Неравенство полов и преступления против женщин в Индии
В 132 деревнях северного индийского штата Уттаракханд за три последних месяца не родилось ни одной девочки. Местные и федеральные чиновники недавно начали совместное расследование, почему так произошло, тут же осмеянное критиками. Причины гендерного дисбаланса в Индии, как и вопиющего неравенства полов и постоянно растущего числа преступлений против женщин и так давно и хорошо известны. Однако для радикального решения проблемы у правительства, в основном состоящего из консервативных мужчин-индуистов, очевидно, нет возможностей, а главное, желания.
Четыре года назад премьер-министр Индии Нарендра Моди с большой помпой запустил общенациональную кампанию под названием "Бети Бачао, Бети Падхао" ("Спасите дочь, обучите дочь"). Окруженный женщинами-министрами, писательницами и болливудскими актрисами Моди, выступая в одном из провинциальных городов севера Индии, произнес эмоциональную речь, призывая покончить с давно укоренившейся практикой абортов и убийств новорожденных детей по половому признаку.
Однако его слова, транслировавшиеся по национальным телеканалам и разнесшиеся по всем соцсетям во второй по численности населения стране мира, похоже, все равно мало кто услышал. В том числе и в штате Уттаракханд, где в этом году зафиксирован рекордный уровень гендерного дисбаланса при рождении детей во всей Индии. По данным местных властей, из 2160 детей, родившихся этим летом в 132 деревнях в одном из районов штата, ни одна не была девочкой. А в 16 из этих деревень ни одного рождения девочки не было зарегистрировано за последние шесть месяцев. Их либо не родили, либо убили сразу после родов, не записывая ни в какие реестры – при молчаливом или даже открытом попустительстве и одобрении и семей рожениц, и местных чиновников.
Историко-культурное предпочтение почти всех индуистских каст в отношении мальчиков приводит к непрерывному уменьшению числа рождений девочек – из-за селективных абортов по половому признаку, а также чрезмерной смертности женщин из-за отсутствия всякой заботы и жестокого обращения со стороны своих семей. Всех нерожденных, замученных, убитых и погибших от голода, холода, болезней и отсутствия элементарной помощи и гигиены женщин местные статистики называют "пропавшими без вести". В 2017–2018 годах исследование, устроенное западными демографами, показало, что таким образом "пропали без вести" как минимум 63 миллиона индийских женщин. А еще примерно 21 миллион имеют в собственных семьях статус "нежелательных", что прямо ведет как минимум к снижению их уровня питания, получаемой медицинской помощи и образования.
Всеобщая перепись населения Индии, проведенная в 2011 году, показала, что в этом крупнейшем в мире демократическом государстве, где живут, по приблизительным оценкам на сегодняшний день, уже более 1 миллиарда 367 миллионов человек, на каждую тысячу несовершеннолетних мальчиков уже тогда приходилось 919 девочек. В 2001 году их было 927 на 1 тысячу. Сколько девочек в Индии сегодня?
Все индийские правительства, сменявшие друг друга на протяжении последних 20–30 лет, пытались решить эту проблему, принимая все новые законы и запуская национальные кампании по повышению "осведомленности". К примеру, закон 1994 года о пренатальных тестах на определение пола, запрещающий медицинским работникам раскрывать беременной женщине и ее родственникам пол плода. В этот закон недавно были внесены новые поправки, чтобы он не отставал от последних научных достижений и открытий, и теперь он называется "Законом о методах диагностики до зачатия и внутриутробной диагностики" (Pre-Conception and Pre-Natal Diagnostic Techniques Act).
Официальный сайт премьер-министра Нарендры Моди обещает усилить соблюдение этого закона, а также провести общенациональные кампании по информированию и защите интересов индийских женщин. Однако активисты местных правозащитных и феминистских организаций, борющихся за права женщин, предупреждают, что властям, действуя лишь таким путем, не удастся устранить суть и истоки проблемы, хотя законодательные меры, безусловно, необходимы и приветствуются. По их мнению, все принимаемые законы пытаются решать социальные беды чисто технически. В то время как сама суть отношения к женщинам и девочкам в Индии, к ценности их жизни и физического и душевного здоровья, остается неизменной и уходит корнями в глубочайшее прошлое, где тесно переплетается с древними обычаями.
