… о миграции и проблемах интеграции

В Европе активно обсуждается политика мультикультурализма, названная рядом европейских лидеров провалившейся. Насколько однозначна эта оценка? Что именно можно считать «провалившимся» и почему? Для ответа на эти вопросы важно слышать оттенки. В том числе очевидное стремление европейских лидеров сохранить ядро европейской культуры, используя при этом и потенциал живущего в стране некоренного населения, подчеркивает доцент кафедры социально-экономических систем и социальной политики ГУ-ВШЭ Светлана Творогова
Мигранты привозят в ту или иную страну не только свою готовность работать, но и собственное понимание устройства окружающего мира и межличностных коммуникаций, систему норм повседневного взаимодействия, свои знания и опыт, часто отличные от тех, что приняты в новой для них стране. И это может вызывать отторжение коренного населения, приводя к самым разным источникам напряжения в повседневном взаимодействии.
Многочисленная категория мигрантов, ставшая, к примеру, для Германии, одним из символов страны (слово “гастарбайтер”, так прижившееся в русском языке в последнее десятилетие, родом из Германии) стала предметом внимания политических программ лишь в последнее десятилетие, то есть совсем недавно. Учитывая, что привычки меняются медленно, а перемены в обществе происходят сложно, вряд ли можно говорить о том, что концепция совместного проживания, которая активно реализовывалась во многих европейских странах, полностью себя дискредитировала.
В оценках европейских лидеров важно слышать оттенки: стремление сохранить ядро европейской культуры, используя при этом потенциал живущего в стране некоренного населения. Именно такой фокус заложен в основных мерах современных интеграционных программ, основной акцент которых делается на предоставлении мигрантам базовых возможностей для интеграции — обучения языку и доступа к образованию.

Поворот в иммиграционной политике
Германия, на протяжении нескольких десятилетий активно привлекавшая мигрантов — одна из стран, начавших проводить интеграционную политику. Что она собой представляет и можно ли уже говорить о ее результативности?
Достаточно долгое время Германия была страной-донором мигрантов. В Россию немцы стали приезжать еще до Петра I, а в США потомки выходцев из Германии уступают по численности только потомкам англичан.
После Второй мировой войны, когда экономика Германии начала расти быстрее, чем в других европейских странах, нехватка рабочей сила подтолкнула страну к подписанию серии межправительственных соглашений, предусматривавших возможность привлечения временных работников для немецких компаний. С середины 1950-х гг. ФРГ начинает принимать иностранцев. Бум трудовой миграции пришелся на середину 1970-х, когда число занятых в экономике мигрантов достигло рекордного уровня — 2,6 млн чел.
Давление работодателей, заинтересованных в снижении издержек на обучение, привело к отказу от временного найма и превращению мигрантов в элемент экономической и социальной жизни Германии.
В Германию ехали и едут из стран с совершенно иной культурно-религиозной традицией. Так, в 2000 г. в стране проживало уже около 2 млн. турков. Некоторые приезжие искали не только работу, но и политическое убежище в Германии. На историческую родину возвращались этнические немцы. Их поток усилился с середины 1980-х, когда в ФРГ стали активно переезжать сначала немцы из стран Восточной Европы (преимущественно Румынии и Польши), а затем — из стран бывшего СССР. С 1988 по 2005 гг. в Германию въехало 3 млн этнических мигрантов.
В 1990-х гг. растущий объем миграционного потока вынудил власти принять меры по его ограничению. В 1993 г. ужесточен режим получения политического убежища. Система квот и требований по знанию немецкого языка (с 2005 г.) значительно сократили и въезд этнических немцев. Больше шансов появилось у мигрантов, владеющих немецким, и с высоким потенциалом для последующей интеграции (уровень квалификации и профессиональный опыт, востребованные на немецком рынке труда, возраст).
Задача интеграции мигрантов в германский социум законодательно оформлена лишь в 2005 г., став одной из ключевых во внутренней политике. В 2000 г. было трансформировано законодательство о гражданстве, в 2005 г. принят Закон об иммиграции, и в 2007 г. — Национальный план интеграции, включающий в себя набор мер по интеграции мигрантов и их потомков.
Сложности с определением статуса мигранта в Германии — «граждане» и «не граждане» — мешали согласованной политике в отношении формально разных категорий, имеющих схожие проблемы. В 2005 г. Немецкое федеральное статистическое агентство предложило формулировку «лица с миграционным прошлым», что позволило определить число приезжих. По данным микропереписи 2005 г., к таковым относились 15,3 млн. чел., т.е. примерно 18,5% населения.

