Марина Корохова — о том, почему после курсов для приемных родителей она отказалась от идеи усыновления
«Как школа приемных родителей изменила мою жизнь» — Личный опыт на The Village
Один из обязательных этапов усыновления в России — очное обучение в Школе приемных родителей. Марина Корохова рассказала, как проходили занятия в школе, что было самым сложным в обучении и почему они с мужем решили пока не усыновлять ребенка.
Решение об усыновлении
Стать мамой приемного ребенка мне хотелось всегда. Еще в подростковом возрасте, когда я задумывалась о семье и детях, я знала, что у меня будут кровные и некровные дети — для меня в этом нет ничего необычного, неординарного или героического. Правда, в моем окружении таких примеров не было, и тема усыновления не поднималась еще очень долго. Я повзрослела, вышла замуж, родила дочь и, как мне показалось, созрела, чтобы всерьез заняться этим вопросом. Муж идею поддержал, но нам предстояло все разложить по полочкам и осознать, что нас ждет, — мы были на пороге решения даже более важного, чем родить собственного ребенка.
Я почему-то думала, что взять ребенка в семью очень сложно, но на деле все оказалось довольно формально. Всю информацию об усыновлении я нашла на сайте Usynovite.ru — удивилась, узнав, что наряду с семейными парами одинокие люди также могут претендовать на усыновление или опеку. Там же есть полный список необходимых документов, включающий разные справки — о здоровье и об отсутствии судимостей, например. Уверена, что при желании все документы можно собрать за неделю. Кроме одного.
В плотном рабочем графике нужно было найти время для посещения школы — два раза в неделю по три часа
С 2014 года обязательным для усыновления является сертификат о прохождении Школы приемных родителей (ШПР). Обучение в школе бесплатное и рассчитано на полтора месяца. С января 2019 года по всей Москве функционируют 17 таких школ — можно выбрать локацию и удобное время занятий. Школу организовали и сделали обязательной в первую очередь для того, чтобы сократить количество возвращаемых обратно в детский дом детей — часто потенциальные родители не до конца понимают, с чем им придется столкнуться. В небольших группах, которые формируют специалисты, дают хорошую базу по психологии и правовым аспектам усыновления. Помимо теории, в программе предусмотрена поездка в детский дом, лекция юриста, представителя опеки, педиатра — все по вопросам детей, оставшихся без попечения.
В плотном рабочем графике нужно было найти время для посещения школы — два раза в неделю по три часа. Конечно, это поумерило наш пыл. Мы с мужем решили, что так как идея с усыновлением была моя, то и идти учиться в школу должна я, а дальше будем думать.
Как проходит обучение в школе
Попасть в группу было не так-то просто: в августе я записалась на ноябрь. До начала занятий я прошла собеседование с психологом, где чувствовала, что оправдываюсь за то, что пришла без супруга, заполнила несколько анкет, написала эссе. Раз за разом у меня складывалось ощущение, что в школу берут не всех.
Мы боялись не полюбить ребенка, боялись, что придется менять привычный образ жизни, боялись стать плохими приемными родителями
Первое занятие показалось мне очень странным, к тому же без мужа я чувствовала себя некомфортно: психологи пытались расшевелить нас, понять наши страхи и опасения относительно приемного родительства, развеять иллюзии. Мне хотелось, конечно, узнать больше о других участниках, но в группе было несколько базовых правил безопасности. Например, мы договорились не выносить за пределы группы обсуждения, переживания или детали жизни. Мы также должны были относиться друг к другу непредвзято и никак не комментировать услышанное, но самое главное — не осуждать и не учить жизни. Мы могли не отвечать на очень личные вопросы, для этого было достаточно сказать «стоп».
Многие пользовались этими правилами и держали все в себе. А потом мы поняли, что вопросы и страхи у всех одни. Нас волновала наследственность и процесс адаптации, мы боялись не полюбить ребенка, боялись, что придется менять привычный образ жизни, боялись не справиться и стать плохими приемными родителями. Но все это нас только сплотило: после пары занятий мы стали ближе и понятнее друг другу.