Индия, когда речь заходит о правах и статусе женщин, как ни странно, представляет собой лабиринт поразительных противоречий. Например, расследование в штате Уттаракханд началось почти одновременно с запуском в июле 2019 года второй индийской автоматической межпланетной станции для исследования Луны. Во главе этого проекта стоят две женщины – инженер-электронщик Мутайя Ванита и специалист в аэрокосмической технике Риту Каридхал. Потрясающее разделение Индии на бесконечные классы, касты, этносы и конфессии сказывается и в том, что здесь есть, с одной стороны, миллионы "пропавших" женщин, а с другой – всемирно известные женщины – политики, ученые, писательницы и актрисы. Данный феномен объясняется, конечно, и чисто классовыми и географическими причинами: плохо образованные, живущие в нищете, подвергающиеся унижениям и преследованиям индийские женщины из отдаленной сельской глубинки живут в стократ хуже, чем их городские, более образованные и состоятельные сестры, добивающиеся огромных успехов. Несчастных и бедных в сотни раз больше, и их жизнь предопределена от рождения и до смерти – если они вообще появляются на свет.
Но есть причины и патриархально-экономические, главная из которых не меняется тысячелетиями: расходы на свадьбу в преимущественно индуистском местном обществе, как правило, несет семья невесты, и именно будущая жена должна выплатить приданое семье жениха. И хотя формально само понятие приданого в Индии законодательно запрещено, в действительности эта практика распространена широчайше. Причем в последние годы она умело адаптировалась к росту доходов среднего класса, модернизации и урбанизации – бытовые приборы, подарочные сертификаты, турпутевки и автомобили заменили золотые кольца, серьги и драгоценные камни.
Постоянный рост и даже культ потребления среди богатеющих индийцев стал причиной все более расточительных и затянутых до немыслимых пределов свадебных торжеств. Жадное освещение местными СМИ самых экстравагантных брачных церемоний, организуемых все увеличивающимся классом "сверхбогатых", тяжелейше давит на обычные семьи, которые с тревогой и раздражением задумываются о будущем девочки сразу после ее рождения.
Семья индийской невесты, по всем традициям, обязана обогатить семью жениха. В малообеспеченных и кастовых группах это означает, что семья жениха может семью невесты просто разорить. Именно эта причина, как говорят эксперты, в первую очередь и объясняет укоренившиеся предпочтения индийцев в отношении сыновей, а не дочерей и снижение ценности женщин.
Рост социальной мобильности мало повлиял на институт брака в Индии, как и на рост уровня грамотности среди женщин и уровня их трудовой занятости. Индийское общество остается в этом отношении невероятно консервативным: по разным оценкам, свадьбы по договоренности составляют от 80 до 90 процентов всех индийских браков. Причем почти все они эндогамны и заключаются внутри строго ограниченного набора кастовых групп, за чем по-прежнему внимательно, как и сто, и тысячу лет назад, следят все вокруг.
Новостные ленты индийских медиа почти ежедневно предоставляют всем девушкам и юношам, как и их семьям возможность задуматься о почти неизбежных тяжелейших последствиях "своеволия" при выборе будущего спутника жизни. В начале этого месяца, например, дочь одного ведущего политика из руководства правящей партии БДП разместила в социальных сетях видео с криком о помощи и просьбой обратиться за нее в полицию, поскольку ее отец угрожал ей после того, как она вышла замуж за далита ("неприкасаемого" уроженца одной из самых низших каст).
Своеобразная индийская технологическая и экономическая современность сегодня вступает во все большее противоречие с глубочайшим бытовым консерватизмом и даже моральным регрессом местного общества, связанным во многом с внутренней политикой правящей правой индуистской националистической "Бхаратия джаната парти" все того же Нарендры Моди. Индийский премьер-министр много говорит об улучшении положения женщин и увеличении их вклада в социально-экономическую жизнь страны. Но критики Моди указывают на то, что он на самом деле ничего не сделал для защиты женщин от всевозможного патриархального изуверства, пропагандируемого религиозными ортодоксами и консервативными индуистами, которые и составляют основную базу его избирателей.
В такой стране, как Индия, любые слухи и фейковые новости на тему отношений полов и браков между представителями "несовместимых" этносов, религий, групп и каст, а они появляются часто, становятся общественно опасными. Сам Нарендра Моди весьма неодобрительно не раз высказывался против так называемого "любовного джихада" – термина, придуманного индуистскими экстремистами. Они утверждают, что мусульманское меньшинство Индии участвует в некоем фантастическом заговоре, якобы с целью обратить индуистских женщин в ислам, и поэтому юноши-мусульмане целенаправленно соблазняют индусок. В последние годы радикальные индуистские религиозные группировки устроили несколько случаев линчевания мусульман-мужчин, обвиненных в "преступлениях против индуизма".
Интересно, что индийские женщины, особенно средней и старшей возрастных групп, часто сами являются самыми твердыми сторонниками сложившихся консервативных патриархальных устоев – в тех же преступлениях на почве обвинений в "любовном джихаде" именно женщины среди всей толпы отличались необычайной жестокостью.
