Е.М. Андреев, Т.Л. Харькова
Незавершенность демографического перехода и
демографические потери России

Эпидемиологический переход, будучи общемировым процессом и в то же время составной частью модернизации любого общества, развернулся в ХХ в. и в России. Он принес явные успехи в охране здоровья населения, которые долгое время воспринимались как одно из наиболее бесспорных достижений советской модернизации. За XX век продолжительность жизни населения России удвоилась.

В основе первого эпидемиологического перехода лежала борьба "против" - против болезней инфекционной этиологии и других экзогенных причин. Эпидемиологический переход советского времени ускорил выход из эпидемиологического кризиса (кризиса отставания), который сложился в конце XIX в. в России. Это потребовало больших экономических усилий, создания мощной системы здравоохранения, борьбы с инфекционными заболеваниями путем улучшения санитарных условий, повышения гигиенической культуры, массовой вакцинации населения, резкого увеличения числа врачей и среднего медицинского персонала, строительства больниц и т. д. Все эти меры оказались весьма эффективными, принесли впечатляющие результаты, в полном смысле слова заставили отступить болезни и смерть. В то же время, успехи в борьбе с экзогенной смертностью были достигнуты в значительной мере путем успешного лечения, а не профилактики болезней. Именно поэтому основное снижение смертности произошло в послевоенный период, когда в медицинскую практику были внедрены антибиотики и сульфаниламиды. Почти все достигнутые успехи строилась на заимствовании западных технологических подходов, и с этой точки зрения Россия была значительно ближе к развивающимся, чем к развитым странам.

Модернизация стоила России огромных людских потерь. За первую половину века Россия пережила две мировые и гражданскую войны, три массовых голода и перманентные политические репрессии. Огромные людские потери сами по себе противоречат общему смыслу модернизации смертности. За первую половину XX века (1904-1953 гг.) Россия потеряла примерно 31 млн. человек в результате катастрофических повышений смертности населения или 0,6 млн. смертей в год. Общее число смертей за 1904-1953 гг. составляет примерно 146 млн. и 21 процент, почти каждая пятая, - избыточные смерти.

Во второй половине прошедшего столетия казалось, что ситуация изменилась принципиально. Отошли в прошлое голод, массовые репрессии и кровопролитные войны. Однако Россия оказалась не готовой и не способной следовать по пути модернизации смертности. С середины 1960-х в России начался устойчивый рост уровня смертности, прежде всего, от болезней системы кровообращения и несчастных случаев. Замедление снижения смертности, и некоторый ее рост наблюдался в 50-60-х годах во многих экономически развитых странах мира.

В западных странах тревожные изменения в смертности вызвали адекватную общественную реакцию - требования ужесточить охрану окружающей среды, защиту от несчастных случаев, усилить индивидуальную профилактику болезней и пропаганду здорового образа жизни. Положительный эффект соответствующих мер сказался уже в середине 70-х годов, когда возобновилось устойчивое снижение смертности. Правительство СССР в ответ на негативные тенденции смертности прекратило публикацию каких-либо показателей, кроме общих коэффициентов смертности. На основе этого показателя, в массовой печати, медицинской литературе и даже Советской энциклопедии насаждался миф о том, что уровень смертности в СССР ниже, чем развитых странах.

Расчеты показывают, что если бы с середины 60-х годов эволюция смертности в России шла также, как в странах Запада ¹, пусть даже со сложившемся к этому моменту примерно 5-10 летним отставанием, то при прочих равных условиях численность населения России к 2001 г. была бы 14,4 млн. человек или на 10% больше фактической. Из 55,3 млн. зарегистрированных смертей 14,2 млн. составляют избыточные смерти. Почти каждая четвертая смерть в период была избыточной. Если отдельно рассмотреть смертность мужчин, то избыточной была каждая третья смерть. 48% избыточных смертей произошли от болезней системы кровообращения и еще 45% - от несчастных случаев.

Не следует преувеличивать роль в людских потерях последнего, постсоветского десятилетия. Хотя, понятно, чем дальше начальная точка (1965 г.), тем больше различие смертности в России и в странах Запада. Потрясший многих подъем смертности 1992-1994 гг. есть прямое следствие ее снижения в период антиалкогольной кампании. Если бы уровень смертности в России вообще не менялся с начала 80-х, т.е. не было бы ни спада смертности 1985-1987 гг. ни ее подъема, то суммарное фактическое число умерших в 1979-1999 годах оказывается лишь на 0,8 процента больше чем расчетное число.

Полезно напомнить, что негативные тенденции смертности второй половины прошлого столетия были типичны не только для России, но для всех европейских республик бывшего СССР и, в меньшей мере, для всех стран бывшего коммунистического лагеря. По мнению экспертов, сегодня лишь в Польше и Чехии динамика смертности не вызывает опасений.

Можно согласиться с мнением, что Россия была технологически не готова следовать путем второго эпидемиологического перехода и недостаточно богата для создания мощной индустрии охраны здоровья. Хотя и того и другого хватило для создания военного паритета с США. Возможно, власти добросовестно заблуждались, и именно создание паритета рассматривалось как первейшая забота о жизни и здоровье населения. Но скорей всего работал другой механизм. Ведь политические репрессии были экономически оправданы, они давали дешевую и послушную рабочую силу для великих строек, шахт, рудников и даже конструкторских бюро. Военные победы достигались ценой огромных неоправданных людских потерь. "Экономить" людей было вовсе не главным в советской идеологии.

И тут уместно вспомнить, что второй эпидемиологический переход "экономически не целесообразен". В самом деле - сегодня на 100 человек рабочего возраста приходиться 34 пенсионера, а при успешном снижении смертности - приходилось бы 42. Введенный в 1929 г. "классовый подход" к организации медицинской помощи так и не был до конца отменен и после того, как в СССР была провозглашена "диктатура всего народа". Медицина оставалась фактором подъема производительности труда, и роста общественного производства.

Взгляд на современное западное общество позволяет предположить, что второй эпидемиологический переход - это борьба не "против", а "за" - борьба за продление и сохранение всякой человеческой жизни. В эту гипотезу укладываются многие факты, не совсем понятные российскому обывателю: и забота о жизни детей-инвалидов и постепенная отмена смертной казни. К такой заботе о каждой человеческой жизни российское общество, чья память отягощена миллионными людскими потерями эпохи строительства коммунизма, пока не готово…

1 - В качестве модели взята динамика возрастной смертности в 15 станах Европейского Союза, США и Японии суммарно за 1960-1995 гг.

Демоскоп Weekly издается при поддержке:
Фонда ООН по народонаселению (UNFPA) - www.unfpa.org (c 2001 г.)
Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров - www.macfound.ru (с 2004 г.)
Фонда некоммерческих программ "Династия" - www.dynastyfdn.com (с 2008 г.)
Российского гуманитарного научного фонда - www.rfh.ru (2004-2007)
Национального института демографических исследований (INED) - www.ined.fr (с 2004 г.)
ЮНЕСКО - portal.unesco.org (2001), Бюро ЮНЕСКО в Москве - www.unesco.ru (2005)
Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) - www.osi.ru (2001-2002)