Чужие среди своих
Пестрая масса людей «с миграционным прошлым» сталкивается с самыми разными проблемами, наиболее заметные из которых связаны с трудоустройством. В Берлине, где общий уровень безработицы традиционно высок, для коренных жителей в 2006 г. он составлял 17,7%, а для мигрантов — 41,9%.
Экономические сложности частично способствуют закрытости групп мигрантов, затрудняют и культурную ассимиляцию. Например, по данным Немецкой социально-экономической панели, в конце 1990-х годов, прожив в среднем 6 лет в Германии, выходцы из бывшего СССР сохраняли тесные связи в собственном сообществе. 59% из них говорили по-немецки хорошо или очень хорошо, но только 43% общались в основном на немецком. 93% указывали на регулярные встречи с друзьями и родственниками — выходцами из их же среды. Т.е., находясь в Германии, эти люди во многом продолжают жить в СССР.
Группы с более далекой культурной традицией часто совсем слабо взаимодействуют с теми, кто к ним не принадлежит — скажем, редки браки между турками и немцами. Так, с 1960 по 1997 гг., общее количество турков-мужчин, взявших в жены женщину с немецким гражданством, составило 58 250 человек. За тот же период 14 723 турецкие женщины вышли замуж за немцев. Относительный рост числа подобных браков начался с конца 1980-х гг., когда стали регистрировать свыше 500 таких семей в год, и уже в 1997 г. было зарегистрировано свыше тысячи браков. Учитывая, что мигранты из Турции живут в Германии около 40 лет, и общая численность диаспоры колеблется в пределах 2-2,5 млн. чел., можно сделать вывод, что связи между турецким сообществом и немцами ограничены.
Такая выраженная сегрегация вкупе с серьезными экономическими сложностями, с которыми сталкиваются мигранты и члены их семей, привела к формированию специальных инициатив по интеграции этнокультурных меньшинств. Под интеграцией в данном случае понимается система мер, призванных помочь лицам с миграционным прошлым полноценно использовать свои возможности в стране проживания — избежать угрозы безработицы, социальной и культурной изоляции.
Именно в этом контексте часто использовался термин «мультикультурализм», который обозначал новый взгляд на людей с миграционным прошлым и постулировал возможность параллельного сосуществования и развития многих культур на одной территории. Правда, подобный принцип достаточно сложно воплотить в конкретных программах — скорее, его стоит понимать как базовую философию, используемую при обсуждении базовых мер интеграционной политики.