Неравномерное соотношение полов в Индии не только не повышает ценность женщин, которых становится все меньше и меньше, как могло бы случиться в других странах и обществах, но и подвергает их все большему риску. Сложившаяся ситуация и растущие показатели безбрачия в некоторых областях страны приводят уже к настоящей торговле молодыми женщинами из бедных семей. Некоторые девушки покупаются несколькими мужчинами, которые "делятся" ими с родственниками или продают и перепродают по несколько раз подряд. В ряде штатов северной Индии практика покупки и продажи жен уже настолько распространена, что женщины просто смиряются с тем фактом, что они будут проданы следующему мужу – после рождения сына.
Правительство же Индии во главе с Нарендрой Моди пока лишь усиливает риторику в сфере борьбы с нарушениями прав женщин и проблемой неравномерного соотношения полов – видимо, не желая признавать настоящие глубинные причины происходящего.
Александр ГОСТЕВ. Радио Азаттык, 18 августа 2019 года
Выбирать пол будущего ребенка скоро можно будет без участия врачей. Ученые считают, что это плохая идея
Ученые из Университета Хиросимы обнаружили новый, довольно простой метод разделения сперматозоидов на «девочек» и «мальчиков». Как оказалось, половые клетки с X-хромосомами отличаются от клеток с Y-хромосомами наличием особых рецепторов, которые влияют на подвижность. Ученым удалось не только обнаружить это отличие, но и найти способ использовать его для управления полом будущего потомства. Метод, разработанный под руководством Масаяки Шимады (Masayuki Shimada), задумывался как помощь для фермеров и ветеринаров, однако сами авторы уже высказывают опасения в том, что технология может быть использована для отбора детей «правильного» пола в домашних условиях и без всякого контроля со стороны медицинских специалистов или государства.
Пол у млекопитающих определяется тем, какую из половых хромосом несет в себе сперматозоид, оплодотворивший яйцеклетку. Оба варианта половых хромосом — X и Y — довольно небольшие по сравнению с остальными (аутосомными) хромосомами. Они несут меньше генов, к тому же многие из этих генов в половых клетках просто не работают — не все они нужны на этом этапе жизни. Тем не менее, среди примерно трех тысяч генов X-хромосомы группе Масаяки Шимады удалось найти такие, которые все-таки активны в сперматозоидах, а среди активных — такие, которые отвечают за производство находящихся на поверхности клеток молекул. Ими оказались (среди прочих) два гена рецепторов системы врожденного иммунитета — TLR7 и TLR8.
Активация обоих рецепторов запускает сложные каскады внутриклеточных реакций, конечным результатом которых является один простой факт — сперматозоиды теряют способность двигаться. Происходит это из-за того, что клеткам просто не хватает энергии, они как бы замирают. Ни на какие другие свойства клеток такое «отключение» вроде бы не влияет — по крайней мере об этом говорят полученные Шимадой предварительные данные. Если теперь вспомнить, что оба рецептора кодируются именно генами, находящимися на X-хромосоме и поэтому отсутствуют у «мужских» сперматозоидов, то из двух найденных рецепторов получается идеальная «кнопка» для управления полом потомства. Стоит добавить к сперме активирующее эти рецепторы вещество, и сперматозоиды c X-хромосомой перестанут двигаться, а на остальные это никак не повлияет.
Удивительная часть истории заключается в том, что такое активирующее вещество не нужно изобретать. Оно хорошо известно и его можно купить в любой аптеке (правда, по рецепту). Точнее говоря, речь идет про два похожих вещества — это иммуномодуляторы и противовирусные средства ресиквимод и имиквимод. Оба они в эксперименте Шимады работают примерно одинаково, оба прошли общие для лекарственных средств тесты безопасности и выпускаются в форме крема для наружного применения.
Эксперименты, которые группа Шимады проводила на мышах, показали впечатляющие результаты. В опыте, где сперму грызунов сначала обрабатывали ресиквимодом, потом отстаивали, а после отбирали из нее верхнюю часть, не менее 90 процентов полученного помета были самцами. При желании тот же опыт можно было провести и в обратном варианте: в нижней части емкости со спермой скапливались обездвиженные «женские» сперматозоиды, которые, тем не менее, не теряли способности к оплодотворению. В таком варианте эксперимента более 84 процентов полученного потомства оказывались самками.
Эксперимент, который проводила группа Шимады в лаборатории, включал использование пробирок, пипеток, центрифуги и прочего несложного оборудования. Однако ученые признают, что примерно такого же результата можно вообще-то добиться и у себя дома: достаточно добавить ресиквимод или его аналог в гель или крем и ввести его во влагалище. «Это очень просто, такое можно сделать у себя в спальне и никто не сможет вас остановить», — признался в разговоре с The New Scientist исследователь Алиреза Фазели (Alireza Fazeli) из Университета Тарту, не входящий в коллектив авторов статьи.
