало чаще использоваться с отрицательным оттенком.
Ханбигуль Аукенкызы, 38-летняя казашка, уроженка Китая, признается, что, по ее ощущениям, быть оралманом — значит жить с пожизненным ярлыком. «Они притесняли моего ребенка — показывали на него [пальцем] и называли его сыном оралмана, — сказала Eurasianet.org Аукенкызы, вспоминая что пришлось пережить ее ребенку в детском саду в Алма-Ате. — Он приходил домой из садика расстроенным. Я не хотела, чтобы мой ребенок был изгоем всю свою жизнь». Аукенкызы и ее семья уехали из Казахстана в Соединенные Штаты в 2015 году.
Оралманы не всегда были в таком положении, говорит Нуртай Лахан, журналист, занимающийся этой темой не одно десятилетие. Лахан знаком с проблемой не понаслышке — сам переехал сюда из Монголии в 1992 году. В начале 1990-х годов новичкам не на что было жаловаться. Их обеспечивали жильем и даже овцами и прочим скотом. Но самое главное, в общинах к ним относились с теплотой. Все изменилось, когда правительство начало предоставлять оралманам материальные льготы, такие как единовременные денежные выплаты за переселение и субсидируемые государством ипотечные кредиты.
«Когда дело касается денег, скандалы неизбежны. Некоторые ушлые люди превратили привлечение оралманов в бизнес, пользуясь тем, что репатрианты не знали местных законов, — сказал Лахан Eurasianet.org. — Вскоре после этого пошли слухи, что оралманы возвращаются лишь ради денег».
Калиакбар Усемхан, другой казах из Китая, подтвердил Eurasianet.org, что среди местных казахов существует мнение, что оралманы прибывают из-за крайней нищеты в странах, где они родились. «Но такие убеждения часто беспочвенны, — сказал он. — В 2013 году, когда я покинул Китай, я продал там свою квартиру и купил жилье здесь за 80 000 долларов. Разве это не инвестиция? Тысячи пожилых казахов получают пенсии из Китая и тратят их в Казахстане. Разве это не инвестиции?».
Часть негативных настроений подпитывалась остаточными последствиями советской пропаганды. Коммунистическая партия изображала бежавших в 1930-х годах предателями, которые отказывались делиться своим богатством с бедными соотечественниками.
Усемхан утверждает, что подобная интерпретация истории неверна. Люди склонны преувеличивать количество тех, кто эмигрировал в Китай в период советской коллективизации, сказал он. Усемхан предполагает, что советско-китайскую границу в то время пересекли всего около 50 тысяч человек, и большинство из них вернулось в 1960-х годах. «Мы — алтайские казахи, мои предки поселились там в 1790-х годах, — сказал Усемхан, имея в виду географическую зону в китайском регионе Синьцзян. — Поэтому моя историческая родина — Алтай, а не Казахстан. Мы не возвращенцы. Я прибыл сюда только для того, чтобы сохранить свой язык и традиции».
Неприятие оралманов достигло апогея в 2011 году, во время продолжительной забастовки нефтяников в западном городе Жанаозен, которая в результате действий полиции привела к кровопролитию. В сентябре того года, за три месяца до того, как забастовка достигла своей насильственной кульминации, нефтяной и банковский магнат Тимур Кулибаев, зять тогдашнего президента Нурсултана Назарбаева, обвинил оралманов в разжигании противостояния. В то время Кулибаев был главой фонда национального благосостояния «Самрук-Казына», владевшего нефтяными компаниями, которым адресовались просьбы о повышении заработной платы.
«Грешить на оралманов было неправильно, — сказал журналист Лахан. — Те, кто протестовал, были местными казахами». Тем не менее правительство решило отменить квоты для казахских репатриантов и внесло изменения в миграционное законодательство. Теперь этническим казахам приходится ждать как минимум четыре года, чтобы получить право подавать заявку на гражданство. Эти изменения замедлили поток возвращенцев. Все это повлияло на восприятие слова «оралман», которое стало применяться в 1997 году.
Ауыт Мукибек из правящей партии «Нур Отан», являющийся активным сторонником репатриации, считает, что принятие альтернативного определения «кандас» позволит избавиться от резкой риторики, иногда направленной против репатриантов. «Твит Токаева не появился на пустом месте. Это было в его предвыборной платформе», — сказал Мукибек Eurasianet.org, ссылаясь на июньские выборы, закрепившие власть президента.
Но, по словам Мукибека, рабочая группа Мажилиса, нижней палаты парламента Казахстана, рассматривает еще один вариант в рамках своих предложений по изменению миграционного законодательства. Депутатам больше нравится слово «бауырлас», сообщил Мукибек, который является членом рабочей комиссии. «Бауырлас» — гораздо более широкое определение, которое может применяться не только к этническим казахским соотечественникам, но и к представителям всех тюркских национальностей, которых казахи называют «бауырлас елдер», то есть «братские народы». «С этим словом не все так просто, — сказал Лахан. — В зависимости от толкования, вы можете быть как родным человеком, так и тюрком. Это все равно что сказать, что ты не казах».
Этот лингвистический ход выглядел как открытое неподчинение воле Токаева. Одна местная газета описала ситуацию сжатым, но многозначительным заголовком: «Мажилис игнорирует президента Токаева».

Некоторые раздражены спорами
«Если вам не нравится слово „оралман", давайте говорить просто „репатриант". Ни „бауырлас", ни „кандас" не передают смысла именно „возвращения на историческую родину", — написал в Facebook журналист Сакен Сыбанбай. — Оралман — это просто временный статус. Как только вы получите гражданство, вы больше не оралман». Но Мукибек из «Нур Отана» убежден, что правильно подобранное определение играет важную роль в укреплении гармонии в обществе. «Когда вы говорите „кандас", вы говорите: „Ты один из нас"», — сказал он.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Дархан УМИРБЕКОВ. EurasiaNet, США. 10 октября 2019 года
ИноСМИ.RU. 14 октября 2019 года