Е.Ю. Мещеркина
Частная жизнь как предмет социологического анализа

Феномен частного\приватного возникает как предмет анализа в свете определенной топологии социального пространства: сфера публичного, приватного, полупубличного-полуприватного. Мы бы отнесли к частной жизни в первую очередь отношения супругов\партнеров, домашнюю экономику и социальную коммуникацию, основанную на неформальных связях, что заведомо неполно. Несомненно, реконфигурации этого пространства зависят от господствующего типа культуры и ее институционального каркаса - идеологии. Так же очевидно, что подвижные границы этих субпространств проходят на стыке интересов государства и индивида, участника социальных групп. Если вспомнить слова Бергера и Лукмана, человеческое достоинство - вопрос социального позволения. Если же эпоха, например, советская, не оставляет места приватному, вернее, стремится его занять, подчинить общим коммунальным ценностям, значит ли это, что частного нет? Мы бы ответили, что имела место конструкция "частного без приватности".

1. Если занять исследовательскую позицию в рамках социально-конструктивистской парадигмы, то российскую динамику приватного-публичного в ХХ веке можно рассматривать как процесс исчезновения приватного из этой дуальной системы, медленного выкристаллизовывания вновь и стабилизации дихотомии в новом качестве. До революционных изменений публичная сфера была преимущественно сферой мужской занятости, а частная - женской, домашней, вторичной по отношению к мужской. В этом контексте важно ввести понятие гендерного контракта, описывающее устойчивое соотношение женских и мужских ролей. Фактически это социальный институт, предписывающий социальные взаимодействия в соответствии с полом. Советская эпоха сменила прежний основной гендерный контракт "домохозяйка + добытчик\кормилец" на контракт "работающая мать + работающий отец" или контракт равного статуса. Очевидно, что радикальные изменения в гендерной женской роли, совместившей и обязательную ориентацию на материнство, и на профессиональную деятельность, оказали влияние на возросшие социальные притязания женщин как социальной группы.

2. Перестройка и последующие рыночные изменения имели следствием исчезновение социальной политики, поддерживавшей материально и идеологически контракт работающей матери. Возникла вариативность гендерных контрактов, связанная прежде всего с экономической самостоятельностью женщин, неустойчивостью мужской роли кормильца, рассогласованием цепочки образование-статус-заработок, ломкой стратификационных границ и т.д. Возникает и новое качество приватного: не "внутренняя эмиграция" или женский домен, царство матриархата, а выгораживаемое ментально и физически пространство, приобретающее ценность в оппозиции к публичному пространству. Возникает прототип западного privacy с осознаваемым правом на его защиту от государства, идентификация с которым, как и другими макроинститутами, резко сократилась.

3. Эмпирическое репрезентативное исследование частной жизни, предпринятое в Москве, Псковской и Саратовской областях, отражает ряд тенденций и сдвигов в семейно-брачной сфере россиян, их взглядах и поведении в повседневности. Приходится констатировать, что патриархатная семья\партнерство остаются доминирующим культурным паттерном. Тем не менее есть сдвиг в самооценке женщин в сторону их большей независимости, при том, что мужчины тяготеют к консервативной мужской роли и женскому предназначению. Специфика российского союза в отличие, например, от американского, в том, что оба партнеры убеждены, что деньги в семье должен зарабатывать мужчина, но держатель семейного бюджета - жена. Разделение труда в семье имеет отрицательную связь с возрастом, т.е. молодые предпочитают более кооперативное поведение, чем более опытные супруги (опять же в отличие от американцев). Общая удовлетворенность браком\партнерством у жен зависит от степени участия мужей в домашних делах и воспитании детей.

Для мужей значимо распределение домашней работы. В чем яcен сдвиг, так это в том что, по сравнению с данными прошлых лет, принятие решений в паре принимается скорее вместе, чем "главой семьи", что как понятие несколько размылось. Отошел на задний план и институт бабушек, что объяснимо необходимостью подрабатывать и будет иметь серьезные следствия для разрыва цепочки транслируемых консервативных ценностей. Пожалуй, самый "русский" вывод, если сравнивать с культурной ситуацией Запада, заключается в том, что качество брака\партнерства значимо не зависит от соотносительных социо-экономических статусов партнеров. Образование здесь играет более значимую роль, особенно для женщин, а также сенситивность (для обоих супругов). Инструментальность мужей повышает восприятие качества брака для жен, но не наоборот. Наконец, факт наличия маленьких детей делает семью более уязвимой, нестабильной.

Демоскоп Weekly издается при поддержке:
Фонда ООН по народонаселению (UNFPA) - www.unfpa.org (c 2001 г.)
Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров - www.macfound.ru (с 2004 г.)
Фонда некоммерческих программ "Династия" - www.dynastyfdn.com (с 2008 г.)
Российского гуманитарного научного фонда - www.rfh.ru (2004-2007)
Национального института демографических исследований (INED) - www.ined.fr (с 2004 г.)
ЮНЕСКО - portal.unesco.org (2001), Бюро ЮНЕСКО в Москве - www.unesco.ru (2005)
Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) - www.osi.ru (2001-2002)