Управлять полом ребенка можно и сейчас. Но без врача все равно не обойтись
Принципиальное отличие нового метода контроля пола потомства — в его радикальной простоте. Сегодня существует несколько способов получения такого же результата, но все они связаны либо с высокотехнологичной медицинской помощью, либо с нарушением закона — а значит в любом случае находятся под влиянием государства.
Самый древний, радикальный и антигуманный способ контроля пола потомства — инфантицид (детоубийство), который практиковался во многих (если не всех) древних культурах и хорошо задокументирован, например, в Индии, Китае и Японии. Сегодня, благодаря возможности предсказания пола по УЗИ, его место занял селективный аборт. Анализу его распространенности, последствий и изучению способов борьбы с этой практикой посвящено множество исследований, в основе которых — сбор статистики соотношения полов на момент рождения в разных странах.
Нормальным соотношением полов для человека считается 105 мальчиков на 100 девочек. Уже после рождения, из-за повышенной ранней детской смертности у мальчиков до 5 лет, в какой-то момент соотношение полов выравнивается, а после 60 лет (а чаще раньше) обращается — во всех странах женщин в этой возрастной группе всегда больше, чем мужчин. Демография взрослого населения, прежде всего, зависит от условий жизни и уровня доступной медицинской помощи, и это тема отдельного разговора. Но даже если смотреть именно на соотношение полов на момент рождения, то в некоторых странах оно может существенно отличаться от ожидаемого «естественного».
Согласно недавним исследованиям, наиболее резкий демографический перекос между полами наблюдается в азиатских странах (Индия, Китай, Гонконг, Корея, Тайвань, Вьетнам), в Закавказье (Армения, Азербайджан, Грузия), а также в Тунисе и Черногории. Исследователи оценивают, что всего за период с 1970 по 2017 год в мире более 23 миллионов девочек не были рождены в результате применения селективных абортов, из них 22 миллиона приходятся на Индию и Китай. Особенно ярко влияние на демографию селективных абортов видно на примере Китая: после введения политики «одна семья — один ребенок» в 1979 году число мальчиков, приходящихся на 100 девочек, выросло со 102-105 до примерно 120, а в отдельных регионах даже больше.
Если есть деньги, можно обойтись и без аборта. Но у тех, кто «хочет мальчика», их все равно нет
Сегодня эмбриологам доступны несколько высокотехнологичных способов управления полом, которые не подразумевают аборты. Например, предимплантационная диагностика в рамках ЭКО: после искусственного оплодотворения специалист может проанализировать хромосомный состав клеток и отобрать для подсадки матери только эмбрионы «правильного» пола, уничтожив все остальные.
Другой способ, не связанный с уничтожением эмбрионов, — это проточная цитометрия, когда сперматозоиды окрашивают флюоресцентными красителями и пропускают через систему прозрачных трубочек-капилляров, где оператор может управлять потоком клеток. Поскольку половые клетки с небольшой Y-хромосомой окрашиваются хуже клеток с более крупной X-хромосомой, их сниженная флюоресценция в ультрафиолете может быть использована для сортировки и последующего искусственного оплодотворения. Впрочем, это довольно дорогая и сложная процедура, которая, к тому же, чревата внесением дополнительных мутаций в ДНК из-за использования ультрафиолета. Так что ее реальное влияние на соотношение полов сложно назвать значительным — в основном ее используют жители развитых стран, где проблема соотношения полов стоит не так остро, как в остальном мире.
Врачам будет сложно объяснить неэтичность нового метода
Организациям, которые сегодня выступают против «полового отбора» в планировании семьи, пока нетрудно аргументировать свою позицию. В большинстве случаев речь идет именно об аборте, а даже среди сторонников его легальности сложно найти тех, кто считает, что эту процедуру можно оправдать желанием «иметь мальчика».
Появление простого и доступного медикаментозного способа, в основе которого лежит эксперимент Шимады, может поставить этический вопрос о регуляции пола в более чистой и трудной форме: если ни один эмбрион не страдает в ходе процедуры и нет риска для здоровья матери, то почему родители не могут решать, кого они хотят завести — мальчика или девочку? Ответить на этот вопрос будет непросто, но очевидно, что если в обществе есть предпочтительное отношение к одному из гендеров, вопрос выбора пола родители будут решать в свою пользу.
Вайбо Дондроп (Wybo Dondorp), специалист по биоэтике из Университета Маастрихта, которого The New Scientist просил прокомментировать работу Шимады, уверен, что, «в тех странах, где уже сегодня существует перекос в соотношении полов, более простые и дешевые технологии, если они появятся, безусловно будут использоваться». Сам Шимада согласен с таким мнением: «В отличие от существующих [высокотехнологичных] методов [отбора сперматозоидов], новая технология действительно намного проще. И именно поэтому меня беспокоят последствия ее использования».
