… о европейской молодежи как потерянном поколении

Европейскую молодежь готовили к хорошей жизни, однако теперь хорошая жизнь откладывается. Это может оказаться взрывоопасным

У каждого поколения - своя группа изгоев. Однако не часто случается, что перспектива стать изгоем распространяется на целое поколение. И тем не менее, именно это может случиться сейчас в Европе.
После нескольких десятилетий роста ожиданий сегодняшние новоприбывшие во взрослую жизнь сталкиваются с падением ожиданий - причем, слишком крутым и резким, чтобы можно было рассчитывать на мягкое и безопасное снижение. Если раньше в конце тоннеля, через который проходили их предшественники, был яркий свет, то теперь этот длинный и темный тоннель ведет к мерцающим, быстро затухающим огонькам, тщетно старающимся пронзить мглу. С перспективами долгосрочной безработицы и длительным периодом «фиговых работ», сильно не дотягивающих до их квалификации и ожиданий, это - первое послевоенное поколение, которому грозит перспектива социального нисхождения.
Молодежь, которая сегодня выходит на так называемый «рынок труда», готовили и затачивали верить в то, что цель их жизни - «попасть в яблочко» и превзойти успехи родителей, и что такая цель - полностью в рамках их возможностей. Чего бы ни достигли в свое время их родители, им удастся больше. Ничто не подготовило их к прибытию в жесткий, непривлекательный и негостеприимный новый мир низкой результативности, обесцененной стоимости, нестабильной работы и упорной безработицы, быстротечности перспектив и долговременности поражений, мертворожденных проектов и нереализованных надежд, а также шансов, которые бросаются в глаза своим отсутствием. Чем выше они стремились, тем более разочарованными и обманутыми они себя почувствуют.
Последние несколько десятилетий были временем неограниченного расширения любых форм высшего образования и значительным ростом студенческого контингента. Университетская степень обещала отличную работу, процветание и славу: размеры зарплат постоянно повышались вместе с постоянно расширяющимися рядами обладателей дипломов. Этому искушению невозможно было противиться. Однако теперь массы очарованных гуртом оборачиваются в толпы фрустрированных.
Высококлассные дипломы высококлассных университетов в течение многих лет были лучшей инвестицией, которую любящие родители могли внести в будущее своих детей. Или, по крайней мере, так считалось. Теперь эта уверенность поколеблена. Рынок труда для людей с высшим образованием сокращается - даже быстрее, чем рынок для тех, у кого нет университетской квалификации. Сегодня двери закрываются не только перед лицами тех, кто не был способен на серьезные усилия и жертвы, но и перед теми, кто делал все возможное и необходимое для успеха, - практически все они в «одной лодке».
Социальное продвижение с помощью образования, которое изображали в ярких тонах и называли меритократией, в течение многих десятилетий служило фиговым листком для явного неравенства условий и перспектив у людей: пока академические достижения коррелировали с щедрым социальным вознаграждением, те, кому не удавалось вскарабкаться по социальной лестнице, могли винить лишь себя и лишь на себя направлять свою горечь и гнев.
Шок от нового и стремительно усиливающегося феномена - безработицы среди образованных, разбивающей меритократическую мечту, - ударяет не только по усердно карабкающемуся меньшинству, но и по более широким слоям людей, которые и ранее тянули свой малопривлекательный жребий. Трудно сказать, удар по какой из этих категорий причинит больше социальной смуты, но вместе они представляют собой взывоопасную смесь. Читая мрачное предупредление Уильяма Коэна в The New York Times от 16 марта 2011, можно представить, как те, кто располагается на самом верху нашего общества, начинают нервничать: «Урок, который следует извлечь из недавних восстаний на Ближнем Востоке, особенно - в Египте - заключается в том, что многострадальная группа образованных, но нетрудоустроенных людей может стать катализатором давно назревших социальных перемен».
Политолог Луи Шовель в статье, опубликованной в Le Monde, отметил «ярость, и даже ненависть» даже среди бунтовавших французских выпускников колледжей в 2010 году. Он задавался вопросом, как много времени понадобится на то, чтобы озлобленность французского поколения бэби-бумеров, разъяренных угрозами для своих пенсий, слилась со злобой выпускного класса-2010, которым отказали в праве на зарабатывание своих пенсий. Следует спросить - слилась во что? В новую войну поколений? В новую волну драк экстремистов-маргиналов, замыкающих в кольцо все более подавленных и удрученных представителей среднего класса? Или во всеобщую солидарность с тем, что наш мир, использующий дубликаты как средство для выживания и живьем хоронящий надежды, больше не может существовать в таком виде и нуждается в обновлении (с которым мы уже и так преступно запоздали)?

Зигмунт БАУМАН. "The Guardian", 31 мая 2012 года
Перевод ИноСМИ.Ru