Политика интеграции в стадии становления
Основной акцент в интеграционной политике был сделан на базовых возможностях для интеграции: знание языка позволяет использовать потенциал системы образования, что, в свою очередь, обеспечивает конкурентоспособность мигрантов на рынке труда.
С 2005 г. обязательными для иммигрантов из стран-нечленов ЕС стало изучение немецкого языка (600 часов обязательных занятий), а также 30 часов вводных лекций, посвященных правовой системе, истории и культуре Германии. Рассматриваются возможности расширения дошкольной языковой подготовки (нехватка таковой считается основной причиной низких академических успехов детей из семей «с миграционным прошлым»), увеличение числа мест в детских садах, где дети из любых семей получают возможность общаться друг с другом и осваивать язык. Один из предлагаемых вариантов повышения образовательных шансов мигрантов — предоставление дополнительных занятий или переход на школу полного дня, что позволит детям проводить больше времени в немецкой языковой и культурной среде. В обществе обсуждается перспектива отказа от немецкой модели трех типов школ, в которой школьники разделяются по академической успеваемости, что, по мнению исследователей, приводит к сегрегации детей из этнических меньшинств, вынужденных выбирать наименее престижные направления.
Например, 23% турков учатся в низшем типе средних учебных заведений, хотя только 10% всех учащихся выбирает этот тип образования. Около четверти всех школьников Германии учатся в гимназиях, но только 6% турецких детей. Именно поэтому в двух землях Германии — Шлезвиг-Гольдштейне и Гамбурге — были приняты решения об упразднении 'Hauptschule' — типа школ, который стал основным для мигрантов, но часто ограничивал впоследствии их шансы на рынке труда.
В 2001 г., т.е. за 6 лет до принятия Национального плана интеграции, Штутгарт, где четверть населения (23,7% в 2005 г.) мигранты, где много «некоренной» молодежи (в 2005 г. в возрастной категории до 30 лет включительно было 27,6% мигрантов), разработал и внедрил собственную концепцию интеграции мигрантов — «Пакт содействия интеграции». В рамках этой программы мигрантам оказывают помощь в освоении языка — как для вновь прибывших, так и для давно живущих в городе мигрантов, а также для их детей на ранних этапах образования, принимают меры по связям с общественностью, и, что важно — налаживают межрелигиозный диалог. Это сильно отличает инициативу Штутгарта от других городов.
Все региональные программы интеграции сходятся по ряду ключевых моментов: учет региональной специфики, подчеркивание важности языка и образования, нацеленность на включенность мигрантов в рынок труда. Интеграция взрослых мигрантов через языковые курсы и семинары позволяет расширить языковую и культурную среду детей, а система добровольных кураторов реализует обратную связь в школах. Молодежь «с миграционным прошлым» может рассчитывать на индивидуальные консультации по профессиональному выбору и поддержку, как в поиске мест стажировок, так и в создании собственного бизнеса.
Выполнение программ интеграции контролируется с помощью развитой системы мониторинга. Отчетность формируется как на региональном уровне, где, как правило, реализуются основные меры по интеграции, так и на федеральном — Министерством миграции и беженцев. В качестве источников данных используется не только официальная статистика, но и данные специальных микропереписей.

Уроки для России
Очевидно, что социальные изменения — очень инерционный процесс. Пример с выходцами из Турции в Германии довольно красноречив. Это сообщество 40 лет оставалось довольно закрытой группой, но первые, пусть и незначительные, изменения уже заметны. Причем они стали активнее проявляться еще до принятия специальных государственных программ. Хочется надеяться, что начинания середины 2000-х гг. в Германии будут реализованы в полном объеме — ведь успех любой деятельности зависит не от замысла, а от реализации, то есть от кадрового и ресурсного обеспечения. И для этого важно без эмоций и корректно оценивать уже предпринятые действия, выявлять их эффект и корректировать действующие программы.
Не менее важно иметь терпение и быть готовым к тому, что проблему, на которую долго закрывали глаза, нельзя решить в одночасье. Это долгий путь — дорогу осилит идущий.
В России — стране изначально многонациональной, полиэтничность и многоконфессиональность были традиционным и естественным элементом внутренней политики. Однако миграционные потоки в стране нарастают. Как за счет внутренних процессов — миграции из депрессивных в динамично развивающиеся регионы, так и за счет миграции внешней, ставшей единственной возможностью пополнить убывающее население. Нарастает и напряжение, вызванное значительным притоком «пришельцев». Словом, политика интеграции мигрантов из области общих гуманистических инициатив переходит в плоскость стратегически важных задач выживания страны. Выбирая путь решения этой проблемы, стоит беспристрастно оценить опыт других стран, столкнувшихся с теми же проблемами, и уже приступивших к реализации конкретных программ в этой области.

Авторизованный текст по докладу «Немецкий опыт работы с этнокультурными меньшинствами как способ снижения социальной напряженности» представленном на конференции Социальная политика в контексте трансформаций российского общества: реформы и повседневность», организованной ВШЭ, Центром социальной политики и гендерных исследований и «Журналом исследований социальной политики» при поддержке Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров

Светлана ТВОРОГОВА. «Opec.ru», 23 марта 2011