Вообще учиться в Школе приемных родителей мне было интересно, на лекции я ходила с большим удовольствием. Теоретическая часть делилась на блоки и подкреплялась упражнениями-играми. Я узнала, как формируется мозг ребенка с самого рождения до подросткового возраста, как развивается детская психика вплоть до 16 лет. Нам рассказывали о детях без серьезных физических патологий, было полезно понять разницу между условной нормой развития, детьми из неблагополучных семей и детьми, которые с рождения находятся в детских учреждениях.
Очень важным для меня стал блок о домашнем насилии, в том числе детском. Помимо очевидных вариантов — физического, сексуального, морального, — я узнала о других видах насилия, которые считаются нормой в большинстве среднестатистических семей — их никак не назовешь неблагополучными. Например, кормить ребенка насильно — это и физическое, и моральное насилие, а гиперопека — это тоже вид насилия, который сложно распознать и психологам, и окружающим.
Нам также подробно объясняли, как справиться с адаптацией. Но, на мой взгляд, для преодоления всех сложностей, связанных с появлением приемного ребенка в семье, этого курса просто недостаточно. Одной любовью и лаской, как я думала, не обойдешься: нужно обязательно работать со специалистами.
Что я поняла, пока училась в школе
Пройдя школу, сходив в московский детский дом семейного типа (когда дети разного возраста живут в квартире с воспитателем-мамой как многодетная семья. — Прим. ред.), я осознала очень важные для себя вещи. Подавляющее большинство детей оказываются в учреждениях при живых родителях: ненужные и брошенные, это дети зависимых — пьяниц и наркоманов. Но психика и привязанность работают так, что дети всегда будут любить и помнить своих кровных родителей. Это самые лучшие и близкие им люди, несмотря ни на что: они не хотели расставаться с мамой, надеются, что она их заберет рано или поздно. Я поняла, что такому малышу я не смогу заменить маму. Моя задача в том, чтобы помочь ему пережить это личное горе, поддержать, окружить заботой и создать безопасное пространство. Нужно быть готовой к тому, что все старания будут невзаимными. К чувству вины, страху и эмоциональной усталости. Это и называется адаптация.
Прослушивая лекции о детской психологии, я все больше и больше присматривалась к своей дочери, которой на тот момент было четыре с половиной года. Я поняла, что, знай я все то, что я знаю сейчас, мне было бы намного легче растить, воспитывать, понимать ее с самого рождения. Если бы я знала, как формируется привязанность у ребенка, я бы не злилась на дочку за то, что в 9–12 месяцев она не могла поиграть одна или посидеть на коленях у бабушки. Я бы не давила на нее авторитетом, если бы знала, что пресловутый кризис трех лет начинается примерно в два года и выглядит как «я сама». Мне жаль, что я не прошла такой тренинг пять лет назад. Я ощутила острую необходимость наверстать упущенное. Несмотря на то что я есть, это не значит, что меня хватает моей дочке: она очень нуждается во мне, а я — в ней.
Нужно быть готовой к тому, что все старания будут невзаимными. К чувству вины, страху и эмоциональной усталости
Мы с мужем осознали, что пока не готовы принять ребенка в семью — в первую очередь потому, что мы бы несли ответственность не только за приемного ребенка, но и за благополучие нашей дочери. Боюсь представить, что бы мы делали, если бы двое детей не нашли контакт категорически. После обучения в школе я уволилась с работы — просто поняла, что тот темп, к которому я привыкла с университета, мне больше не подходит. Формально я есть, но по факту дочь воспитывают совершенно другие люди: няни и воспитатели в детском саду. Меня же она видит не выспавшейся с утра, уставшей после работы, нервной и занятой в выходные. Я поняла, что не могу и не хочу работать в офисе пять дней в неделю, разрываясь в выходные между бытовыми делами, мужем и сокровенными беседами с дочкой.
Знакомство с преподавателями и другими семьями, их истории, знания, которые я получила в школе, действительно перевернули мой взгляд на семью, родительство, мой стиль жизни и работу в целом. Прошло полгода, и я ни о чем не жалею: я наслаждаюсь общением со своей семьей и продолжаю развиваться в психологии. Скоро я стану дипломированным психотерапевтом.
